Анатолий Дементьев - Прииск в тайге
— Помнится, ты говорил, Никита Гаврилыч, будто здесь сплошь болота. Проедем ли?
— Проедем. А боитесь — не поздно и назад повернуть.
Инженер не успел ответить. Разлапистая еловая ветка больно хлестнула его по лицу, сбила фуражку. Он придержал коня, негромко выругался и спрыгнул на землю. Ехавший следом Зотов тоже остановился.
— Не худо бы, Александр Васильевич, присматривать за бирюком. Что у него на уме, мы не знаем. Всякое может случиться.
— Увидим, — неопределенно отозвался инженер, подобрал фуражку и вскочил в седло.
После полудня дорогу окончательно загородила глухая стена ельника.
— Что будем делать? — Майский посмотрел на охотника.
— Пойдем пешком. Лошадей здесь оставим.
— Далеко идти?
— Верст пять, а может, шесть.
Плетнев спешился, ослабил подпругу и пустил Орлика щипать траву. К начальнику отряда подошел Зотов.
— Как же лошадей-то без присмотра оставим, Александр Васильич? Задерут их медведи, либо волки.
«Сам ты волк», — подумал Никита, искоса взглянув на штейгера.
— Лошадей без присмотра оставлять нельзя, — согласился инженер. — Вот вы и побудете с ними.
— Нет, уж лучше я дальше пойду, — запротестовал Зотов. — Черт с ними, с лошадями. Никуда не денутся.
— Странный вы человек, Авдей Яковлевич, и понять вас трудно: то жаль лошадей, то наплевать на них.
— Зачем наплевать? Я не говорил. Сами посудите: чего мне здесь делать? Мне с вами сподручней.
— Пусть идет, — Алексей Каргаполов кивнул на штейгера. — Я останусь. Нога опять разболелась, все равно пешком далеко не уйду.
Все знали, что у Каргаполова правая нога изуродована осколками гранаты, и согласились: действительно лучше остаться ему.
Охотник опять пошел впереди, раздвигая упругие ветки и осторожно опуская их, чтобы не хлестнуть идущего следом человека. Он ловко обходил камни и кучи бурелома, ступал легко и неслышно, ни одна ветка не хрустнула под его ногой. Казалось, вот так, без устали, он может шагать по тайге весь день. «Крепкий человек, — с невольной завистью отметил горный инженер. — В тайге он как дома». Александр старался подражать Плетневу, но часто спотыкался, в кровь исцарапал руки и подумывал о том, чтобы сделать короткий привал. Но больше всех доставалось Мельниковой. Девушка шла из последних сил. Грудь ее высоко вздымалась, по загорелому лицу извилистыми струйками стекал пот. На предложение начальника отряда отдохнуть Елена ответила:
— Надо привыкать. Я хочу стать настоящим геологом.
Шли час, второй, а конца пути не было видно. Солнце стало клониться, а Плетнев все шел. Но вот он остановился, осмотрелся и уверенно повернул к северу. С тех пор, как нашел золото в таежной речке, он не бывал в этих краях, но дорогу запомнил на всю жизнь.
Тайга поредела и расступилась. Среди черемуховых кустов и тальника змейкой шмыгнула и спряталась таежная речка. Она все также катила свои воды, дробя о камни хрустальные струи, сердито ворча, пенясь, бурля, виляя из стороны в сторону. Вот здесь он, Плетнев, делал первые сполоски, здесь увидел первые золотые крупинки, а там вон, за кустами, лежал пьяный от усталости и счастья, обещая выкупать в шампанском верную Вьюгу… Долго смотрел охотник на таежную речку, потом повернулся к Майскому:
— Вот… здесь золото.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Солнце, подернутое розоватой дымкой, ушло за горы. Небо потемнело, и сиреневые сумерки накрыли притихшую тайгу. На берегу шумливой речки пылал большой костер. Елена Мельникова, обхватив руками колени, смотрела на огонь. Тонкая фигура девушки, озаренная рыжими отблесками костра, казалась еще тоньше. Рядом с ней сидел Майский. В стороне на боку лежал штейгер Зотов, покусывая былинку, изредка поглядывая на молодых людей. Смуглое лицо Авдея в свете костра казалось медно-красным. Охотника у бивака не было. Часа два назад он ушел к лошадям, чтобы вместе с Алексеем Каргаполовым провести ночь.
Майский только что убрал золото, собранное после первых промывок. Инженер был счастлив: золота в таежной речке много, а Плетнев обещал показать и другое место, где самородки лежат прямо на земле.
— Вот мы и нашли золото, — проговорила Мельникова, не отрывая взгляда от огня. — Как это хорошо. А главное — ваши предположения оправдались самым блестящим образом. Будет здесь новый прииск.
— Мои предположения! Чего бы они стоили, если бы не охотник. Я тут не причем, Лена.
— Пожалуй, — согласилась девушка. — Но тогда мы поехали бы дальше и все равно выполнили бы свою задачу. Нельзя же нам возвращаться с пустыми руками.
Мельникова встала, бросила в костер охапку веток и опять села на свое место. Сухое дерево затрещало, высоко взметнулся вихрастый огонь, распугивая подступившую тьму.
— Странный человек, этот Плетнев, — продолжала Елена. — Я все думаю о нем. Почему все-таки он сразу не сказал о золоте? Почему он послал нас совсем в другую сторону? Почему? Вот чего я не могу понять.
— Поймете, Лена, поймете. Только пока ни о чем не спрашивайте Никиту Гавриловича. Придет время — и он сам расскажет.
— Но вы-то, Александр Васильевич, знаете, в чем дело?
— Догадываюсь. Уж очень сложная штука — человек, а наш отшельник — тем более. В его характере и поступках разобраться нелегко, понять — трудно. Но можно понять, можно.
Зотов не принимал участия в разговоре. Он грыз свою былинку и временами бросал незаметные взгляды на молодых разведчиков. А те, увлеченные разговором, забыли о нем.
— Пора и отдыхать, — Майский оглянулся. — Авдей Яковлевич, давайте нарубим лапника для постелей.
Штейгер не отозвался.
— Авдей Яковлевич, — позвал горный инженер, — где вы? Авдей…
Из ближних кустов раздался выстрел. Пуля взвизгнув, впилась в дерево позади Майского. Он прыгнул в темноту и рванул из кобуры револьвер. Но как ни быстро было движение геолога, вторая пуля настигла его, зло куснула в левое плечо.
— Лена, берегись! — крикнул инженер, падая на землю. Мельникова изумленно смотрела в ту сторону, откуда стреляли. Потом, сообразив, что пришла опасность, она прижалась к земле, отползла в сторону, подальше от освещенного костром места. И вовремя. Где только что сидела девушка, одна за другой ударили пули, взвихрив песок и пепел. Майский наугад выстрелил в кусты и тотчас переменил место. Кто-то, ломая кусты, побежал, тяжело топая сапогами. «Кто? — пытался отгадать инженер, всматриваясь в темноту, готовый стрелять в любую секунду. — Кто? Бандиты? Есть они еще в этих краях, меня предупреждали. Охотник? Нет, ерунда. Зотов? Но зачем?..» И тут стали вспоминаться разные мелочи, которым начальник отряда раньше не придавал значения, но сейчас они казались подозрительными. И сегодня бывший штейгер вел себя странно: не радовался вместе со всеми, когда нашли золото, был мрачен и неразговорчив.
Костер на берегу зачах. Пламя то высоко подпрыгивало, то, обессиленное, падало, разбегаясь тонкими трепещущими язычками по черным головням. Светлый неровный круг сужался, густела выступавшая отовсюду тьма, отчетливо проступили в вышине звезды.
Александр сгоряча не сразу почувствовал боль в плече. По рукаву рубашки стекала теплая и липкая кровь, рука немела. На короткое время у инженера потемнело в глазах, поплыли радужные круги. Усилием воли он разомкнул отяжелевшие веки, вглядывался в ночной мрак, настороженно ловя каждый звук. Вокруг стояла тревожная тишина, только слабо плескала волной уснувшая речка. Приподнявшись на локте здоровой руки, Майский тихо позвал:
— Лена.
И неожиданно близко услышал шепот девушки:
— Я здесь, Александр Васильевич. Кто, по-вашему, стрелял?
— Вероятно, Зотов.
— И я так думаю. Ведь он исчез. Помолчали.
Мельникова осторожно подползла ближе.
— Он вернется?
— Вряд ли. Трус. Но все-таки, будем осторож…
— Что с вами? — забеспокоилась, девушка, расслышав приглушенный стон Майского. — Вы ранены?
— В плечо. Но это пустяки, царапина.
— Да у вас вся рука в крови!
— Чш… кто-то идет… Слышите?
— Вам показалось. Я ничего не слышу.
Так пролежали они часа два. Потом оба замолчали, вслушиваясь. Издалека донесся слабый звук нескольких выстрелов. Девушка схватила Майского за липкую от крови руку, больно сжала. Он чуть не закричал, и вдруг у самого лица увидел широко раскрытые влажно блеснувшие глаза Елены.
— Стреляют у Каргаполова… А что если это не Зотов?
— Молчите. Больше некому. Негодяй может убить и таежника, и Алексея, угнать лошадей или подстеречь нас. Надо что-то делать, Лена. Ведь там, в лагере, ничего не знают. Буйный и Дымова тоже могут погибнуть от руки бандита. В темноте мы не найдем дорогу к лагерю, придется ждать утра.
С той стороны, где остались лошади, снова донесся выстрел. Кто и в кого стрелял?
