Юрий Шабуров - Алехин

Юрий Шабуров

АЛЕХИН

ПЕРВЫЙ РУССКИЙ НА ШАХМАТНОМ ТРОНЕ

Приняв предложение издательства дать предисловие к книге Ю. Шабурова «Алехин», я вспомнил, что уже среди первых книг серии ЖЗЛ, в 1936 году, была издана книга «Стейниц. Ласкер» — о первом и втором чемпионах мира по шахматам. Затем в 1973 году в сборнике «Спортсмены» вышел очерк гроссмейстера и писателя А. Котова «До последнего дыхания» (Александр Алехин). И вот теперь читателю предстоит встреча с обстоятельной книгой об Александре Александровиче Алехине — первом русском на мировом шахматном троне…

Автор книги, следуя классической традиции серии ЖЗЛ, прослеживает жизненный путь Алехина от рождения в Москве 31 октября (по новому стилю) 1892 года до таинственной смерти в гостинице португальского городка Эшторил 24 марта 1946 года. Обращенная к широкому кругу читателей, книга построена на документальной основе. Автору удалось привлечь ранее неизвестные архивные источники, что позволило расшифровать многие «белые пятна» в биографии великого шахматиста. Впервые обстоятельно рассказывается о жизни Алехина в Советской России (с октября 1918 по май 1921 года), о периоде, который прежде был совершенно неизвестен. Автор сумел устранить целый ряд досадных ошибок и неточностей, касающихся нашего соотечественника и кочующих по страницам периодических изданий и книг. Читатель узнает интересные сведения о родителях чемпиона: отце Александре Ивановиче Алехине — предводителе дворянства Воронежской губернии и члене IV Государственной Думы; матери Анисье Ивановне (урожденной Прохоровой), дочери известного московского фабриканта и мецената, которая и познакомила шестилетнего Александра с правилами шахматной игры. Известен в шахматном мире был и старший брат Алехина Алексей.

Алехин — гениальный шахматист и человек яркой и трагической судьбы. Великие потрясения XX века оставили след во всей его биографии. В гражданскую войну он был арестован ЧК в Одессе по клеветническому доносу и едва избежал расстрела; работал в Одесском губисполкоме, Военно-санитарном управлении Харьковского округа, Центральном следственно-розыскном управлении в Москве, был принят кандидатом в члены РКП; работал переводчиком в Коминтерне; увлекался кинематографом и едва не сделался профессиональным актером. В мае 21-го года — эмиграция, и затем 25 лет жизни на чужбине — годы борьбы и признания, падения и подъема, славы и отчуждения, достатка и нужды, и неизбывная тоска по Родине.

Алехин участвовал в двух мировых войнах. И оба раза добровольцем: в 1916 году в русской армии, где был награжден за вынос раненых с поля боя двумя Георгиевскими медалями и орденом Святого Станислава; в 1939 году — во французской армии. В годы Второй мировой войны во Франции и других странах, оккупированных немцами, а также в самой Германии продолжал участвовать в шахматных состязаниях, обеспечивая жизнь свою и своей жены; впоследствии это было использовано недоброжелателями Алехина для обвинения его в сотрудничестве с нацистским режимом. Полны драматизма страницы о стремлении и попытках Алехина до и после войны наладить контакты с Родиной и интригах тех, кто в СССР и за рубежом этому всячески препятствовал, кто хотел отлучить чемпиона мира от шахмат именно в то время, когда реальной и весьма близкой стала возможность его приезда в Советский Союз в связи с уже обусловленным матчем с чемпионом СССР М. Ботвинником. Автор книги останавливается и на приписанных Алехину антисемитских статьях, опубликованных в 1941 году в газете «Паризер цайтунг», и доказывает, что они были фальшивкой.

О творчестве Алехина-шахматиста написано много. Находясь в жестких рамках предисловия, приведу лишь некоторые данные, которые дают представление о характере самого Алехина и о его шахматном стиле. Статистика зафиксировала, что Алехин в 63 турнирах из 88 был первым (в том числе и в 14 из 17 турниров, сыгранных им в последние, самые трудные годы жизни). Из 24 матчей он одержал победу в 18, 4 свел вничью и проиграл только 2.

В 1913 году, впервые встречаясь с Капабланкой, Алехин проигрывает ему. В 1914 году в престижном турнире занимает 3-е место, вслед за Ласкером, тогдашним чемпионом мира, и Капабланкой, прогнозирует, что следующим чемпионом мира станет Капабланка, и заявляет о своем намерении вызвать его на матч. Этот матч состоялся в Буэнос-Айресе в 1927 году, и Алехин, прежде не выигрывавший у Капабланки ни разу, одерживает верх, при 6 победах, 25 ничьих и 3 поражениях, то есть с двукратным преимуществом. Результат был ошеломляющим! Ведь организаторы обещали короткий матч: «Каких-нибудь двух недель будет достаточно, чтобы дон Хосе выиграл нужные шесть партий. Победа его будет встречена ликованием всей страны. После разгрома Алехина вряд ли кто посмеет еще раз вызвать на матч Капабланку…» К чести хозяев надо сказать, что ликование действительно было, и восторженные аргентинцы на руках несли победителя в отель. И мало кто знал, что, пока шли первые десять партий, у Алехина в связи с острым воспалением надкостницы удалили шесть зубов. Утром — в кресле дантиста, вечером — за шахматным столиком. В эти дни он проиграл Капаблапке 3-ю и 7-ю партии.

В 1935 году Алехин принял вызов голландца Макса Эйве и уступил ему звание чемпиона мира (9 поражений, 8 побед, 13 ничьих). Но через два года, играя в той же Голландии, уверенно победил в матче-реванше с результатом 15,5:9,5 (+10, –4, =11). И это в обстановке, когда практически все вокруг желали Алехину поражения. Э. Ласкер, один из немногих, кто поддерживал тогда Алехина, восторженно и образно оценил финальную часть 22-й партии, где Алехин блестяще использовал коня: «конь мощностью в тысячу лошадиных сил». Сам Эйве признал: «Алехин восстановил репутацию сильнейшего среди живущих шахматистов и подтвердил веру в то, что он величайший шахматист всех времен». В печати промелькнуло также сообщение, что при закрытии матча антиалкогольное общество Голландии преподнесло Алехину корзину с лучшими в мире молочными продуктами. Как приз за победу над самим собой и как напоминание о прошлом проигранном матче.

Победа над Эйве вернула Алехину капризную любовь миллионов болельщиков. Он стал первым из чемпионов мира, возвративших себе титул после поражения. Кстати, в литературе отмечалось, что почти все призы за красивейшие партии Алехин получил в играх, которые он проводил на следующий день после поражения.

Соперниками Алехина были не только представители шахматной элиты. Он сыграл около 28 тысяч партий в сеансах одновременной игры. В 1932 году в Нью-Йорке за каждой из 50 досок против играла фактически команда из четырех человек, и при этих условиях он выиграл 30 партий, а 14 завершил вничью. Легендой стал сеанс Алехина против немецких офицеров, когда Германия на весь мир вещала о своих победах в России: из 75 офицеров только 2 получили ничью. Неповторим был Алехин в сеансах вслепую. Капабланка говорил, что в этом виде шахмат «Александр Алехин не имеет себе равных среди мастеров прошлого века и настоящего. Подражать ему в этой области абсолютно невозможно». Мне уже доводилось отмечать, что среди чемпионов мира Алехину принадлежит рекорд по числу эффектных миниатюр, что ему часто для победы 30 ходов было много, хватало 20. Хотел бы привести слова одного шахматного любителя о том, что если бы у гроссмейстеров были гербы, то на алехинском мог быть девиз: «Мысль и воля, натиск и победа». И самую последнюю в своей жизни партию, играя черными и находясь, казалось бы, в проигрышном положении, он закончил победой.