Юрий Ефименко - Маленькая повесть о двоих
Любочка только что вошла (подпрыгивала, снимая шубку,◦— сразу из обоих рукавов вынырнуть!) и, едва переступила порог, пустилась рассказывать с пылом и бурно, как отвлекают от тоскливых настроений или горьких раздумий:
—◦Ну ты подумай, Валюш,◦— они все просто озверели! (они — это, конечно, деятели кино; Любочка сбегала на новый фильм, одна, так и не уговорив Валю). Что ни картина — нижнее белье! В бельевой магазин превратили кино! Вот обязательно им надо раздеть героиньку, ее дочку, приятельницу или случайную дамочку. Им этого в жизни не хватает, не видели! Мужики чертовы! Это у них — верно отражать жизнь! Да ты еще заметь: и на сцене у нас принялись раздеваться изо всех сил, дай только повод! Прорвало! Вот так бы лучше свой ум показывали — в натуральном виде! А то рассуждениями умными обставляются, прикидываются глубокомысленными, а все — мыльные пузыри! Хорошо, ты не пошла… Ты обедала?
Оба выходных дня Валя не выходила на улицу и провела почти неподвижно. В кресле. С книгой. А читала ли? Накинула платок на плечи, куталась и тихо жаловалась, что мерзнет. Нет, не больная. Не надо термометра. Честное слово! Дует. Зима. Странное дело вообще: их чумкинский рукодельный дом с годами только теплее, а эти, индустриальные, словно разваливаются понемногу — щелей все больше и больше.
Малоподвижная, молчаливая и словно вялая, она очень походила на больную, и Любочке не жилось спокойно.
—◦Любаш, я не хочу есть.
—◦Вот! А говоришь, здорова!..◦— Она показала коробку с огромным пряником-тортом: — Смотри какой вкусный «сувенир» отхватила! Сейчас чайник поставлю. Заодно и по тарелочке супа. Куриный бульон очень полезен в холодные дни. Самый полезный! Помогает от холода — сразу согреешься!
Заставив Валю пообедать-таки, девушка села за спицы. Сегодня вечером у них не было вызова. За вязанием краешком глаз следила все время, что там Валюша. Какое у нее выражение лица. Не застыл ли отсутствующе взгляд. Не нужно ли ей чего-нибудь. Работая спицами, Любочка так же покачивала и встряхивала головкой, как во время игры. Ей легко давалось и вести про себя счет, и разговаривать понемногу (она и во время симфонического концерта перебрасывалась несколькими словами с соседкой, едва опускали смычки). Ее оркестр всегда был наполнен новостями. Деревня!◦— у кого что, кто с кем! Если все близко принимать к сердцу — с ума сойдешь.
—◦Валечка, ты скрываешь что-то. Ну что случилось? Горе не накапливай. Ну, пожалуйста,◦— поговори. А хочешь — пойдем погуляем. Сегодня тепло, градусов пятнадцать мороза, не больше… Все по Ольге Викторовне убиваешься? Опять этот кандидатный доктор заявлялся? Ну попадись — глаза ему выцарапаю! Замучается потом по судам бегать, жаловаться!..
—◦Честное пионерское — ничего. И никто не приходил.
—◦Да как же — ничего. Который день сама не своя. Сидишь и сидишь. Валь! А где твои сережечки? Да ты не потеряла ли их, и все дело?
—◦Ну что ты! Не надевала. Вон лежат.
—◦Ну тогда влюбилась, вот и все!
—◦Не успела, Люб. Уехал.
—◦Вот!..◦— то ли радостно, то ли возмущенно подскочила Любочка.◦— Мужчина! Червовый король! Мне вчера Люська на тебя гадала. Ну вот!
А все же ни один червовый король на свете не имел отношения к тишине, задумчивости Вали. Короли — смешно и чепуха! Что сказать Любочке, если и себе не объяснить хоть слегка понятно? Ей поразительно легко и настойчиво думалось эти дни. Ей ничто не стало представляться запрятанным за тридевять непреодолимых земель. Начни размышлять о том или ином — смысл открывается понемногу, но верно, словно светает. Ее несуженый друг Умник, видно, сделал что-то с ней незаметно — ей хотелось думать, разобраться во всем, что обычно оставляла на какое-то особо мудрое потом. И он ей словно подсказывал неслышимо. Сидел рядом и говорил со своей вежливой ироничностью или с прикрытой иронией серьезностью. Манера очень добрых и очень ранимых людей.
Пришло ему на ум тогда заговорить с нею о невостребованных способностях, и вот теперь она перебирала подругу за подругой, знакомую за знакомой, их жизнь за жизнью, умение за умением и судьбу за судьбой. Выходило, много таких, чьи женские клады, вся наличность души и сердца, во всей их полноте, обширности, глядишь, оставались, будто посланные кем-то сюда, на землю, интересные письма, за которыми так никто и не пришел. Да что же это такое? Зачем же? И странно. Ну-ка походи поищи, кому бы не хотелось ласки, света, тепла. И есть ли еще нехватка какая-нибудь острее этой? А все это лежит совсем рядом, и ни дать ни взять — негодным товаром! Что в человеческой жизни еще не соединено надежно, чтобы не случалось такой нелепицы? Где прокладывать неразрушаемые дороги, наводить несносимые мосты? Каким образом, из-за чего же это не могут пробиться друг к другу все то, что есть готового, нужного, и ожидание, нужда в нем, готовность принять?
Валю не отпускали мысли о том, как все-таки еще слишком сложно, не предугадать складывается женская жизнь.
Женщине-то ведь виднее, что ей хочется и надо бы, а приходит подосланный судьбой кто-то, так уж любит и нежит первое время, так старается! А потом принимается подгонять по себе, к своим привычкам и представлениям, будто в первый класс снова записал. Ну и терпит, терпит она, ждет — не одумается ли суженый-то? А работе выучена не хуже, бывает и лучше. И зарплата такая же, если не больше. Да вот и пошлет его — от себя подальше! Так и прибавляется одиноких.
Ну а тот, кого оставит, прогонит (живи себе, как хочешь, друг!), ожесточится против женщин, и следующей не повезет куда основательнее. И она сама, натрудив душу в маете одиночества, сойдется с другим. Только же и ей будет мерещиться, преувеличиваться троекратно сильнее натурального. Не оттого ли тянется по жизни эта злая, жгучая канитель, мешанина из незаслуженных обид и несправедливых, возмездий? А должен быть и ей конец, как и любой несправедливости между людьми. Иначе мир не устроится, как того заслуживают люди.
Любочка — какого счастья заслуживает! А где же оно все бродит-то неприкаянно? А у других?
—◦Валюш, а на следующие выходные лед встанет?
—◦Обязательно.
—◦У тебя там ничего не случилось с родными?
—◦Нет. Соседи сообщили бы.
—◦Ты пойдешь?
—◦В пятницу, после работы.
—◦Вот обидно — я работаю!.. А знаешь, можно, я к тебе приду в воскресенье? В субботу отыграю концерт и запрошусь изо всех сил — сами прогонят! Сколько мы собирались, а все никак. Мне в твою деревеньку хочется!
—◦Люб, да у нас давно не деревенька — поселок. Асфальт даже есть. Уличные фонари. Дома каменные двухэтажные. Теплотрасса. И вообще мы к ближайшему городскому району относимся…
В коридоре раздался шум, быстро подкатился к их двери. Она распахнулась.
—◦Эй! Девки-курицы! Петуха не ждете?
На пороге стояла Люся, за ее спиной еще несколько человек, свои, соседи, в домашних халатиках, в спортивных костюмах. Перед Люськой в комнату важно и довольно по-свойски, как в свой курятник, вошел крупный яркий петух.
—◦Делаем обход,◦— сказала она.
Петух, быстро оглядев комнату, заскочил на стол, перепрыгнул на спинку Любочкиной кровати, затем спрыгнул на постель, сделал по ней несколько мягких шагов и словно задумался.
—◦Ой! Испачкает!◦— подхватилась Любочка согнать.
—◦Тих-ха-а!◦— перехватила ее Люся.◦— Не покушайся! Театральный реквизит!
—◦А стирать — ты будешь?◦— дернулась в ее руках Любочка.
Свита, облепив дверной косяк, помирала со смеху.
—◦Ша, девушки!◦— командовала Люся.◦— Идет эксперимент! Заходит только к женщинам. От мужских комнат шарахается. Флюиды! Понятно?
—◦Какие флюиды! У них накурено, натоптано!..◦— крикнул кто-то из девчонок.
—◦А вы там что столпились?◦— прикрикнула Люся.◦— По сторонам! Препятствуете свободному передвижению объекта по жилищам субъектов!..
—◦Ну?◦— Валя присела перед петухом.◦— Привет! В гости зашел, дружок? Чаю хочешь?
С хохотом в коридоре прибавлялось народа. Сбегались точно на представление. Видимо, во всех комнатах паутиной висела скука. Так всегда с утра в выходные.
—◦Валюха!◦— строго, с выговором сказала Люся, дирижируя спектаклем.◦— Ты у нас девка что надо, симпатяга — не соблазняй парня! Портишь научную чистоту эксперимента! Отринься! Сдержись! Без страстей, пожалуйста!
— А пряника?◦— Валя осторожно протянула руку и мягонько погладила птицу несколько раз. Петух приседал, но не сдвинулся с места.◦— Хорошие пряники. Свежие. Фруктовые. Самые вкусные! Хочешь?
—◦Ни стыда ни совести у тебя, Валентина! Разобьешь сердце! Захалтурит на сцене. А у него образование! Высшее! Цирковое!..
—◦У тебя — тоже!◦— покачала Любочка головой.
—◦Не завидуй!.. Девоньки, вы ему чем-то приглянулись. Вторая минута пошла — застыл!.. Валька, не смотри ему в глаза — не гипнотизируй!..
