Михаил Скрябин - Светить можно - только сгорая
…Конечно, тот мир, который мы заключим, будет похабным миром, по нам необходима оттяжка для проведения в жизнь социальных реформ (взять хотя бы один транспорт); нам необходимо упрочиться, а для этого нам необходимо время. Нам необходимо додушить буржуазию, а для этого нам необходимо, чтобы у нас были свободны обе руки. Сделав это, мы освободим себе обе руки и тогда мы сможем вести революционную войну с международным империализмом…
…То, что предлагает тов. Троцкий — прекращение войны, отказ от подписания мира и демобилизация армии — это интернациональная политическая демонстрация. Своим уводом войск мы достигаем того, что отдаем немцам Эстляндскую социалистическую республику.
…Конечно, мы делаем поворот направо, который ведет через весьма грязный хлев, но мы должны это сделать. Если немцы начнут наступать, то мы будем вынуждены подписать всякий мир, а тогда, конечно, он будет худшим. Для спасения социалистической республики три миллиарда контрибуции не слишком дорогая цена. Подписывая мир теперь, мы воочию показываем широким массам, что империалисты (Германия, Англия и Франция), взявши Ригу и Багдад, продолжают драться, а мы развиваемся, развивается социалистическая республика».
Моисей Соломонович Урицкий был противником мира с Германией. Его длительное пребывание в эмиграции, и в частности в Берлине, живые связи с социал-демократами Германии, Швеции и Норвегии позволили ему предположить, что, если будет подписан мир с Германией, ее империалистическое правительство легко сможет задушить нарастающее революционное движение. С изложением своей точки зрения он неоднократно выступал на заседаниях ЦК, посвященных этому жгучему вопросу.
Как член ЦК, Урицкий защищал вначале вторую точку зрения — революционную войну, потом присоединился к третьей — ни мира, ни войны. И это было его серьезной ошибкой.
10 февраля Троцкий сделал авантюристический шаг — от имени русской делегации самостоятельно заявил в Бресте, что Россия отказывается подписать насильнический мир, войны продолжать не будет и демобилизует армию.
В результате германские аэропланы появились 17 февраля над Двинском. Разведка донесла, что идет переброска четырех немецких дивизий. По радио немцы объявили всему миру, что берут на себя задачу охранять цивилизованный мир от большевистской заразы. Как решается эта задача, объяснило сообщение: немцы повели наступление на Петроград. Взяли Псков и двинулись дальше, к станции Дно. Остатки полевых войск старой армии, гарнизоны города и станции Дно отступили, не оказав противнику никакого сопротивления. Над Петроградом нависла страшная опасность.
Совет рабочих и солдатских депутатов, заседавший теперь в Смольном, прервал свою работу: нужно было оповестить о случившемся питерских рабочих и солдат.
По заводам, фабрикам и воинским частям разъехались депутаты, и тревожный голос заводских, судовых и паровозных гудков поднял на ноги уснувший было Петроград. Рабочие собрались на своих предприятиях, солдаты и матросы — в частях, на кораблях и в подразделениях. Услыхав от депутатов горькую правду и призыв к оружию, рабочие стали организовываться в рабочие батальоны, выступили из казарм воинские части. Все, защищающее революцию, двинулось к Смольному. К утру 21 февраля сюда же стали прибывать готовые защищать молодую Советскую республику люди из окрестностей Петрограда, прибыл батальон матросов из Кронштадта. Возглавлявшие во время Октябрьского переворота отдел вооружения ВРК Дзержинский и Урицкий приступили к решению вопроса о вооружении защитников города.
В этот же день утром Владимир Ильич Ленин в своем рабочем кабинете в Смольном сел за стол и размашисто стал набрасывать текст знаменитого декрета Совета Народных Комиссаров «Социалистическое отечество в опасности!»: «Чтоб спасти изнуренную, истерзанную страну от новых военных испытаний, мы пошли на величайшую жертву и объявили немцам о нашем согласии подписать их условия мира. Наши парламентеры 20(7) февраля вечером выехали из Режицы в Двинск, и до сих пор нет ответа. Немецкое правительство, очевидно, медлит с ответом. Оно явно не хочет мира. Выполняя поручение капиталистов всех стран, германский милитаризм хочет задушить русских и украинских рабочих и кресгъян, вернуть земли помещикам, фабрики и заводы — банкирам, власть — монархии. Германские генералы хотят установить свой „порядок“ в Петрограде и в Киеве. Социалистическая республика Советов находится в величайшей опасности… Совет Народных Комиссаров постановляет:
1) Все силы и средства страны целиком предоставляются на дело революционной обороны. 2) Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови…»
Продолжая наступление, Германия выдвинула еще более тяжелые для Советской страны условия мира. На заседании ЦК встал вопрос: принимать или не принимать новые условия мира. Ленин говорил: «Эти условия надо подписать…. Эти условия Советской власти не трогают». Урицкий же считал по-прежнему, что «наша капитуляция… задержит зарождающуюся революцию на Западе… Советская власть не спасется подписанием этого мира».
Когда все точки зрения выявились, перешли к голосованию. ЦК принял предложение Ленина немедленно подписать условия мира, предложенные Германией, Урицкий в числе нескольких товарищей подал в ЦК заявление об уходе с партийных и советских постов. Однако Урицкий заявил, что «товарищи уходят с ответственных постов, но не из партии». Вследствие сложности политической обстановки ЦК предложил этим товарищам временно остаться на место и вести чисто практическую работу.
Теперь Моисей Соломонович дни и почи проводит на заводах и фабриках, в частях и подразделениях армии, выступая перед уходящими на фронт солдатами и рабочими, вселяя в них уверенность в победе и решимость не щадить жизни, защищая родной Петроград от нашествия империалистических полчищ врага.
В течение одного-двух дней была приостановлена начавшаяся демобилизация армии.
С оркестром во главе боевым маршем шла с Варшавского вокзала к Смольному фронтовая дивизия, чтобы, сдав оружие, архив и кассу, распустить солдат по домам. К головному отряду подбежал молодой рабочий с пачкой воззваний.
— Воззвание Ленина! — кричал он. — Немцы на подступах к Петрограду! Социалистическое отечество в опасности!
Из рук рабочего взял листок комиссар дивизии и, быстро его просмотрев, что-то сказал командиру дивизии.
— Дивизия, стой! — раздалась громкая команда. Строй замер. Комиссар вскочил на какое-то возвышение и громко стал читать страстное воззвание Ленина.
Наступила тревожная тишина, в которой отчетливо были слышны ленинские слова. Комиссар кончил читать. Помолчал, вглядываясь в лица солдат.
— Ну как, товарищи, — вдруг громко спросил он, — идем в Смольный демобнлнзовываться?
— На фронт! — грозно откликнулась тысячеголосая дивизия. Неприукрашенная правда в словах вождя прямо говорила о нависшей опасности, звала всех, кто мог держать в руках оружие, к отпору врагу.
Через несколько часов дивизия, погрузившись на Варшавском вокзале в эшелоны, выехала на фронт.
Но встретить наступающие на Петроград немецкие войска готовились не только защитники социалистической республики, их с нетерпением поджидали всевозможные деятели контрреволюции.
Однако еще 21 февраля, накануне опубликования декрета «Социалистическое отечество в опасности!», был создан Чрезвычайный штаб Петроградского военного округа и в тот же день — Комитет революционной обороны Петрограда. Чрезвычайный штаб этого комитета возглавил Моисей Соломонович Урицкий.
Трудные это были дни для Советской России. Разбойничьи полчища германских империалистов, именовавшие себя защитниками прогресса и цивилизации, тысячами расстреливали пленных пролетариев, громили рабочие организации, возвращали землю помещикам, фабрики и заводы — капиталистам. Затягивая всемерно переговори, о мире, спешили поглубже вклиниться в тело Советской России, завладеть ее богатствами, с корнем вырвать все начинания молодой Советской республики. И в первую очередь захватить колыбель революции — красный Петроград, готовя смерть его защитникам, разгром всех организаций неокрепшего еще Советского правительства.
Петроградский военный округ объявляется театром военных действии. Комитет революционной обороны Петрограда в составе Урицкого, Володарского, Еремеева, Подвойского и Гусева мобилизует все силы рабочих, солдат и красногвардейцев для успешной обороны революционной столицы от неприятельского вторжения.
Вот одна из записок Владимира Ильича Ленина Урицкому, говорящая о том, какой ценой русский пролетариат и Советская власть готовились отстаивать свое существование:
