Николай Садкович - Человек в тумане

– Нет!

– Ты подумай… Ведь все равно мы тебя не оставим, куда бы ни уехал, хоть в Сибирь… Хоть на край света, найдем…

– Нет!

– Не сладко тоже по советским тюрьмам, – сказал старик, глядя на Яна слезящимися глазками, – когда мы сообщим, что знаем… По головке не погладят, как говорится: знала кошка, чье сало… Мы забыть не дадим, кто вы есть, все в одну точку бить будем. Всю жизнь. У нас и материальчик припасен…

Данила Матвеевич засмеялся.

– Познакомьте, Борис Аркадьевич, юношу…

Старик хихикнул и, открыв ящик стола, вытащил пачку газет.

– Самая малость, а было, как говорится, не отречешься. Нумер один…

Он развернул перед Яном старую немецкую газету с фотографией – «Русский мальчик Иван спас солдат фюрера!». Нумер второй, – продолжая хихикать, старик разложил газеты на русском языке: «Правда», «Комсомольская правда». Ян сразу узнал их.

– Собственноручно товарищам подбрасывал, агитировал… Вот еще карточка ваша учетная как сотрудника интеллидженс сервис… И отпечатки…

– Неправда!

Ян бросился на старика. Данила не успел задержать его. Пытаясь вырвать карточку, Ян опрокинул стол, свалил Барклаева на пол. Тот завизжал, поджав под себя карточку и газету. Ян сдавил его дряблую шею, но тут подоспел Данила Матвеевич…

Над затихшим Яном стояла хозяйка дома.

– «Молю о правосудии и в жалости молю не отказать мне, женщине беднейшей, чужестранке, родившейся не в вашем государстве. – Она величественно наступала на Данилу Матвеевича. – Здесь для меня нет праведных судей! Нет веры в суд и дружбу без пристрастья!»[15]

– Успокойся, дорогая, – прохрипел Борис Аркадьевич, потирая шею. – Он жив, все будет, как ты хочешь…

…Вечером едва пришедшего в себя Яна увезли в той же, с зашторенными окнами, машине и вышвырнули в пустынном переулке возле дока.

– Одумаешься, сам придешь, – на прощанье сказал Данила Матвеевич.

Но Барклаев не верил в удачу, считал парня потерянным для дела и, оставшись один, казнил большого черного дрозда.

Ян ушел к Темзе. Там и нашел его Билл Хамильтон. Тогда Яну было страшно расстаться с жизнью, но и жить, казалось, невозможно.

Газеты: ДОКТОР АДАМС НЕ ВИНОВЕН! Следствие подходит к концу. На основе подробных анализов и заключения крупных специалистов суд установил отсутствие умышленного отравления пациенток.

Если не будут предъявлены дополнительные доказательства со стороны обвинения, процесс может закончиться еще на этой неделе!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ЕЩЕ ТРИДЦАТЬ ДВА КИНОТЕАТРА НА ЗАМКЕ!

Артур Ренк заявил, что компания «Ренк-организейшн», в связи с отказом парламента пересмотреть налог на кинопромышленность, закрывает еще 32 кинотеатра. Служащие и рабочие лишаются средств к существованию.

Правительство должно подумать о судьбе национальной киноиндустрии!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

АМЕРИКАНСКАЯ КОМПАНИЯ «БРАТЬЯ УОРНЕР» намерена построить в одном из центральных районов Лондона новый премьерный кинотеатр с рестораном и дансингом. Строительство будет осуществлено скоростным американским методом.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В КРАСНОМ БУДАПЕШТЕ!

Как стало известно, мистер Кадар созывает в мае красный будапештский парламент, чтобы одобрить деятельность своего правительства.

Кажется, слово «нет» не будет произнесено в Будапеште!

Также будет предложено сменить венгерский герб и флаг!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

БУДЕТ ЛИ ГЕРМАНИЯ ИМЕТЬ АТОМНЫЕ БОМБЫ?

Господин Аденауэр считает, что уже наступило время, когда Германия имеет право производить или покупать атомное оружие!

По имеющимся сведениям, начатые переговоры о передаче бундесверу ракет «Онест Джон» и «Матадор» проходят успешно.

Глава двенадцатая

Посещение старого музыканта не успокоило, а еще более разволновало Геннадия. То, что рассказывал Билл Хамильтон, по всей вероятности, была правда. Единственно, во что не хотелось верить, это что Янка отказался от попыток вернуться и предпочел жизнь уличного певца.

Все же Геннадий поддался некоторым сомнениям и теперь хотел встречи с Яном, надеясь убедиться в своей правоте. Как произойдет эта встреча? Где искать? Пугало еще и то, что, брошенный всеми, вернее, ото всех ушедший, Ян мог действительно совершить непоправимый поступок.

Почти не скрывая своего беспокойства, Геннадий попросил Сергея просмотреть сообщения о происшествиях дня. Может быть удастся, зацепившись за какой-либо случай, хотя бы определить направление поисков.

Сергей просматривал вечерние газеты. Все обычно, все как было вчера, как было третьего дня… Но вот он отложил одну из газет. Снова взял ее в руки и взглянул на Геннадия.

– Что?

– Н-нет, собственно, тут сообщается о каком-то неизвестном… вот: «На рассвете, на Нью-оксфордстрит грузовая автомашина компании „Олд-маркет“ сбила неизвестного молодого человека. Шофер утверждает, что несчастный сам бросился под колеса. Труп отправлен на опознание в полицейский морг».

Геннадий выхватил газету из рук Сергея, словно он мог прочитать что-либо большее.

– Имени не указано?

– Очевидно, он был без документов… Я не думаю…

– Надо ехать! Сейчас же ехать! Вы знаете куда?

Геннадий сложил газету и, сунув ее в карман, направился к двери.

– Успокойтесь, Геннадий, – остановил его Сергей. – Нет никаких оснований полагать, что именно он… В Лондоне такие случаи часты. Это не лебедь, о котором я вам читал…

– Вот именно, не лебедь, – Геннадий невесело улыбнулся, – я и не полагаю, что именно он. Но мы должны убедиться. Если вам неудобно, скажите мне адрес. Далеко это отсюда?

– Где-то в районе Нью-оксфорд, можно выяснить по телефону, – сказал Сергей, поднимая трубку.

Нет, в морг ехать незачем. Личность самоубийцы выяснена с точностью, необходимой для полицейского протокола. Он не был Яном Вальковичем. Он был одним из тех жителей Лондона, десятки тысяч которых населяют кварталы Ист-энда. Затхлые подвалы его старых домов или тесные бараки, выстроенные на «бомб-плейс», местах, где падали немецкие бомбы.

Ист-энд, закоулки Уайт-Чепел… Геннадий увяз в их лохматых переулках. Он шел вслед за Сергеем через мир воскресших творений старых писателей – Диккенса, Теккерея. После первого же часа прогулки его томило легкое головокружение и тошнота. Все шаталось, раскачивалось.

Вдоль узких тротуаров тесного и грязного базара еврейской бедноты шатались на ветру высоко поднятые дешевые платья. Качались связки разноцветных детских шаров, поднятых над зыбкой, неумолчно гудящей толпой. Раскачивались длинноволосые юноши в узеньких брюках и плохо причесанные девицы, пританцовывая возле деревянной палатки, из которой неслись звуки придушенной музыки. Здесь зазывали любителей американских модных пластинок, там предлагали выиграть ценную вещь на аукционе или приобрести почти даром самые лучшие галстуки, обувь, белье, универсальный клей, пятновыводитель и украшения для невест вместе с приданым новорожденному.

Мерно покачивались, продвигаясь в водовороте покупателей и продавцов, музыканты духового оркестра. На них одеты яркие фуражки солдат «армии спасения». Качалось белье на веревках, протянутых от одной закопченной стены до другой… И над всем этим густыми волнами плыл острый запах уличных жаровен, колониальных фруктов, паровых утюгов, жареного лука, рыбы, пыльных одежд и дешевого табака.

Как далеко это было от чопорно тихого Гайд-парка, от дорогих витрин Стрэнда и площади Пикадилли с ее богатыми ресторанами и надменными швейцарами в белых перчатках и погонах на ливреях. Здесь тоже Лондон, но здесь другой мир.

На какое-то время Геннадий забыл о цели приезда в Уайт-Чепел. Рассчитывая на встречу с Яном лишь как на счастливую случайность, он вглядывался в лица людей, казалось, бесцельно снующих. Перед ним проходили яркие и серые, будто стертые, персонажи большой, незнакомой комедии, в которой действие рассыпалось на множество мелких сцен, эпизодов. Смешных и унизительных, правдивых и до отвращения лицемерных.

Геннадий так увлекся живописными уголками шумного рынка, что Сергей счел нужным предостеречь его.

– Держите руки в карманах, – шепнул он, остановившись возле бойко торгующего заводными игрушками лысого толстяка.

Геннадий не понял.

Когда они выбрались на тихую, почти пустынную улицу, начавшуюся сразу за пределами рынка, Сергей объяснил:

– Знаете, как называется этот базар? «Нижняя юбка». А история этого названия такова: может быть, сто лет назад одна важная леди не поверила рассказам о ловкости лондонских воров. Она заявила, что не даст базарным шакалам вытащить у нее даже фартинг (четверть пенса – грош). Состоялось пари. Зажав в руке кошелек, храбрая леди, не торопясь, прошла от одного края базара к другому. Туда и обратно. Она даже купила пару перчаток, спокойно примерив их у прилавка, получила сдачу точно до пенни и заявила: