Евгения Шалимова - Ее старшеклассники
Попросил слова Женя, встал, развернул широкие плечи:
— Ты, Тома, не рвёшься в институт. И не надо. Из тебя такая хорошая жена получится! -
— от неожиданности класс замер. — Ты же готовить любишь, стряпаешь отлично, во время генеральной уборки лучше девчонки нет! /"Ай, да Женя. Вот умница, в самую точку. Бедная Томочка онемела от похвал. "/ Женя решительно взмахнул рукой, словно приглашая одноклассницу с собой:
— Тебе надо кулинарное училище кончить. Поставят тебя заведующей кафе — цены тебе не будет! И весёлая, и танцы любишь, и девчонок, официанток своих, не распустишь, требовать умеешь.
— Да я и сама думала…
— Вот и хорошо. Только как же ты работать станешь, если всё по настроению делаешь? Тебе отчёт очень нужен! Да и не только о Томочке речь! Много у нас таких. Распустили себя: все равно школу кончу. А дальше что? Разве после школы жизнь кончается? Вот и надо себя к ней готовить.
— С этим всё ясно. А я хочу в геологическую партию податься. Как мне себя готовить? — раздался насмешливый голос с последних парт.
— Очень просто, — рядом с Женей встал Игорь, дружелюбно окигнул взглядом ребят в конце класса. — В партии я был нынче летом. Правда, недолго. Утром, в пять, вскакивать можешь? Нет. Тренируйся. Холодной водой обливаешься каждый день? Нет. Тренируйся. Тяжести по двенадцать часов в сутки таскать можешь? Нет. Тренируйся. С людьми не собачиться умеешь, когда сам злой, голодный и ноги не несут? Нет. Тренируйся. Еду готовить умеешь? Нет. Тренируйся. Вслух хорошо читать можешь, когда сил нет даже сидеть? Нет.
— Тренируйся! — хором откликнулись с последней парты, и "бешники" расхохотались.
— Да, тренируйся! — упрямо повторил Игорь и присовокупил. — Вкалывай, как негр, пока в школе учишься, тогда и в партии не пропадёшь. И математику зубри. Кто с геологами раз походит, навечно к ним присыхает. Так что сразу тебе скажу: навостри лыжи в геолого-разведочный. Отличный техникум, парни из партии говорили.
Задумчивое молчание повисло над классом. /"Хорошо Игорь душу ребяткам растревожил. Ой, как нужны такие разговоры. И почаще."/
Заседал десятый "б" до четырёх часов. В конце концов разговорились все, такими наболевшими оказались вопросы, поднятые альтаирцами. В постановлении, которое занесли в протокол классного собрания, утверждалось, что большинством голосов была принята новая система самоконтроля "бешников" с обязательным отчётным сбором — раз в две недели.
Серьёзными и разумными казались школьники Елене Владимировне после этого собрания, но она опять одёргивала себя, вспоминая, как, замещая заболевших учителей, мучилась от бессилия в чужих классах, поражаясь беспросветной лени, наглости и беспечности "чужих" учеников. Откуда это в них, ровесниках её "бешничков"?
8. Дела семейные.
— Какая суровая зима нынче, — думала Елена Владимировна, на ходу купая яркую варежку в пушистом сугробе. Она направлялась в школу через парк. Девичник — это старинное слово сразу полюбилось школьницам — был назначен на шесть часов вечера.
— Как всегда, Елена Владимировна шла на девичник самой длинной дорогой. Природа помогала ей настроиться, в душу проникали какие-то возвышенные мелодии дальнего леса, хотелось говорить о человеческой чистоте и не касаться обыденного.
Однако сегодня десятиклассницы засыпали учительницу такими вопросами, что не на каждый она сразу нашла ответ.
— А может ли парень с девушкой дружить по-настоящему? Без всяких там влюблённостей?
— Правда, что быт убивает любовь? Тогда зачем замуж выходить? Можно так…встречаться. Зато любовь сохранишь.
— Татьяна Ларина отказалась от любви ради верности долгу, а Катерина из "Грозы" изменила долгу ради любви, и мы обеими восхищаемся, в школе изучаем. Где же логика? Какой надо быть?
— Если у тебя есть друг, которому ты всё-всё доверяешь, тебе уже не хочется с другими переписываться? А если захотелось? Значит, ты плохая?
— Почему неприлично на танцплощадку ходить школьнице? Для чего тогда танцы организуют?
— Разве правильно, что девушке не к лицу курить? А вот в новом фильме главная героиня курит! И в последнем спектакле нашего театра — тоже!
— В Швеции уроки полового воспитания проводят и учебные фильмы ребятам показывают. Соответствующие. Разве не разумно? А у нас…
— В "Литературной газете" один социолог очень убедительно за ранние браки выступал. Вы против, Елена Владимировна?
Все вопросы требовали, естественно, немедленного ответа и самой убедительной аргументации./"Нет пока у девчонок стойких убеждений, нечего ждать от них разумных поступков. Как добиться, чтобы у каждой они были, убеждения? Взять Томочку. После "Альтаира" вроде стала спокойней, вдумчивей, и вот опять взбрыкивание, уже на любовной почве."/
На последний школьный вечер Тамара явилась в длинном платье, неузнаваемо изменившим её фигуру. То один, то другой парень приглашали её танцевать, закружилась голова у девушки, показалось ей, что всё дозволено. Пригласив на "белый танец" одного из гостей, Томочка так откровенно прижималась к нему, так явно была охвачена этим новым для неё ощущением близости мужчины, что смотреть на неё было неловко. Об этом и хотела поговорить в девушкой Елена Владимировна, но школьницы её опередили.
— Ты как вела себя тогда на вечере, Томка?! Восьмиклашки с тебя глаз не спускали. Хороша! Как в увеселительном заведении.
— Будто не понимаешь, что недостойно такое!
— Да с тобой рядом танцевать было противно! Точно баба, совращающая мальчишку! Парни наши хохотали, не видела?
Так пылко начавшийся разговор продолжался без учительницы. Галя Ремина, бывшая Томочкина подружка, неожиданно вызвала учительницу в коридор запиской.
— Вы разве не знаете, почему Томка теперь в школу через день ходит? Она, видимо, беременна. У ней Глеб появился, сразу после того вечера.
— Как?!
— Ну, да, они жениться хотели, как выяснилось, что ребёнка ждут, только её мать сказала, что пусть и не мечтают, а то Томка из квартиры вылетит. Теперь она день там, день тут, с муженьком. Его родители тоже не хотят этой женитьбы, парню в армию весной идти. Жена! Они пьют и курят вместе. Не верите? Можете с Томкиной матерью туда сходить, сами убедитесь. Мать там уж сколько раз была.
Дальше девушка начала рассказывать своей учительнице такие подробности, что у той возникло желание немедленно уйти с работы, отправиться, куда угодно, лишь бы не узнавать о своих воспитанницах такие новости.
Разговор с Тамарой после девичника ничего не дал — у Елены Владимировны он вызвал ощущение человека, стучавшего даже не в запертую дверь, а в наглухо заколоченные ворота.
Спустя два дня Томочка опять не пришла в школу. После занятий учительница пошла к ней домой. Дверь открыла мать девушки, заплаканная, с дрожащими руками.
— Что же это, Елена Владимировна! Позор-то какой! Что теперь делать будем? — она вела учительницу под руку в комнату, на ходу пытаясь расстегнуть ей пальто, а сама причитала. — Мы с отцом всю жизнь работаем! Одних грамот сколько! Он инвалид сейчас, уж пять лет, как парализован, так доченька и его не пожалела. Господи, за что же это, горе такое! И подумать не могли!
После долгих рассуждений решили обе женщины идти к жениху домой.
Звонок. Тишина. Потом осторожно высовывается голова высоченного парня.
— Вам кого?
— Вас, Глеб! — голос учительницы сух и спокоен.
— Заходите.
Прошли и сели две матери в уголке, на стульях, а напротив, на диване, удобно устроился Глеб, обнимая за плечи свою избранницу.
— О чём мы будем говорить?
— О вас и о Тамаре.
— А что мы?!
— Не кричите. Глухих нет. Виноватых тоже — кроме вас.
— А что я?!
— Оба хороши. Особенно вы, молодой человек.
— Почему это? Мы оба захотели, вот и стали жить вместе.
— И вы уверены, что это любовь?
— Уверен! Точно знаю!
— Завидую. Другие всю жизнь в себе разобраться не могут, а вы…
— А кому какое дело?!
— То есть как? Что же дальше будет, особенно с девушкой? Вы решили?
— Ну, ясно. Я женюсь.
— Но ей же шестнадцать! Кто вас зарегистрирует?
— Хо! Найдутся люди. Вот дадут справку, что она беременна, и в исполком. Мы всё подсчиталт, — он начал говорить о таких вещах, о которых не всякая женщина с мужем рассуждать вслух решится. Елена Владимировна пыталась урезонить парня, доказать, что он не прав, всё оказалось напрасным.
— Нам захотелось, и мы стали жить вместе, — ярче аргумента для него не существовало.
— Хорошо. Сейчас это уже не изменишь. Но как она, такая маленькая, пойдёт к гинекологу? — сокрушалась учительница.
— Хо, у вас взгляды отсталые! А ещё Томка говорит, что вы мировая учительница. Да сейчас девяносто процентов девчонок по этому поводу к гинекологу ходят.
