Александр Кулешов - Победил Александр Луговой
Навстречу им попадаются редкие гуляющие, кое-где на скамейках сидят парочки. Они пугливо или с досадой поглядывают на дружинников, нарушивших их уединение.
— Счастливая ты все-таки, Люся, — с нескрываемой завистью говорит Нора, — институт кончаешь. А мне еще три года трубить. Ты куда потом?
— Куда пошлют...
— А куда могут послать? А если замуж выйдешь, тогда не пошлют?
— Тогда пошлют туда же, куда мужа.
— А его куда? — настаивает дотошная Нора, кивнув в сторону Александра.
— В Сочи! — неожиданно отвечает Люся, как будто это само собой разумеется.
— В Сочи? — удивляется Нора.
— В Сочи, — подтверждает Люся. — Я там буду в школе преподавать, а он в газете работать. Чем плохо? А самбо везде можно заниматься. Он ведь влюблен в свою самбо больше, чем в меня. Я так, на втором месте, сбоку припека.
— Ну уж ты скажешь! — фыркает Нора, — «Сбоку припека». Люсь, ты его очень любишь?
— Очень.
— А если б он урод был или горбатый, ну, словом, такой — все равно б любила?
Люся смеется.
— Глупая ты, Норка, все-таки — совсем ребеночек. Ну, конечно любила! Что ж я его за цвет волос или походку люблю, что ли? Вот ты своего...
Но закончить Люся не успела. В конце боковой аллейки вдруг раздался испуганный женский визг, крики, громкий смех, топот бегущих ног.
Дружинники остановились, прислушиваясь. Топот приближался, и вскоре к перекрестку аллей, на освещенное дальним светом фонарей место, выбежали несколько человек.
Впереди, спотыкаясь на своих высоких каблуках, шепча задыхающимся голосом: «На помощь!», — бежала девушка. Волосы ее растрепались, лицо выражало ужас. За ней, все время оборачиваясь, как-то боком, спешил невысокий юноша без шапки. Он неумело, но отчаянно отбивался от преследователей.
Преследователей было четверо здоровых, молодых парней. Со смехом и криками, то визжа, то крича петухом, они размахивали прутьями, слегка ударяя ими юношу и девушку.
Когда все они выскочили на перекресток, где стояли дружинники, девушка, споткнувшись, упала, сумочка ее отлетела в сторону. Девушка быстро перевернулась на спину и, вытянув вперед руки инстинктивным защитным движением, закричала: «Не трогайте меня!» Юноша, остановившись рядом, старался закрыть ее от нападавших и бормотал: «Прекратите! Как вы смеете. Я милицию позову...»
Но парни совсем развеселились. Один толкнул юношу так, что тот отлетел к скамейке и упал на нее, остальные окружили упавшую и, пританцовывая вокруг, пересыпая свои угрозы бранью, нарочито угрожающими голосами кричали: «Ага! Ну теперь кончено! Теперь пиши пропало!»
— Эй, друзья, а ну-ка прекратите!
Голос Александра, стоявшего со своими спутницами в тени дерева, прозвучал неожиданно. Кроме того, он не кричал, а говорил спокойно и негромко, и это тоже поразило хулиганов. На минуту они застыли неподвижно.
Александр, Люся и Нора вышли вперед. Увидев, что имеют дело с одним человеком (девушек они в расчет не принимали), парни осмелели.
— А тебе что, больше всех надо? Давно не получал? Соскучился? — К Александру шел самый здоровый из хулиганов. «Килограммов девяносто, — прикинул про себя Александр. — Если они будут подходить поодиночке, — это меня устраивает», — подумал он еще.
Парень подошел ближе и замахнулся прутом. В ту же секунду он уже лежал на земле, не совсем понимая, что с ним произошло.
Но остальные хорошо видели, как растянулся их дружок, сбитый с ног молниеносной подсечкой. Забыв о девушке, которая воспользовалась этим, чтобы вскочить и убежать, они с угрожающим видом начали окружать Александра.
Их было четверо. Он — один. Перед Александром стояла еще другая задача: уберечь своих девушек, не дать им ввязаться в драку. Приказать им бежать он не мог — он слишком хорошо знал Люсин характер, знал, что она смело вступит в борьбу с хулиганами, но и знал, чем это может кончиться.
Неожиданное внес в эту напряженную ситуацию юноша. Он не побежал за своей покинувшей поле битвы подругой. Постояв несколько секунд в нерешительности, он внезапно с криком: «Я вам покажу!» — кинулся на одного из давно позабывших о его существовании парней. Парень не успел обернуться, как юноша, неуклюже схватив за шею, повалил его на землю. Парень был по крайней мере на голову выше своего противника, но неожиданность нападения ошеломила его, и теперь они, хрипя и тяжело дыша, катались по земле.
В то же мгновение остальные бросились на Александра.
Александр видел: теперь они были настроены решительно. Но он был спокоен. Он не испытывал ни страха, ни даже волнения. Пришла та ясность ума, та быстрота соображения, с которыми он выходил на ковер.
Это была схватка, обычная схватка, только наградой здесь была, наверное, жизнь.
Схватку эту надо было выиграть, как всякую схватку. А для этого спокойно наметить тактический план, выбрать лучшие приемы для его осуществления и уверенно, точно, без единой ошибки их провести.
Только на все это дается секунда. Может быть, две или три...
Первым понял, с кем имеет дело, тот самый, что уже побывал на земле. Он вдруг почувствовал, как две железные руки вцепились ему под локтями в рукава пиджака, а в живот уперся твердый каблук. Подброшенный неистовой силой, он поднялся в воздух, перелетел через голову и неподвижно распластался на спине.
Александр рассчитал правильно. Во-первых, схватив противника, он так повернул его, что остальные не смогли приблизиться, во-вторых, применив бросок через голову, он сам на какое-то мгновение оказался на земле, что сбило хулиганов с толку. Он тут же вскочил.
Перед ним стоял один из парней. А где же другой? Ага! Александр почувствовал, как кто-то крепко схватил его сзади за талию, пытаясь свалить. Наивная попытка! Александр резко наклонился вперед, захватил руками ногу нападавшего и так же резко выпрямился, рванув ногу вверх. Он услышал сдавленный крик и стук падающего на спину тела.
Пока Александр расправлялся со вторым противником, девушки не стояли в бездействии. Люся бросилась на помощь изнемогавшему в неравной борьбе юноше. Хулиган, придавивший его к земле, не ожидал этого внезапного нападения. Повернувшись к Люсе, он потерял равновесие и вскоре сам оказался на лопатках. Люся и всхлипывающий, что-то невнятно бормочущий, но отчаянно сражавшийся юноша навалились на хулигана и крепко держали его.
Нора сначала кинулась к первому из нападавших, который после броска Александра продолжал неподвижно лежать. Она сразу же убедилась, что парень не скоро придет в себя. Однако, на всякий случай, она деловито скрутила ему руки поясом от своего плаща, в душе беспокоясь, не испортится ли пояс. Потом она поспешила на помощь Александру.
Теперь перед Александром стоял один противник, но в руке его сверкал нож. Александр сразу понял это страшный противник. И умеющий владеть ножом. Злые немигающие глаза хулигана, освещенные слабым светом фонарей (Александр переместился так, чтобы стоять спиной к ним), смотрели внимательно и спокойно. Рука, сжимавшая нож, не дрожала. Александр видел: этот не волнуется, он будет действовать с ясной головой. И постарается не промахнуться.
Александр не боялся — он точно рассчитал прием. Он весь напрягся перед броском...
Но все нарушила Нора. Не видя ножа, который хулиган держал прижатым к боку, она смело бросилась на него, закрывая путь Александру.
Парень отступил на шаг и быстрым движением поднял нож.
Теперь Александр не мог провести прием. Единственное, что он мог сделать, это, полагаясь на свою ловкость и реакцию, схватить руку парня любым способом, лишь бы спасти Нору от неминуемого удара. Он так и сделал. Молниеносным прыжком он оказался между Норой и хулиганом. Левой рукой он с силой оттолкнул Нору в сторону, а правой схватил руку, державшую нож.
Но нападавший, как и предвидел Александр, оказался опытным бандитом. Быстро перехватив нож в левую руку, он изо всей силы ударил Александра. Удар пришелся в плечо. Хулиган знал: теперь дружинник разожмет захват — и тогда он сможет спокойно полосовать его ножом.
Но он просчитался. Иван Васильевич не зря уделял столько времени тренировке борьбы одной рукой. Эти трудные и, чего греха таить, не всем его ученикам казавшиеся нужными тренировочные упражнения где-то, когда-то, частенько незаметно для самого ученика, приносили свои плоды. Можно было дать отдых руке, лучше становилась устойчивость.
А вот сейчас это пригодилось в жизни.
Александру показалось на мгновение, что, как у водолаза, у него на ногах — тяжелые свинцовые ботинки, горячий обруч сдавил виски. Боль в раненой руке была чудовищной. Он никогда не думал, что может быть такая боль. «Почему, — мелькали у него в голове беспорядочные мысли, — рука?.. Мышцы, мякоть... Откуда же такая боль?..»
На какие-то секунды наступила пауза. Уверенный в беспомощности Александра, хулиган готовился нанести новые удары. Он опустил нож, выбирая место.
