Мечты сбываются - Лев Маркович Вайсенберг
Сегодня Баджи встала чуть свет, все утро прилежно репетировала свою крохотную роль. В театре она с волнением ожидала выхода на сцену. И вот наконец Баджи сыграла свою роль и ушла за кулисы с ощущением выполненной задачи. Казалось — все хорошо. И вдруг ею овладело чувство разочарования, неудовлетворенности. Баджи остановилась, задумалась: с чего бы это?
— Как-то пусто вдруг стало, не так ли? — услышала она позади себя мужской голос.
Баджи вздрогнула, обернулась: неприятно, когда читают такие твои мысли!
— Али-Сатар!.. — прошептала она, различив в полутьме знакомое лицо.
Али-Сатар, старый актер театра, добродушно улыбается:
— Я тоже испытывал подобные чувства, и не раз! Чего-то большего хочется, не правда ли?
Баджи молча вздыхает: кому же не хочется идти вперед?
И снова, будто читая мысли Баджи, старый актер ободряюще восклицает:
— Оно придет!..
Подобные чувства испытывает не только Баджи.
— Конца краю не видно этюдам и экзерсисам! — брюзжит Телли. — Вообразите, изобразите, покажите! Жду не дождусь, когда мы от всего этого избавимся, станем самостоятельными актрисами!
— Мне тем более пора кончать учебу, — говорит Халима. — Скоро вернутся в Узбекистан мои товарищи из московской узбекской драматической студии — нужно и мне приступать к работе в театре. Пора!
Баджи хочется поскорей стать профессиональной актрисой. Но, как известно, сколько грушу ни торопи, она созреет только к сроку. А ведь, по совести сказать, техникумские-то груши еще совсем зеленые!
Вот когда они созреют… И Баджи рисует перед подругами картины счастливых дней, которые не за горами… Яркие огни рампы… Они, бывшие техникумцы, на сцене… Переполненный зал жадно внимает каждому их слову, следит за каждым их движением… Успех, какой не знали даже Савина, Ермолова, Комиссаржевская… Москва… Кремль…
И мечта, как всегда, уносит Баджи далеко.
— Ты, Баджи, хоть и стала старше, а все такая же фантазерка! — устало отмахивается Телли, хотя картины, нарисованные Баджи, ей по душе. — Хочешь, как говорится, поймать в руки свой сон!
«Поймать свой сон?..»
И Баджи вспоминает сказку, которую много лет назад рассказывала ей ее мать, Сара.
В сказке той говорилось, как один старик, Бахтиар, увидел прекрасный сон: будто справа от него взошло солнце, слева — луна, а у изголовья встали звезды. Старик проснулся и пошел в путь-дорогу искать свой сон, но встретил по дороге молодого пастуха и продал ему свой сон за стадо овец, осла и собаку. Он обменялся с пастухом именем и вернулся к своему очагу, а тот, кто стал теперь зваться Бахтиаром, долго странствовал, повидал много стран и людей, пока наконец не сбылся сон, который он купил у старика. Правда, все оказалось не совсем так, как во сне: он нашел трех девушек, одна из которых села справа от него, другая — слева, а третья — у изголовья. Но девушки эти были так прекрасны, что нельзя было первую не сравнить с солнцем, вторую — с луной, а третью — со звездой.
СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ
Полвека назад на сцене «Бакинского общественного собрания» группа актеров любителей поставила комедию Мирзы Фатали Ахундова «Визирь Сарабского ханства» и открыла этим спектаклем историю азербайджанского театра.
И вот теперь, спустя полвека, постановкой той же комедии на сцене Дома культуры промыслового района, в котором расположен «Новый Апшерон», выпускники театрального техникума собираются утвердить свое право быть актерами-профессионалами азербайджанского советского театра.
События, описанные в комедии, происходят в далеком Сарабе, в давние времена. Две жены визиря, ненавидя друг друга и стремясь уничтожить одна другую, ведут между собой непримиримую войну: обе завидуют и ревнуют, подслушивают и наушничают, бранятся и строят тайные козни одна против другой. Обе хитры, находчивы, умеют выпутываться из самых сложных положений.
Две жены под одной крышей — для многих знакомая картина! Достаточно послушать Халиму, репетирующую роль старшей жены визиря:
— Вот, оказывается, каков ты, мой муженек! Для любимой жены заказываешь кофточку с золотыми пуговицами, а мне врешь, что эту кофточку прислала ей в подарок сестрица?.. Да всему Сарабу известно, что твоя вертихвостка позорит твой сан, и только один ты слеп!.. Разве не говорила я тебе, старому, чтоб не женился на молодой? Теперь страдай!
Баджи в восторге: до чего живо! Чем не Ана-ханум?
Или послушать визиря, когда тот на вопрос старшей жены, что приготовить ему на ужин, кричит:
— Змеиный яд и адские плоды!.. — А затем, не в силах разобраться, какая из жен права, жалобно стонет: — Аллах великий, скажи, кому верить — каждая готова сочинить четыре тысячи небылиц!
Чем не Шамси?
Или, наконец, как она сама, Баджи, в роли младшей жены визиря огрызается ссорясь со старшей, — разве не напоминает она Ругя?
— Сама ты мошенница и распутница! Всему Сарабу известно, какая ты лгунья! Не оправдаешься криком и шумом! Если твой муж — мужчина, он должен изрубить тебя на куски!.. — Она выбрасывает ворох колкостей насчет возраста и внешности старшей жены.
Баджи вспоминает былые повадки Ругя, копирует ее жесты, интонацию, и это помогает ей создать живой образ.
Ставит выпускной спектакль Гамид — для него это экзамен на звание режиссера.
Немало пришлось Гамиду повозиться с Чингизом — в итоге тот получил незначительную роль араба-евнуха при младшей жене визиря. Чингиз чувствует себя обиженным и дуется.
— Это дело рук твоей Джульетты и ее поклонника, — нашептывает он Телли. — Они хотят нас унизить!
Слова Чингиза сыплют соль на раны Телли: она считает, что ее тоже оттеснили на задний план — следовало бы ей получить роль младшей, любимой жены визиря, а не сестры жены. Впрочем, Телли не слишком огорчена: по пьесе сестра младшей жены тоже молода и хороша собой и, значит, можно будет показаться перед зрителями во всей своей красе…
День за днем идут репетиции и подготовка к выпускному
