Владимир Хазанский - Спросите у берез…
— Гы! Коза! Заблудилась, наверное, — встрепенулся один из шуцманов, — поймаем, а?
— Будет тебе, — возразил второй, — около часа до петухов. Надо малость поспать.
Проезжая мимо, они неотрывно всматривались туда, где только что подавала свой голос «коза».
— Быстрей слезай! — поторапливал товарища Георгий, когда полицейские уехали.
— Да я… Да я же еще ничего… — не понял Вася, что от него хотят.
— Слезай, скажем потом! — требовал Георгий.
Внизу ему объяснили: что надо срочно переодевать брюки. Мог появиться еще кто-нибудь. Но где взять другие? У остальных они были темные, однако в каждые из них молено было поместить по два Васи.
— Дело исправимое, — подумав, сказал паренек и бросился куда-то в сторону. А через минуту появился в темных, словно покрашенных брюках, с которых стекала вода. Георгий притронулся к ним и ощутил что-то липкое.
Оказывается, Вася окунулся в болото…
Теперь брюки не светились. Но тяжелые, скользкие, они не давали возможности удержаться на столбе. Равинский взобрался немного вверх и вдруг съехал наполовину вниз. Еще одно усилие — и снова вверх, вниз. Он передохнул немного и полез опять, с муками преодолевая каждый сантиметр. Осталось всего каких-нибудь полметра, а его покидали последние силы. Но вот он сделал еще один отчаянный рывок и схватился за изоляторы.
Зазвенели провода. Однако перерезать их было не так просто. Ножницы были тупые, а провода толстые, крепкие. Вася передохнул, а затем с неистовой отчаянностью начал резать туго натянутую проволоку. Острая боль обожгла руки — это стерлась на ладонях кожа. Но вот, глухо свистнув, лопнул первый провод, за ним второй, третий…
Вася дрожал, устал до изнеможения, но задание выполнил. Потом вместе со всеми участвовал в штурме вражеского гарнизона. А о брюках забыл. Да и некогда было ими заниматься. Теперь же нужно особое усердие, чтобы отмыть их от болотной ржавчины.
Удача так окрылила людей, что нелегкий ночной бой кажется им сейчас веселой прогулкой. Но едва кто-то упомянул имя Моргеса — сразу исчезли шутки, хмурыми стали лица.
— Сватание закончилось. Придется искать Зосе другого жениха, — говорит прошковским девчатам Саша Дубро.
— Как? Убили?.. — послышалось со всех сторон.
— К сожалению, нет. Ушел, слизняк!
Девушки растеряны, не понимают, в чем дело.
— Скинул наконец маску, гад! — поясняет Саша Дубро, — укрылся в одном из домов и смалил по нашим. Делал это еще усерднее немцев.
— Не может быть? Столько раз выручал… — начал кто-то.
— Не выручал, а туман напускал, — махнул рукой Саша, — втереться в души наши хотел. Гадина.
Новость вызвала гнев. Но лица у всех светлеют, когда разговор заходит о партизанах, об отличившихся в этом ночном бою.
Не может сдержать своих чувств и Аниська. Раскрасневшаяся, словно на крыльях, бегает она от двора к двору. Но в разговоры не вступает, а только смотрит.
Влюбленно глядит на братьев, на Василия и Петра, на своих бывших учителей Вестенберга и Езутова. Что-то новое появилось в их поведении и даже внешнем облике. Как-то по-особому, независимо и гордо, смотрят они вокруг. Плохо только, что скоро с ними придется расстаться.
Об этом жалеют все. Когда здесь свои, дорогие всем люди, каждый словно забыл о том, что в этих местах хозяйничают оккупанты. Но вот отдан приказ о выступлении. Не исключена возможность фашистской погони.
Чтобы спутать следы, партизаны уходят в лес.
А погоня не заставила себя долго ждать. Во второй половине дня по следам партизан пришли немцы. Это были их поспешно стянутые из соседних гарнизонов тыловые подразделения.
Определить направление движения партизанского отряда не трудно. На песчаной дороге — следы сапог, конских копыт, окурки. Такие же следы в каждом дворе. Разве скажешь, что здесь никого не было?.. Этого и не делает староста Борис Прошко, стоящий сейчас перед немецким офицером, возглавляющим группу карателей. Но о партизанах, о их численности и вооружении староста говорит путано. Как представитель местной власти, он старался не попадаться им на глаза…
С тревогой наблюдают прошковцы за этим допросом. Окончания его ожидают и заполнившие деревню каратели. Потом староста куда-то исчезает, и на улице появляется Женя Фроленок.
Аниська, как и многие другие, не верит своим глазам. Такой Жени она еще никогда не видела. На ней длинный в клетку сарафан. Видно, взяла у матери. Подпоясана каким-то старым полотенцем. На плечах большой, свисающий до земли платок. В руках — уздечка.
С любопытством рассматривают Женю враги. Но не задерживают, потому что идет эта девушка к перекрестку. Туда, где стоит офицер. Однако и здесь она вроде не собирается останавливаться, хочет пройти мимо. Ее окружают каратели. О чем-то спрашивают. И Женя им охотно отвечает.
Если удивлена Аниська, удивлены многие сельчане, то Борис Борисович просто ошеломлен. Каратели потребовали от старосты лошадь, чтобы подвезти станковые пулеметы, и он решил дать им самого плохого коня.
— На вашем «пинтюле» они далеко не уедут, — шепнул, заходя в дом к Фроленкам, Борис Борисович. — А ты, Женя, постарайся покопаться с упряжью, запряги так, чтобы в дороге все завязки поехали…
— Иди огородами, чтобы меньше мозолить глаза немцам, — предупредил ее брат Петр.
Но, выйдя на улицу, Женя словно забыла и о совете брата, и о том, что говорил ей Прошко.
Староста предпринял все, чтобы задержать карателей, дать партизанам возможность уйти. Но в голове Жени стал созревать другой, как ей казалось, еще более надежный план.
Теперь она бойко и непринужденно, хотя временами и пугливо, разговаривает с карателями.
— Куда же, девушка, исчезли ваши мужчины? — спросил с подчеркнутым добродушием пожилой шуцман, очевидно, выполнявший обязанности переводчика и хорошо говоривший по-русски. — Ушли с партизанами?
— Нет, что вы! От партизан-то они и попрятались. Как только те появились, кто успел — сбежал.
Ответ Жени шуцман перевел стоявшему рядом офицеру, видимо старшему в отряде карателей, и начал задавать новые вопросы.
— А ты сама видела партизан?
— Да, видела. Когда шли туда. А когда возвращались, не видела. Еще спала.
— А как они одеты?
— Ну, просто. По-всякому. Когда шли назад, были одеты лучше. Во все новенькое, как ваши люди… — сказала она и спохватилась. Только что ведь утверждала, что не видела партизан после операции.
Женя почувствовала себя маленькой, беспомощной перед этими вооруженными людьми. Что они теперь с нею сделают? Какую придумают казнь? И что грозит всей деревне?..
— А какое у них было оружие? — выплыл, словно из тумана, новый вопрос.
— Оружия не было, — растерявшись, ответила Женя.
Шуцман удивленно посмотрел на нее.
Пока он разговаривал с офицером, Женя овладела собой. Она поняла, что оговорка насчет одежды осталась незамеченной. Зато вторая ее оплошность, в отношении оружия, озадачила карателей.
— Так ты утверждаешь, что партизаны шли на нас с палками? — с иронией спросил шуцман.
— Нет, оружия у них я не видела, — продолжала настаивать Женя, входя в роль простушки, — не было оружия… н-на колесах. А вот такие, как у вас штуки, — показала она на винтовку, — были у каждого. И еще разные, что можно носить.
Шуцман с офицером улыбнулись.
— А какие же у них еще были, как ты говоришь, штуки?
— Ну, такие еще с большой сковородкой на ножках.
— А еще?
— И еще… — Женя задумалась, будто силясь припомнить. — Еще были сковороды круглые, тяжелые. И низенькие, маленькие на двух колесиках. Было что-то с дырками на железяках и круглыми баночками внизу. На поясе и в карманах у всех у них какие-то штуковины размером с кулак.
Шуцман едва успевал переводить офицеру, который почему-то задумался, помрачнел.
— А много людей у партизан?
— Очень много.
— Столько, сколько у нас?
— Куда там! Раза в три больше.
Шуцман о чем-то стал совещаться с офицером. Подошло еще несколько карателей. Они тоже включились в разговор, горячо что-то обсуждая.
— А ты, девушка, куда идешь? — спросил вдруг шуцман, указывая на уздечку.
— За лошадью, — показала Женя в сторону поля, — мой брат будет ваших подвозить. Староста приказал.
Шуцман перевел офицеру ее ответ и тут же передал то, что сказал командир отряда карателей.
— Молодец, девушка, что хочешь помочь нашим. Только на этот раз нам лошадь не нужна. Возвращайся домой.
Все стали быстро строиться и вскоре ушли из деревни. Поверив рассказу Жени, из которого можно было заключить, что силы у партизан большие, каратели не рискнули догонять отряд, а решили устроить засаду.
Но партизаны, хорошо знавшие местность, избежали ловушки и благополучно вернулись на свою базу.
К берегу
