Вера Панова - Собрание сочинений (Том 4)
Н и н к а. Нет, нет! Он мучается! И ему еще страшно не везет. Он просто иной раз в отчаянии от своего невезенья. За что, говорит, ни возьмусь, ничего не получается, ну ничего! Почти совсем уже устроился в "Смену" внештатным сотрудником. И, понимаете, написал корреспонденцию, и кто-то там чего-то не проверил, что-то, в общем, получилось не так, и ему теперь больше не дают заданий... Обещал один товарищ устроить на работу, и куда же устроил - в кино администратором, разве может Валерик администратором... Хотел уж поступить корректором, было место, - взяли женщину, какую-то со стажем... Просто он неудачник.
К и р а. Отвратительно.
Н и н к а. Отвратительно?
К и р а. Слушайте, что может быть противнее, чем неудачник!
Н и н к а. Вы, значит, любите удачников.
К и р а. Деятельных людей люблю. Которые знают, чего хотят. И добиваются своего. А не плывут по течению, как щепки.
Н и н к а. Вы правы в том смысле, что Валерик действительно не очень знает, чего ему надо... То хотел в "Смену", а теперь хочет в "Интурист", а куда захочет дальше, я даже не знаю.
К и р а. Вы так говорите, будто это очень хорошо и для Валерика, и для общества.
Н и н к а. Нет, я согласна с вами, что это плохо и для Валерика, и для общества. Но в общем вы страшно неправы. Бесчеловечно неправы. Это ужасно!
К и р а. Что ужасно?
Н и н к а. Вы их вычеркиваете из жизни.
К и р а. Кого?
Н и н к а. Неудачников.
К и р а. Вычеркиваю? Я говорю, что лично я их терпеть не могу.
Н и н к а. Вычеркиваете. Рраз! - и готово... отвернулись и пошли своей дорогой... налегке! А кто вам дал право вычеркивать? Почему вы беретесь выносить приговоры? Вы сами разве совершенство, чтобы судить других?
К и р а. Вы, ребенок, кажется, хамить начинаете. Давайте будем взаимно вежливы.
Н и н к а. Я не признаю за вами права судить Валерика. Все ваши слова, все поступки - эгоизм, больше ничего. Вам хорошо, и вы довольны, и считаете, что вы замечательная.
К и р а. Он вам карточку мою показывал?
Н и н к а. Да.
К и р а. Похожа я?
Н и н к а. Вы, по-моему, очень повзрослели.
К и р а. Еще бы. Фотография старая. Я была дурочка, ничего не соображающая. С первого взгляда врезалась, и тоже мне казалось, что он о любви говорит, как Пушкин.
Н и н к а. Как вы могли его бросить!
К и р а. Вот тебе на. Человек оскорбляет вас на каждом шагу, врет, обманывает, разрушает вашу веру в людей, веру в чувство человеческое...
Н и н к а. А вы ей не позволяйте разрушаться. Будьте сильней этого.
К и р а. Отравляет вас горечью. Заставляет с утра до вечера думать черт знает о чем. Делает вашу жизнь бесплодной, мелкой, презренной, никому, кроме вас, не нужной, и после этого упрекать женщину: ты его бросила, - нет, оставьте! Я больше не могла видеть его, слышать его, идти с ним куда-то, думать о нем, - ничего больше не могла!
Н и н к а. Вы, должно быть, к нему предъявляли очень большие требования.
К и р а. Я хотела жизни чистой и разумной. Это непосильные требования?
Н и н к а. А если человек не знает, если он еще не успел себе уяснить, что значит жить разумно?
К и р а. До какого же возраста человек себе это уясняет?
Н и н к а. Это же у всех по-разному. Иногда совсем уже старик, и то не знает, как надо жить. Почему вы со старого не спрашиваете, а с молодого спрашиваете?
К и р а. Его же учат, этого молодого! В университете учили, на хорошую работу послали, поле деятельности дали настоящее!.. Ничего не хочет понимать, болтается без толку, - да пусть пропадает в конце концов, кому он нужен, обойдется без него, противно только!
Н и н к а. Никому не нужен?
К и р а. Ничтожество!
Н и н к а. А если, например, война? Тогда не скажете - ничтожество, без тебя обойдется. Тогда скажете - иди, будь храбрый, умри за родину! Ведь родина-то у него есть, родину у него не отнимете, не можете отнять?! А раз есть у него родина - значит, он нужен родине! И ей не все равно, пропадет он или нет!.. Я вообще не могу понять, как это: чтобы человек такой красивый, такой прекрасный - такая молодая жизнь - только-только начинается, - ничтожество?! Никогда не поверю!
К и р а. По-вашему, я должна была нянькой сидеть около него?
Н и н к а. Как я могу учить, что вы должны, чего не должны? Не знаю!
К и р а. Слушайте. Что я вам расскажу. Вы ленинградка?
Н и н к а. Да.
К и р а. Куда выезжали из Ленинграда?
Н и н к а. В разные места. В Парголово. В Зеленогорск. В Петергоф...
К и р а. Это все пригородными поездами. Горы видела, ребенок? Степь видела?
Н и н к а. В кино.
К и р а. Вот слушай. Рано-рано утром выходишь из палатки - прямо в огромную-огромную степь... под огромное-огромное небо! Так и охватит тебя всю эта воля... Солнце на краю неба. Ветер прилетел откуда-то из-за тридевяти земель... Встают люди в палатках, человеческие голоса звучат. И ты с этими людьми, не зря сюда пришла. Цель у тебя есть, место есть на земном шаре - не по блату место, по заслугам.
Н и н к а. Вы всегда где-то там. Я вас насилу дождалась.
К и р а. Да, большую часть года мы в экспедициях.
Н и н к а. Вы геолог?
К и р а. Изыскатель-топограф. Когда я ушла тогда... с чемоданчиком, налегке! - до того не захотелось в университет возвращаться! Захотелось, чтобы все по-другому! Куда-то ехать, видеть другие лица, существовать не на стипендию, а на зарплату, - словом, выйти из приготовительного состояния, действовать. И чтобы зарплата была как следует, чтобы существовать, что называется, на высоте!
Н и н к а. Доказать.
К и р а. Доказать, если хочешь. Не кому-то, а себе доказать... Ну подготовилась. Мои два курса геологического помогли до некоторой степени. И хорошие люди помогли. Теперь я сама себе хозяйка и госпожа.
О ф и ц и а н т к а подает кофе.
Чего и тебе желаю. Давай кофе пить.
Официантка уходит.
А жена я была неплохая. Старалась на него плодотворно воздействовать... пока терпение не лопнуло. Ведь и я человек, как ты думаешь? И моя жизнь тогда только-только начиналась. Если он о моей жизни не беспокоился, должна же была хоть я сама побеспокоиться. И ты о себе побеспокойся, пока не поздно.
Н и н к а. А о нем кто побеспокоится?
К и р а. Не знаю, как сейчас, а в мое время - вполне достаточно было дур, которые только о нем и думали. Не пропадет, не волнуйся.
Н и н к а. Но это же совсем другое. Это, я думаю, не помогает человеку, а мешает. И как вы ничего ему не прощаете! Даже этих, как вы говорите, дур. Он же не виноват, если о нем думают. И они не виноваты. Идет по улице - изо всех выделяется... как же девочкам о нем не думать, они же не слепые... Я что-то хотела сказать. Да, вот что я хотела сказать: он не просто так занимается английским языком, от нечего делать, - он совершенствуется, чтобы поступить на курсы "Интуриста". Он будет гидом-переводчиком. Будет водить иностранцев по городу. Мне кажется, это интереснее, чем администратором в кино.
К и р а. Возможно, не знаю.
Н и н к а. Жаль - эта работа сезонная. Не на весь год.
К и р а. Ничего. Он больше одного сезона все равно не вытянет. Да еще и курсы одолеет ли.
Н и н к а. Вы на него совсем махнули рукой.
К и р а. Ему с детства внушили, что он - цветок жизни, что все блага будут ему поднесены в готовом виде, на блюдечке с голубой каемочкой. А вырос - говорят: то нужно, другое нужно, изволь трудиться, поезжай туда-то. А он не хочет! Он может только получать в готовом виде.
Н и н к а. А зачем ему внушили?
К и р а. Только тех будем винить, кто внушал? А своя-то голова должна быть на плечах?
Н и н к а. Вы сказали: постареет, облысеет... Я как-то подумала: а что, если он так-таки ничего для себя и не найдет? Для ума своего, для рук... Станет старым... и среди ночи вдруг проснется... как от разрыва бомбы: что же, спросит, получилось из моей жизни? И уже времени нет исправить... (Быстро.) Глупая моя фантазия. Все будет хорошо.
К и р а (хмурясь). Пей, ребенок. Остыло.
Н и н к а (глотнув из чашки). Почему вы не даете ему развода?
К и р а. А он не просит.
Н и н к а. А если попросит?
К и р а. Попросит, думаешь?
Н и н к а. Ну, если.
К и р а. А зачем разводиться?
Н и н к а. Вы написали, чтобы он не рассчитывал на развод, - просто назло ему, да?
К и р а. Чтобы других спасти от союза с ним. Акт женской солидарности. Вообразила по наивности, что это поможет.
Н и н к а. А сейчас?
К и р а. Сейчас - не воображаю.
Н и н к а. Значит, вы согласитесь на развод?
К и р а. Да к чему развод-то?
Н и н к а. Вам разве не тяжело, что вы связаны? С человеком, который вам не нужен.
К и р а. Я не чувствую себя связанной.
Н и н к а. А вдруг вы захотите выйти замуж.
К и р а. О, для этого много нужно, чтобы я опять захотела замуж.
Н и н к а. Ну, а вдруг.
К и р а. Тогда и будем говорить. А сейчас, по правде сказать, мне развод даже невыгоден. Женщина в моем положении чувствует себя уверенней, если может сказать: я замужняя.
