Александр Котов - БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ
А если все-таки отказаться от чудесно явившейся любви? Что тогда? - рассуждал Алехин, пытаясь анализировать по привычке жизненные явления так же всесторонне, как шахматные варианты. - Нет, - твердо решил он. - Прожить жизнь, так и не испытав самого сладостного из всех чувств? Пожертвовать собой ради сохранения пусть многолетних, пусть установившихся, но все же холодных, бесстрастных отношений? Но ведь и Надю жалко, уход мой будет для нее страшным ударом. Как разрубить запутанный, сложный узел? Какое принять решение?»
Долго размышлял Алехин, уставясь раскрытыми глазами в ночную темноту. Любопытно, что во всех своих рассуждениях он ни разу не учитывал одного, и очень возможного, варианта. Он никак не предполагал, что Грейс может не любить его, что она откажется соединить с ним свою жизнь. В своих думах Алехин исходил только из своих чувств, своих желаний, своих решений. Интересная прямолинейность даже у такого гибкого объективного аналитика, как Алехин. Не из-за этой ли непоколебимой уверенности в себе люди становятся чемпионами? Не эти ли уверенность, настойчивость помогают им одерживать верх над окружающими? Уже засыпая, Алехин видел перед собой Грейс, желанную и очень-очень близкую.
Через день в номере Грейс Марго с удивлением следила за необычным поведением подруги. С ней творилось что-то необычное. Уже третье платье примеряла перед зеркалом Грейс, не зная, на каком остановить свой выбор. Померила светло-желтое с черной отделкой - не понравилось; зеленое надеть было нельзя - ходила в нем позавчера. Наконец она повесила на дверку шкафа светло-сиреневое платье с черным поясом. Трудный выбор был сделан.
- Не понимаю я тебя, - прервала молчание Марго,
Грейс повернулась к подруге и вопросительно посмотрела на нее.
- Что ты так стараешься? - объяснила Марго. - Могла бы найти получше.
- Он тебе не нравится? - спокойно спросила Грейс.
- Шахматист. Что-то непонятное.
- Он - русский дворянин.
- Много этих дворян в Париже! В туалетах, швейцарами. За мной ухаживал один русский князь; оказалось - шофер такси, - зло сказала Марго.
Грейс подошла к зеркалу и, закинув голову назад, принялась заниматься косметикой.
- То ли дело Гарольд, - продолжала Марго. - Ну… который играет на скрипке. Разве сравнить?
В словах Марго Грейс улавливала тщательно скрываемую зависть. Нет больших «доброжелателей», чем ближайшие подруги!
- Разорившийся баронет! - презрительно молвила Грейс. - Чтобы я всю жизнь мазала ему смычок канифолью? Да он и на скрипке-то играть не умеет!
- А шахматист лучше? Что-то вроде карточного шулера, - не унималась Марго.
- Он чемпион мира, шахматный король. А я буду шахматная королева, - кокетничала Грейс.
- Ладно, одевайся быстрее, - перебила подругу Марго. - Уже пятый час.
- Подождет. Передай, пожалуйста, лосьон, - попросила Грейс.
Марго взяла пузырек с косметической жидкостью и внимательно его осмотрела. Прежде чем передать лосьон Грейс, она взглянула на содержимое пузырька.
- Это ты приготовляешь сама? - спросила Марго.
- Зачем?
- Теперь все сами готовят лосьон. Парфюмеры в панике - убытки.
- Все-таки чем он тебе не нравится? - пропустила мимо ушей объяснение подруги Грейс. - Интересный мужчина!
- Ну, если он нравится тебе, - развела руками Марго и замолчала, уткнувшись в журнал. - Но ты опаздываешь, - буркнула она через минуту, подняв глаза от журнала на часы.
Грейс нарочно растягивала косметические «операции». Лицо ее, постепенно покрываемое кремами и мазями, становилось неузнаваемым и походило порой на маску клоуна.
- Подождет, - спокойно повторяла она. - Никогда не приходи вовремя на свидание.
- Я не могу так, - отвечала Марго. - Он же волнуется, ждет.
- И пусть ждет, - кокетничая, произнесла Грейс игривым голосом.
Грейс и Марго не спеша вошли в турнирный зал. Как будто и не было этого получасового опоздания. Грейс сразу увидела Алехина: он сидел в самом углу веранды напротив маленького господина с седой головой и горбатым носом. «Э. Ласкер» - издалека прочла Грейс на привешенной к столику бумажке фамилию противника Алехина.
Она не торопилась подходить к этому столику, подолгу останавливаясь около других партий и внимательно рассматривая шахматные позиции. Зрителей не было, только они с Марго да дряхлый старичок, сидевший за столиком в центре зала.
Алехин не поднимался со стула. В конце концов, так и не дождавшись, когда он первым подойдет к ней, Грейс решила сама идти к его столику. Боясь помешать, тихо стояли две женщины у стола, за которым сражался Алехин. Участники, по турнирному положению или по свойствам характера менее увлеченные своими партиями, с интересом поглядывали на двух красивых женщин, появившихся в зале.
Прошло пять минут, десять. Алехин продолжал думать над ходом. Изредка он откидывал рукой прядь волос со лба, менял позу, передвигал под столом ноги. Кругом царила тишина, было слышно даже тикание часов на соседних столиках. Грейс, отошла на минутку от столика Алехина, и как раз в это время он сделал ход. Ласкер, выпустив кверху струю сигарного дыма, мгновенно ответил, так что когда Грейс вновь вернулась к Марго, Алехин опять погрузился в глубокую задумчивость.
Стоять дальше одним в пустом зале становилось неудобным. Марго уже дважды брала подругу за руку, кивая головой в сторону выхода. Грейс продолжала стоять у каната. Один момент она совсем решилась было позвать Алехина, но, вспомнив вчерашнюю гневную вспышку, побоялась отвлекать его от игры. «Подожду, пока сделает ход», - решила англичанка. И продолжала стоять, не обращая внимания на усмешку, искривившую губы Марго.
Но вот Алехин передвинул белого коня. Тотчас он нажал кнопку шахматных часов и поднялся с места. Критическим взглядом он посмотрел сверху на шахматную позицию, затем обошел вокруг противника и со спины Ласкера долго изучал положение на доске. Обрадованная Грейс подалась вперед, натянув бедрами канат. Алехин повернулся в ее сторону. «Наконец-то!» - обрадовалась англичанка и искоса взглянула на только что торжествовавшую Марго.
Алехин безучастно смотрел на Грейс, лицо его ничуть не изменилось. Он смотрел на любимую женщину и… не замечал ее. Мозг увлеченного гроссмейстера, все его думы, внимание были там, в загадочной расстановке полированных фигурок. Неподвижно стоял он около столика, уставившись глазами куда-то вдаль, выше головы Грейс. Вдруг что-то его озарило. Может быть, его осенила новая идея, может, заметил он возможность защиты у противника, которую раньше не учел. Тотчас лоб озабоченно сморщился, он бросился на стул, выхватил из коробки сигарету, зажег ее и, обхватив голову руками, опять, глубоко задумался.
Марго тихо хихикнула. Разъяренная Грейс резко повернулась и, не обращая внимания на шум, быстро застучала каблучками по деревянному паркетному полу. Через несколько секунд она скрылась за дверью. Когда некоторое время спустя Марго заглянула в отель, портье сказал ей:
- Мадам Висхар только что ушла из отеля.
Все попытки Ласкера защитить свою трудную позицию не принесли успеха. Атака Алехина, постепенно нарастая, стала под конец неотразимой, и чемпион мира закончил ее эффектной жертвой ферзя. Алехин торжествовал. Еще бы, это была его первая победа над Ласкером за двадцать лет их турнирных встреч! Расписавшись на бланках, противники вновь расставили на доске фигурки, внимательно разобрали сыгранную партию от первого до последнего хода. Только тогда Алехин вспомнил о Грейс.
Извинившись перед Ласкером, он бросился ее искать. Несколько раз обошел вокруг отеля, побывал у озера - англичанки нигде не было. Осторожно, чтобы не выдать себя, он узнал номер комнаты, которую занимала Грейс. Ключ от номера висел у портье. Грейс ушла.
Алехин долго сидел в фойе, ожидая прихода своей новой знакомой. Она не появлялась. Уже оконные стекла стали сперва серыми, затем почернели; уже горничные опустили на окнах гофрированные занавески, Грейс все не приходила. Алехин пошел в ресторан, не было ее и там. За одним из столиков с каким-то мужчиной ужинала Марго. Алехин хотел спросить ее, где Грейс, но не был уверен, что это именно та самая женщина, которая приходила с Грейс на турнир. При его близорукости он мог легко перепутать!
Наскоро поужинав, Алехин вышел на улицу, потом прошел в парк и сел на скамейку. Густая темнота надежно прикрыла и горы и озеро; лишь временами молния, вспыхивая где-то за вершинами, освещала нависшие над отелем тяжелые тучи. В природе царило тревожное ожидание близкой грозы: то птица вдруг напуганно вскрикнет спросонья, то порывистый ветер согнет шелестящие макушки деревьев. Напуганные близкой грозой туристы прятались под кров, в теплые мягкие постели. Только влюбленные бесстрашно спешили в темноту: стихия бушевавших внутри их чувств была сильнее всех самых страшных стихий природы.
Тревожно было и на душе у Алехина. Позавчера, после нескольких часов, проведенных с Грейс, он еще колебался в своих чувствах к очаровавшей его англичанке. Когда она была рядом, можно было раздумывать о судьбе их дальнейших отношений. Грейс пли Надя? - решал тогда сложный вопрос Алехин. Сегодня же, когда Грейс неожиданно и загадочно исчезла, а может быть, совсем ушла, у него уже не было никаких сомнений. «Что имеем - не храним, потерявши - плачем». Только с Грейс мыслил Алехин свою дальнейшую жизнь, только рядом с этой единственной женщиной представлялось ему его будущее. Пусть исчезнет весь окружающий мир, пусть он лишится Нади, жизненных благ, лишь бы была рядом желанная женщина. «Грейс! Грейс, приди», - требовало все существо Алехина.
