Не унесу я радости земной... - Михаил Андреевич Чванов
«По существу впервые им была определена роль ледниковых образований в формировании древних толщ Урала. К этой проблеме Лунгерсгаузен неоднократно возвращался и в последующем опубликовал мастерски выполненный синтез ледниковых эпох в истории Земли».
Постарайтесь запомнить эту цитату, так как к ней мы еще вернемся…
Кончилась война. Не прошло и года, как Лунгерсгаузена отозвали в Москву. Министр геологии помнил о талантливом ученом. Но на этом связь Генриха Фридриховича с Башкирией не прервалась. В своих работах он постоянно возвращался к ней. Например, в 1960 году на Международном геологическом конгрессе он выступил с докладом о древних оледенениях на Южном Урале. Доклад этот, кстати, как один из самых интересных в переводе был издан в Кельне.
Лунгерсгаузен много сделал для Башкирии, но и она в свою очередь много дала ему. Вспомните строчки, которые я просил вас запомнить: «По существу впервые им была определена роль ледниковых образований в формировании древних свит Южного Урала. К этой проблеме Лунгерсгаузен возвращался неоднократно и в последующем опубликовал мастерски выполненный синтез ледниковых эпох в истории Земли». То есть не изучай древние немые свиты Южного Урала, он, может, никогда не пришел бы к обобщениям общепланетарного, общекосмического характера. Астрономы до сих пор ссылаются на его блестящий и необыкновенно смелый доклад «Периодические изменения климата и великие оледенения Земли», прочитанный в Ленинграде на астрогеологической конференции по проблемам теории Земли, как и на статьи, опубликованные в сборниках «Проблемы планетарной геологии» и «Земля во Вселенной».
У карты страны
Как я уже говорил, не прошло и года после окончания войны, как Лунгерсгаузена из Башкирии отозвали в Москву. Перед советскими геологами в то время встала проблема составления комплексной геологической карты в масштабах страны. Обычными методами с этой грандиозной задачей справиться было уже невозможно, поэтому в 1946 году был создан Всесоюзный аэрогеологический трест. Перечисляя организаторов этого треста, в числе первых придется назвать опять-таки Генриха Фридриховича Лунгерсгаузена. Обладая большим научным предвидением, он со всей страстностью и преданностью науке внедрял в геологию новые, прогрессивные — с применением аэрофотосъемки— методы геологического картирования и поискав полезных ископаемых.
В том же 1946 году при непосредственном участии Генриха Фридриховича была создана Эвенкийская аэрогеологическая экспедиция, он стал ее научно-техническим руководителем. Скуп и несправедлив язык науки. Многолетняя тяжелая работа в условиях глухой тайги, тундры, абсолютного безлюдья — весь этот непомерный труд потом уместится в несколько строчек отчета:
«Напряженная работа в этом, доселе почти не изученном в геологическом смысле регионе, позволила уже к 1954 году подготовить Государственную геологическую карту на территории более 700 тысяч квадратных километров».
Что это была за работа? У нашей землячки, племянницы Лунгерсгаузена Елены Павловны Горбуновой, каким-то чудом сохранились две экспедиционные радиограммы тех лет. Только две из многих тысяч. Но они говорят о многом: «Лунгерсгаузену. Вчера вечером на Галабала напал медведь. Положение пострадавшего тяжелое, потерял много крови. Медведь покусал Галабала обе руки, с головы снял часть кожи. Ночью немного спал. Организовано круглосуточное дежурство».
Вторая, написанная рукой Лунгерсгаузена: «Люди с риском для здоровья, даже жизни, перешли вброд протоку Лены, добрались до Титары, в надежде, что вы добились распоряжения Якутска местным властям оказать помощь. К крайнему удивлению и огорчению, ничего не сделано. Четыре дня находимся в безвыходном положении, без продуктов. Вторично категорически прошу…»
Руководил он геологической съемкой и в Южной Сибири, и в Забайкалье, в тех самых местах, где сейчас строится БАМ. Старик отец, заброшенный судьбой из Белоруссии в небольшой сибирский городок Бийск, писал ему в одном из писем — с гордостью за сына и в то же время с некоторой грустью: «Воображаю, какими жалкими и обывательскими должны представляться мои письма. Твой кругозор — Москва, затем Лена, Заполярье, Ледовитый океан, Забайкалье…»
Однажды в самом длинном поезде планеты — «Москва — Владивосток» — я услышал от студента, возвращавшегося с трудового семестра, стихи. Он речитативом напевал их под аккомпанемент гитары:
Мы летели
Над забайкальской тайгой.
Был синий день, —
Такой,
Как иногда бывает В начале осени.
На севере,
Куда летели мы,
На грани
Земли и неба
Вставали аметистовые дали, —
Зубчатый гребень Удоканских
И Кодарских гор.
Свободный
Звонкий воздух
Наполнял весь мир
До края горизонта
И нес
Сверкающие плоскости машины.
Как этот день,
Как воздух,
Бездушны были мы
И веселы.
Навстречу самолету, —
Совсем одно,
Беспомощное и трогательное,
Как заблудившийся мальчишка,
Попалось облако.
Было оно
Так мало,
Что, казалось,
Его можно было
Взять руками
И заложить
Между страницами тетради,
Чтоб сохранить
На память об этом дне.
Я рассмеялся
И снял берет,
Приветствуя
Беспутного скитальца.
Белое крыло
Задело краем облако.
На мгновенье
Оно остановилось,
Качнулось,
Изменило форму,
Потом внезапно
Распалось
Лиловыми и пепельными перьями,
Упало вниз
И стало таять,
Как след воспоминаний,
Которые нельзя собрать…
Я рассмеялся снова.
В театральном жесте
Я скрыл
Cмущенье,
Неловкость И боль.
Я крикнул:
— Прощай!
Прощай, и не печалься,
Как не печалюсь я.
Еще совсем немного,
И, может, я растаю,
Как ты,
И там,
В бездонной сини,
Мы станцуем с тобой
Вечернюю зарю.
— Немного позже,
Но не сегодня,
Ты слышишь,
Не сегодня!
А сегодня —
Сегодня небо ясно,
И горы Открыты,
Как губы женщины.
Зачем же
Печалиться сегодня.
— А кто их написал? — спросил я парня.
— Не знаю. Я переписал их из полевого дневника знакомого геодезиста. Говорят, какой-то геолог. Якобы, он одним из первых работал в горах Кадыра и Удокана.
Это были стихи Генриха Фридриховича Лунгерсгаузена…
Я снова обращаюсь к памяти нашего земляка, геолога Афанасия Ивановича Демчука:
— В 1947 году мы вместе работали на Ангаре. Я был в его экспедиции консультантом по редким металлам. Бесконечные наземные маршруты. Если что-нибудь проявлялось, садились в самолет, облетали район сверху. Был однажды такой случай.
