Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки - Анатолий Павлович Злобин
Широким людским потоком рабочие идут к заводской проходной, сначала как бы в тумане, затем с наводкой на резкость.
Закадровый голос:
— Волгодонск учится, Волгодонск живет, Волгодонск трудится. Это город молодых. Средний возраст жителя здесь двадцать четыре года. Им принадлежит этот город и его будущее.
Для первого варианта не плохо. Не знаю, что скажет худсовет, а я готов это снимать. Я это вижу. А главное, чувствую прием: кадр раскручивается метафорически. Вовик и город — это проходит, я вам гарантирую.
Я понимаю, к металлу мы подойдем потом. Металл от нас никуда не денется. Начало должно быть человеческим, мало того — человечным. Это говорю вам я, Игорь Соколовский.
Перелистываем несколько страниц, пробуем наугад. У вас первый вариант, у меня первые впечатления от первого варианта. Что скажут на худсовете? Основополагающий вопрос. Все мы ходим под худсоветом.
Общий план и проезд по второму пролету, где расположены сварочные линии, — чур, загрохотало железо, отскочим чуть назад, ближе к исходным позициям.
Закадровый голос:
— «Атоммаш» столь огромен, что с земли его не охватить одним взглядом. И нам потребовалось подняться в воздух…
Стоп! Кадр отменяется. Лучше всего на свете быть закадровым голосом, который ни за что не отвечает. А вы подумали, где я возьму вертолет? Кто мне его даст, да еще на целый съемочный день, чтобы я дополнительно успел слетать на рыбалку? Во всем мире разразился чудовищный энергетический кризис, а вы записываете мне в сценарий вертолет. Как и чем мы будем его заправлять? С помощью пол-литра? И вообще, я уже вышел из этого возраста, мне трудно летать на вертолете, болтанка страшная, а если я вместо себя отправлю в воздух Колю, то нам пленки не хватит.
Мой вам решительный совет: прежде чем писать про общие и средние планы, познакомьтесь со сметой. Мне ее опять срезали. Они хотят железо, как можно больше железа, но при этом чтобы оно ничего не стоило. Мне нужен порыв, вдохновение — но в пределах сметы. Я должен снять красиво и дешево, в этом великая цель нашего искусства.
Открою вам небольшой производственный секрет: самые дешевые планы крупные. Станок — крупным планом, руки рабочего — крупным планом, обечайка — крупным планом. Дайте мне как можно больше крупных планов, кидайте мне их пачками — и я вам конфетку сделаю.
Предупреждаю, натура здесь невыгодная. Ну что за радость: колоссальные станки, рентгеновские камеры, гигантские краны. Обечайка крутится на станке. С начала недели мимо нее хожу, а эта дылда все крутится, не переставая, сплошная стружка.
Где динамика, я вас спрашиваю? У них цикл изготовления реактора три года — как я покажу на экране? Закадровым голосом? Так ведь изображение обязано соответствовать голосу, иначе будет смех, много смеха.
Хорошо снимать нефтепроводы, рудные карьеры, гидростанции — вот это натура! Сама в руки идет. Кто мне тут подобную натуру поднесет на блюдечке с голубой каемочкой?
Придется пробивать вертолет. Так сказал Соколовский.
4
— Ловись рыбка, большая и малая. Судак заморский, лещ валютный, карп карпович родимый. Как это получается в природе, ума не приложу. Закидываешь ничто, вытаскиваешь нечто. А ведь бывает и человек на пустую приманку попадается, сам, случалось, на крючке висел.
Но с рыбой играю по-честному, на червяка не скуплюсь. Рыба любит терпеливых, я вам сообщу: к терпеливому она сама идет. В том и секрет: кто кого перетерпит.
А я смотрю: кто это по берегу шастает? Знакомая личность, я вас сразу узнал, вы в День машиностроителя во Дворце культуры выступали. Вот видите, у меня глаз безошибочный. А теперь у нас, как говорится, научно организованная уха.
Нет, вы меня не знаете, я человек будничный, хоть и имею свое разумение о нашей процветающей действительности. Я вам открою: у рыбы свои секреты, у человека — свои, с рыбой не соприкасающиеся.
Но я своих секретов в уме не держу. Где я состою, интересуетесь? Вы с Варварой Семеновной встречались? Конечное дело, та самая Варвара Семеновна, она у нас на всех одна. Она же вас сопровождает, вашу программу утверждает и вообще — бдит. Выражаясь современным языком, она вас курирует.
Варвара Семеновна большой человек в нашем городе. Именно она и ведет нас к процветанию.
Увы, я ей не брат и не сват. Я состою в должности мужа, лучше или хуже, думайте сами. Вообще-то я сам Иван Петрович, но все меня так и зовут — муж Варвары Семеновны. Я откликаюсь.
Только на данный момент сам запутался: чей я муж? кто моя жена? где она? И рыба на этот счет молчит.
Разрешите доложить — гиблое дело быть мужем руководящей женщины. С утра до ночи она горит на работе. Четыре года, как ее выдвинули, и все это время я ее практически не вижу. Разве что во время праздничной демонстрации пройду мимо нее в колонне трудящихся, и она мне с трибуны ручкой помашет. Тогда и на улице и в душе праздник. А ведь была такая же, как все, голенастая девчонка с веснушками; как все, по родной станице бегала. И на тебе — вознеслась на трибуну.
А между праздниками терплю. Кто кого перетерпит. Я ведь тоже служу, но у меня служба нормальная, в городском банке, с девяти до шести. Работа рядом, десять минут седьмого я уже дома, положил портфель, выхожу из подъезда с авоськой, за моей спиной голоса: «Муж Варвары Семеновны в универсам пошел».
В универсаме в это время как в театре. Разглядываем, что перед нами выставлено, друг дружку приветствуем, свои же кругом.
Смотри-ка, опять клюнула. Лещина попался, это же
