Гунар Цирулис - Якорь в сердце
Уже третий разговор принес удачу.
— Около часу ночи, — рассказала сестра приемного покоя, — машина «скорой помощи» доставила к нам молодого человека по фамилии Крум, на которого в парке напали хулиганы. Как хорошо, что вы позвонили, товарищ следователь, виновников во что бы то ни стало нужно поймать. Вообразите, негодяи не только отобрали у бедного парня деньги, часы и документы, но вдобавок пырнули его ножом… Да, да, довольно глубокая рана в спине, справа, если не ошибаюсь. К счастью, легкое не задето, так что жизни опасность не угрожает… Что вам еще хотелось бы знать?.. Конечно, конечно. Извините, рубашка вся в крови и в парке тоже… Хорошо, будем ждать!
Стабинь положил трубку. Он был разочарован. Неужели победа далась ему без боя? Следователь не сомневался, что находится на верном пути. Только в детективных романах обстоятельства подстроены так, что обеляют преступников и обвиняют невинных. В жизни такие совпадения чрезвычайно редки, тем не менее это не значит, что следователь имеет право не считаться с фактами и идти узкой заранее намеченной тропой вопреки всему. Даже если все следы вели бы в больницу, где лежал этот Крум, его вину еще нужно было бы доказать. И сделать это часто бывает куда труднее, чем прийти к правильному умозаключению. Многим преступникам удалось избежать заслуженной кары только по той причине, что на суде не хватало доказательств.
Он позвонил в милицию и попросил послать в больницу работника, который незаметно установил бы за Крумом наблюдение. Затем достал следовательскую сумку и надел пальто. За окном занимался рассвет.
* * *Увидев на месте происшествия уголовного эксперта Рейниса Лепсиса, Стабинь обрадовался. Ему уже доводилось сотрудничать с этим капитаном милиции и должным образом оценить его знания. Не нужно только обращать внимание на колючий характер эксперта, тогда все пойдет как по маслу… И все-таки его немножко задело, что Лепсис не удостоил его приветствием. Опустившись на четвереньки, он небрежно кивнул и продолжал обследовать узкую полоску земли между тротуаром и булыжником. Затем сверкнул лампочкой, щелкнул фотоаппаратом, вынул из сумки коробку с желтоватой пастой и принялся снимать отпечатки покрышек.
— Такие идеальные следы, — буркнул он, — что неохота возиться с гипсом. Попробую новый состав, если нет возражений.
И, не дождавшись ответа, снова склонился над своей находкой.
Стабинь терпеливо стоял рядом. Можно было, конечно, зайти во двор и самому начать осмотр, но на сей раз торопливость была неуместна. Лучше сначала дать специалисту покончить с улицей, где скоро появятся ранние прохожие и первые машины с хлебом и молоком.
Наконец Лепсис поднялся.
— Вам, как всегда, везет, — сказал он и, как бы желая смягчить скрытый в этих словах двойной смысл, сердечно пожал Стабиню руку. — Протектор совершенно новый, необкатанный, вряд ли на нем проехали больше ста километров. Смотрите. Что это «Волга», вы, наверное, уже сами догадались.
Стабинь не обиделся. Иногда эксперты, чьи имена не упоминаются ни в прессе, ни в отчетах прокуратуры, самостоятельно разгадывают в своих лабораториях самые сложные уголовные загадки, а слава достается оперативным работникам. Так пусть себе хорохорится на здоровье.
— Можем ли мы из этого сделать вывод, что это была рижская машина? — спросил он для верности.
— Выходит, так. Хотя не исключено, что эта «Волга» приехала из Огре или Цесиса. Словом, радиус сто километров.
— Товарищ лейтенант, — обратился Стабинь к оперативному уполномоченному милиции Мурьямову, — позвоните, пожалуйста, в автоинспекцию. Пусть выяснят, какие учреждения в эти дни получили новые покрышки для «Волги», продавались ли они частным лицам.
Выслушав рассказ старого Трубека, следователь вышел в сад. Стабинь не сомневался, что преступники оставили следы, которые рано или поздно приведут их на скамью подсудимых. Даже в криминальных романах не бывает безупречно совершенных преступлений. Как бы тонко и детально извращенный мозг ни разрабатывал план операции, какие бы шаги предосторожности ни предпринимал матерый рецидивист, всегда случается нечто непредвиденное, что меняет заранее намеченную линию поведения. Сегодня, например, неожиданно появился сторож и навязал преступникам бой. Вместо того чтобы заботиться о мерах предосторожности, пришлось пуститься наутек. Нет, следы непременно должны быть, и только от его умения примечать зависит, удастся ли их найти.
Во всех пяти мешках были свалены обувные верха разного размера и качества — из мягкого «калфбокса», из свиной, хромовой и даже блестящей лакированной кожи. Перетряхивать каждый из них в поисках отпечатков пальцев — задача неблагодарная. Все равно что попытаться вычистить знаменитые авгиевы конюшни. Стабинь принялся за веревку, привязанную к мешку. Измеряя, он дошел до другого конца, который рассматривал в лупу Лепсис.
— Она не оборвалась, ее обрезали, — категорически заявил эксперт. — Притом довольно тупым ножом, чуть ли не пилить пришлось, вон смотрите, — он показал на неровно обрубленные волокна. — Сколько у вас там набралось?
— Двадцать девять метров.
Они закинули головы. В стене корпуса не было ни окна, ни скобы, ни малейшей неровности. По ней не спустился бы даже самый ловкий цирковой акробат.
— Крыша у них на высоте тридцати пяти метров, — сказал подошедший Мурьямов. Он успел получить информацию в фабричной охране.
Стало понятно, зачем ворам понадобилось перерезать веревку. Видимо, сперва они хотели спуститься по ней вниз, но, убедившись, что земли не достать, бросили добычу и сами пошли в обход. А когда явились за мешками, то наткнулись на старого Трубека. Ход событий прощупывался все явственней.
Место битвы легко удалось найти по стоптанной траве. Отпечатки ног были нечеткие, но в одном месте на грядке отпечатался чуть ли не классический образец следа из учебника криминалистики.
— Чешская кеда со своеобразным срезом на правой стороне каблука, — без особого восторга комментировал Лепсис. — Остается лишь поискать, не оставили ли преступники где-нибудь своей визитной карточки.
В самом деле, могло показаться, что расследование предстоит не сложное. Сторож носил сапоги, поэтому вмятина прибавила еще одну нить для поиска. Однако Стабинь и не думал ликовать прежде времени. Было бы несправедливо называть экспертов кабинетными учеными. Скорее наоборот, их труд имел чрезвычайно большое практическое значение. И все же сколько он помнит случаев, когда преступник, который теоретически был, что называется, в руках, — против него свидетельствовали все улики, — долгое время разгуливал на свободе, поскольку не хватало самого главного: живого человека, который объединил бы в себе все дактилоскопические заключения, результаты анализов крови и тканей, данные спектрального анализа, выводы трасологии. Каким бы рельефным ни был созданный специалистами портрет, он мог завести в тупик, если не оживить его эликсиром практики. И сейчас предстояло считаться с тем, что нити могут оборваться, не достигнув цели.
— Товарищ Стабинь! — доложил милиционер, поставленный у калитки, чтобы не пускать в сад посторонних. — Приехал директор фабрики и начальник того самого цеха, где шьют верха.
Следователь повернул к выходу. Сад, пожалуй, обследован, все мало-мальски подозрительное сфотографировано, находки подробнейшим образом запротоколированы. Чтобы еще раз окинуть взглядом общую картину и запечатлеть в памяти обстоятельства разыгравшейся борьбы, Стабинь остановился. В эту секунду лучи солнца пробились сквозь завесу облаков и коснулись пожухлой осенней травы. Словно отвечая на приветствие светила, в ней что-то сверкнуло. Стабинь быстро взглянул на эксперта: нет, Лепсис ничего не заметил.
«Вот теперь я тебя оставлю с носом», — подумал Стабинь не без злорадства и пошел обратно. Поднял несколько осколков стекла, повертел в руках, но что с ними делать, не знал. Волей-неволей пришлось обращаться за советом к эксперту.
Лепсис не торопился высказывать свое мнение. Но Стабинь достаточно хорошо знал его, чтобы догадаться: в руки следователей попал козырь, который может решить исход партии. Об этом свидетельствовала чуть ли не священная бережность, с какой эксперт спрятал осколки в конверт.
— В вашей семье кто-нибудь носит очки? — спросил он старого Трубека и, получив отрицательный ответ, сказал: — Не хочу терять ни минуты. Вам в цехе придется обойтись без меня. Думаю, что через час сумею вас порадовать конкретными результатами.
Вышел на улицу и, не спросив разрешения, сел в машину прокуратуры.
* * *Чем глубже Стабинь вникал в обстоятельства кражи, тем сильнее в нем крепло убеждение, что совершил его не «человек со стороны», а кто-нибудь из теперешних или бывших работников фабрики. Эта версия возникла уже во время разговоров с директором — в связи с переоборудованием электросети все машины стояли, все цеха вчера запечатаны. Условия для взломщиков более чем благоприятные — не напорись они на сторожа магазина, кражу обнаружили бы только в конце недели. Поди отыщи концы, когда они давно спрятаны в воду.
