Алим Кешоков - Вершины не спят (Книга 2)

— Поешь мамалыги и отправляйся обратно в училище, — сказал Локман сыну. — Ишь ты, лишенец! Что выдумал! Лодырь ты, а не лишенец. Вот будет новый съезд лодырей — Казгирей и Инал и тебя туда пошлют... — И велел своей хромой жене: — Корми сына и отправляй в дорогу.

Сосруко пошел на двор к сапетке набрать кукурузы. Что-то тяжелое попалось ему под руку. Что это? Сосруко глазам не поверил. В руке оказался большой револьвер с несколькими патронами в барабане. После такой находки и самому Сосруко не хотелось больше оставаться в ауле, а хотелось скорей похвастаться ею перед Лю и другими приятелями.

И вот теперь Сосруко только ждал случая вытащить настоящий боевой, только вчера стрелявший, револьвер и положить его перед разнокружечниками.

Но мальчиков больше занимал вопрос: как это так случилось, что не нашли человека, стрелявшего в председателя?

—    Что же, так и не нашли?

—    Валлаги, не нашли. Вот другое дело, если бы был Эльдар.

Все сходились на том, что Эльдар и Аюб несомненно поймали бы. Ведь был уже такой случай в прежние годы, когда Эльдар поймал самого Жираслана. Впрочем, при этом не забывали, что Эльдар поймал Жираслана не с помощью Аюба, а вместе с Астемиром, отцом Лю.

Слушатели старались проявить какие-то знаки почтения к Лю, но Сосруко не давал себя в обиду: он тут же запускал руку в карман, делал загадочный вид и опять вынимал из кармана расплющенную пулю, а затем — и кто же здесь мог устоять! — из кармана Сосруко вдруг показывалось то дуло, то рукоятка настоящего большого револьвера. Лю при этом краснел и начинал учащенно дышать. Ему одному признался Сосруко, что это за револьвер — теперь уже третий, если считать те два, которые Лю и Сосруко подобрали в могильнике.

Это и была великая тайна, унесенная Сосруко из своего аула: настоящий боевой револьвер! Лю, с которым Сосруко поделился своей тайной, высказал страшное предположение, что револьвер мог быть подброшен в сапетку нарочно тем человеком, который стрелял в председателя. Но что же теперь делать? Тщеславие брало верх, и только после того, как Лю терял терпение и недвусмысленно изо всей силы поддавал Сосруко локтем в бок, его приятель с тем же загадочным видом прятал револьвер.

Но эффект обладания настоящим револьвером уже перестал быть привилегией одного Сосруко. Давно под впечатлением пиротехнических опытов Сосруко, а главным образом в интересах защиты от бунтовщиков и Жираслана, многие большекружечники тоже приобрели какие-то заржавевшие пистолеты и револьверы.

И вот в то время, как Сосруко увлекал товарищей рассказами о событиях в Гедуко, а Казгирей все еще был занят своими мыслями, в класс стремительно вошел учитель математики Селим и громко известил:

—  Едут две телеги. Полные товара из Центросоюза. На телегах Вера Павловна и Сарыма. Верхом едут Эльдар и Аюб.

 — Вот как! — воскликнул, очнувшись, Казгирей. — С пальто? Это, наверно, Вера Павловна едет в горы проводить кампанию «Каждой горянке — пальто».

—  Да, да, — подтвердил Селим, — у них на телегах написано: «Каждой горянке — пальто».

Нечего и говорить, что Казгирей так и не распознал того, что происходило в классе у него под носом. Но Селим сразу заметил и беспорядок, и причину беспорядка. В руках у мальчиков еще мелькали их недетские игрушки. Селим даже как бы оторопел. Не сводя глаз с тех рук, в которых поблескивали тяжелые револьверы, он стоял, выставив вперед одну ногу, приоткрыв рот, что-то соображая, но не проронил ни слова. Да уже и некогда было начинать объяснения. Разнокружечники шумно собирали тетради, книги. На своем учительском столе собирал тетради Казгирей. Селим, не меняя позы, перевел взгляд на него, но теперь в его глазах замечалось скорее подозрение, чем недоумение. Казгирей повторял:

—  Собирайтесь, собирайтесь, будем встречать гостей!

Приезд женщин с товаром из Центросоюза не удивил его, он знал о предстоящей кампании « Каждой горянке — пальто», потому что сам был членом правления Центросоюза, а о том, что Вера Павловна собирается в отъезд, слышал от нее самой. Но зачем вдруг пожаловал Эльдар?

Подводы уже въезжали во двор интерната. На передней, обнявшись, сидели Вера Павловна и Сарыма, сами в пальто и платочках. Вера Павловна уже что-то весело выкрикивала и помахивала ручкой. На второй телеге, кроме возницы, виднелись еще двое мужчин: это были переодетые в штатское красноармейцы, свои винтовки они спрятали под грудой пальто. За подводами верхами ехали Эльдар и Аюб. Матрена, Тина и другие девочки выскочили из кухни навстречу гостям. Не каждый день бывает такое развлечение! Показался и Дорофеич. Вышел на порог Казгирей. Разнокружечники шумной ватагой окружили подводы и всадников. Эльдар и Аюб спешились, Аюб остался при конях, Эльдар пошел к Казгирею, смущенно улыбаясь.

—    Салям алейкум, Казгирей!

—    Алейкум салям, Эльдар.

—    Извини, что не вовремя, в некотором роде ЧП,

—    Дорогие гости всегда вовремя, — отвечал Казгирей.

Он с вопросами не торопился, да и было бы непристойно проявлять свое нетерпение, — все должно идти своим чередом, все объяснится само собой. Эта старинная мудрость Востока оправдалась. Действительно, через несколько минут все было ясно.

Вера Павловна с подводы крикнула:

—  Собирайтесь, Казгирей, поедем с нами!

 Казгирей не успел ответить, его опередил Эльдар, который объяснил, что Казгирей останется в Бурунах, потому что им надо поговорить о серьезном деле.

Вера Павловна огорчилась и даже немножко надулась на Эльдара, но, поняв, что изменить ничего не удастся, защебетала:

—  Поверьте, Казгирей, я сама охотно погостила бы у вас, если бы мы так не торопились! Может быть, нам удалось бы отрепетировать какую-нибудь миниатюру, я не теряю надежды, что это мы все-таки сделаем..» Чудесная идея! Чудесная импровизация! В самом деле, как вы смотрите на это, Казгирей?

—  Очень был бы рад, Вера Павловна. Эта мысль мне по душе. Я уверен, что Инал одобрил бы ее...

—    Конечно, одобрил бы. Вы все просто не знаете Инала, все думаете, что он какой-то злюка, а он очень добрый. Ему же иногда нельзя быть слишком добрым — государственные дела.

—    Государственные дела, разумеется, — согласился Казгирей.

Вера Павловна продолжала:

—  Но вот что, милый Казгирей. Мы тоже не без дела сидим, у нас тоже важные дела. Ведь вы должны, как член правления Центросоюза, помочь нам.

—  Разумеется, Вера Павловна. Требуйте. Все, что в моих силах, все сделаю.

—  Это в ваших силах, — рассмеялась Вера Павловна. — Просьба наша вот какая... Раз уж вы не можете ехать с нами...

И Вера Павловна изложила свою просьбу: отпустить с нею лучшую девочку интерната, прославленную артистку, искусную агитаторшу Тину, а чтобы девочке не было скучно и чтобы придать магазину на колесах больше торжественности, вместе с Тиной отпустить ее дружка, лучшего трубача и такого же превосходного артиста — Лю.

Все было улажено. И вот уже на подводах, кроме прежних пассажиров, сидели еще и счастливые Лю и Тина. Причем в одной руке у Лю была его медная труба, а в другой — автомобильный клаксон. В сопровождении Аюба и переодетых красноармейцев, продолжавших восседать на груде пальто, подводы выехали со двора. У Лю и Тины еще ни разу не было такой интересной поездки. Немало людей, даже престарелых, живет на кабардинской равнине, всю жизнь видя в стороне на юге гряду Кавказских гор — Эльбрус, Дыхтау, Каштантау, Казбек, — зная множество рассказов о горных реках и ущельях, снегах и скалах, но ни разу не побывав в каком-нибудь из грозных ущелий Балкарии. А вот они, Лю и Тина, едут туда. Да еще с каким заданием! Это, пожалуй, еще важнее, чем ликбез или набор девочек. «Каждой горянке — пальто» — это не шутка! Ведь сказано «каждой горянке», а сколько их, горянок, это пока еще неизвестно. Может быть, не хватит даже всех этих пальто на двух подводах. Вот по какому делу едут они в ущелье Батога. Как же просился маленький Таша на подводы, слыша, что едут в Батога; малыша не взяли, а вот они едут, да еще с кем! С Верой Павловной, женою самого Инала! В сопровождении Аюба, посланного с ними самим Эльдаром!

Ни Лю, ни Тина долгое время не в состоянии были произнести ни слова. Наконец, несколько успокоившись, Тина склонилась к самому уху Лю так, что слышно было ее жаркое дыхание, и спросила шепотом:

—    Ты слышал, Лю, что Эльдар сказал Аюбу?

—    Ага, слышал, — еще тише отвечал Лю,— я слышал, как он сказал: «Ответишь за них головой».

—    Ага, — вздохнула Тина, — а что это значит?

—    Это значит, будет опасность. Но ты не бойся, Тина, с нами Аюб.

—    Валлаги! Только что сможет сделать один Аюб, если нападет Жираслан?

—    Э-э, какая неумная! Один Аюб! Ты думаешь, те двое, на задней телеге, для чего?