Александр Филатов - Вариант "Дельта" (Маршрут в прошлое - 3)
В официальной истории читатель не найдёт даже упоминаний о том, о чём вкратце сказано в данной главе. Однако следы подлинной истории порой можно найти в языках некоторых народов. Так, например, латыши до сих пор называют русских кривичами (krievs), но во всех официальных словарях этому латышскому слову присвоено значение „русский“ – совсем так же, как французскому слову „ justice“ (правосудие) без каких-либо пояснений (не говоря уже об основаниях!) присваивается „перевод“ „справедливость“…
________________
Мы не станем здесь нарушать принцип Оккама и высказывать предположения на тему о том, как же именно, откуда произошла на Земле ведическая цивилизация – происходила ли она в качестве наследия допотопных (в прямом смысле), доледниковых древних цивилизаций, была ли привита части землян космическими (либо иными) пришельцами или была непосредственно дана Богом. Для нас здесь важнее другие обстоятельства: прежде всего, думается, непредвзятому читателю (не настроенному прозападно и не русоненавистнически ориентированному) ясно, что все упомянутые в начале этой главы предсказания и надежды на Возрождение и духовное очищение человечества в связи с ядром русского мировоззрения, с Русской цивилизацией тяготеют именно к тому, что тут было сказано о Цивилизации ведов и унаследованием ядра их мировоззрения именно русскими. Во-вторых, противостояние Запада и Русской цивилизации имеет не многовековую, но многотысячелетнюю историю. Иное дело, что к концу ХХ века эта цивилизационная война вновь обострилась. А поскольку все процессы в Мире проявляют цикличность („спираль развития“), то логичным и правомерным представляется допустить, что те силы, которые в своё время сумели одолеть высоконравственную Ведическую цивилизацию, на этот раз потерпят от её наследников сокрушительное поражение…
________________
Послесловие.
Эта последняя часть нашей трилогии „Маршрут в прошлое“ уже была готова к вёрстке, когда пришла скорбная, глубоко огорчившая весть: не стало Леонида Владимировича Шебаршина. Для всех, кто его знал, это – огромная и несправедливая потеря. Теперь, после его страшной кончины (вполне закономерно завершившей его отнюдь нелёгкую, ставшую в последние годы совершенно трагической, судьбу) нет более смысла скрывать, что именно он – последний начальник ПГУ и однодневный председатель КГБ СССР был избран автором трилогии в качестве прототипа одного из её двух главных героев.
В сущности, Леониду Владимировичу не хватило всего лишь трёх „если“ для того, чтобы спасти страну: 1) если бы именно он (а не Владимир Александрович Крючков) ещё до убийства Л.И.Брежнева возглавил разведку; 2) если бы он уже к тому времени узнал или, хотя бы, понял, что собою представляет верхушка того ведомства, которое официально должно было являться Главным Иммунным Органом страны; 3) если бы на его пути встретился такой человек, как другой главный герой трилогии Фёдоров (полностью вымышленный). При этом, не обязательно – непременно посланник из будущего, располагающий достоверными сведениями о том, к чему приведут „демократизация“, „перестройка“ с „гласностью“. Шебаршину хватило бы уже одного с огромными трудностями добытого в США „Гарвардского проектв“, если бы он лёг на его стол, а не на стол того, кого историк и русский патриот С.Н.Семанов называл в своей книге „Семь тайн генсека с Лубянки“ криптоиудеем и кто в действительности был ставленником сил Мирового Зла (и такого его орудия как масонство, пусть – в лице его мелкого исполнителя О.В.Куусинена, тем не менее, сыгравшего одну из ключевых ролей в решении проблемы уничтожения СССР „без танков и ядерных бомб“. Непосредственной креатурой которого и был этот сионист, русофоб и антисоветчик, а также, тайный организатор убийств многих советских государственных и политических деятелей, опасных для мировой закулисы, от Машерова до Брежнева).
Леонид Владимирович Шебаршин был человеком не только исключительно ярким, неординарно мыслящим, чрезвычайно умственно одарённым, располагающим к себе всех, кто когда-либо имел с ним дело, но и сложной, не лишённой противоречий личностью. Прежде всего, это был глубоко порядочный человек (и совсем не в том ограниченном смысле, как он это изложил в своих метких и едких афоризмах), но – в то же самое время – и „аппаратчик“, для которого формальные служебный долг и дисциплина зачастую оказывались первостепеннее того, что было его личным убеждением. А главным в его убеждениях (если такое Качество личности вообще допустимо низвести до уровня „убеждений“) был Патриотизм. Знай он ещё тогда то, что узнал годы спустя после своей отставки в сентябре 1991 года (и очень достойного выступления по центральному телевидению в то же время), что знают теперь практически все русские патриоты, он бы не бездействовал. Уж, какие бы поступки он совершил, какие бы действия счёл бы приемлемыми для спасения страны, мы не знаем и не собираемся гадать, но то, что он пошёл бы на любой риск ради этой цели, для нас представляется несомненным. Почему? Да, потому, что Леонид Владимирович никогда не боялся никакого оправданного риска.
В конторе, после ухода из жизни главного врага действенной системы государственной безопасности страны (и вообще – страны) патриотические силы получили некоторую возможность активизироваться. Представляется, что именно благодаря подобным силам (и их представителям, таким как Леонов, Шам) стали назревать перемены в необходимую сторону, но… времени не хватило. Его может не хватить и сейчас… Ну, а быстрый карьерный рост Леонида Владимировича по возвращении из Ирана (где его и всю нашу разведку подло предал Кузичкин), как теперь ясно уже многим, произошёл, главным образом, благодаря такому представителю патриотического крыла конторы как генерал Н.С.Леонов.
Как-то Леонид Владимирович признался автору этих строк, что с конца семидесятых годов заинтересовался вопросами массовых манипуляций сознанием людей (как способом управления обществами, государствами, миром), а с начала восьмидесятых – занимался этим профессионально. Однако сам генерал-лейтенант Шебаршин, к моему великому сожалению, не раз становился жертвой подобных манипуляций (если хотите – дезинформаций): так это было, например, в изменении его отношения к Сталину (в сторону ухудшения к концу Третьей Мировой информационно-психологической войны и антиконституционной ликвидации СССР; в противоположную сторону изменения произошли постепенно, лишь на основе фактов, ставших известными уже в ходе осуществления „Реформ“, то есть, второй части „Гарвардского проекта“). Так это, к глубочайшему моему сожалению, произошло и в памятные дни августа 1991 года. Мы знаем и верим, однако, что Леонид Владимирович в обоих упомянутых примерах (как и в иных, не названных здесь) был тем, кто называется „добросовестно заблуждающимся“, точнее сказать – умышленно введённым в заблуждение... наряду с миллионами других.
При всём этом (на наш взгляд – довольно неприятном недостатке, хотя, с другой стороны, а кто был полностью безгрешен в данном смысле в те годы и не поддался на клевету и манипуляции, впервыеи внезапно сменившую недавние советские сведения – объективные, хотя и „серые“, а частенько и тупо-агиточные?!) Леонид Владимирович умел чрезвычайно быстро обучаться (как, впрочем, и всякий очень умный человек) и менять свои убеждения. Нет! Не как хамелеон (приспособленец): он менял лишь ошибочные представления на верные – соответствующие фактам. Так что, если бы в 1982 году он был главой разведки, если бы знал о том, что во главе конторы стоит скрытый враг, если бы ему показали и доказали – какое будущее ждёт страну, продолжай всё идти „своим чередом“…
Считаю себя вправе признаться, что приступая к работе над первой частью трилогии, исходил из посылок: „кто был обязан“ вовремя распознать и нейтрализовать исходящие извне усилия, направленные на уничтожение СССР, а в этой среде – „кто бы лучше всех смог“, а уж среди этих людей – „кто бы смог, но не сделал этого“ (и неважно, в силу каких обстоятельств). Так что в первую часть трилогии автоматически закрался упрёк, упрёк весьма мною уважаемому Леониду Владимировичу, человеку, к которому я имею веские основания испытывать благодарность и признательность. Думаю, очевидно что, это совсем не тот упрёк, который я адресовал Предателю Андропову и его верному вассалу Бобкову – начальнику Пятки (впоследствии – одному из членов обслуги Гусинского)! И, насколько я видел, именно так – как упрёк–сожаление („Кто, если не ты и когда, если не тогда…?“) мою „Тайну академика Фёдорова“ генерал Шебаршин и понял. Понял и принял, как он сам отзывался, с одобрением и интересом. Охотно признаюсь, что горд тем обстоятельством, что к моим представлениям и идеям Леонид Владимирович относился с пониманием, а к самому автору „Тайны академика Фёдорова“ – с искренним сочувствием.
