Вениамин Лебедев - По земле ходить не просто
— Потом медицинскую академию окончили?
— Окончил и латынь вызубрил.
— Кстати, доктор, скоро вы снимете с меня газетный карантин? А то я ничего не знаю, что творится в мире. Может, за это время земля перевернулась?
— Да, пожалуй, она поворачивается, — задумчиво сказал Сокольский. — Есть в мире кое-что… Тревожно, одним словом.
— Слышал немного. — И что думаешь?
— Э-эх, черт возьми! — выругался Николай с досадой, — Хотел учиться в Москве, а валяюсь на больничной койке… Потом еще какая-нибудь холера навяжет войну. Придется туда. Есть же люди, которые сидят спокойно на месте и занимаются своим делом. Они работают, набираются ума, а я теряю те знания, которые имел. Как уехал, ни одной книги не прочитал. Может получиться так: пока мы ходим и помахиваем оружием, те далеко уйдут. Плевать им потом на нашего брата. Будут смотреть как на неучей и неудачников.
— Досадно?
— Обидно.
— Сознайся, ты имеешь в виду только одного человека? Он соперничает с тобой?
— Да, — признался Николай, усмехнувшись проницательности доктора. — Есть у меня товарищ по институту.
— Чудак ты. Сам же не веришь этому. Правда?
— Может быть…
* * *Андрей проснулся и вспомнил: он дома.
Приехал ночью. После ранения больше трех недель пролежал в медсанбате. За это время японцы были окончательно разгромлены и выброшены за пределы Монголии. Стремясь предотвратить войну с Японией, Советское правительство приказало войскам не переходить границу Маньчжурии, но воздушные бои происходили каждый день. Андрей, выбираясь на костылях из палатки, сам мог наблюдать за воздушной потасовкой самолетов. Японская авиация, терявшая каждый день несколько боевых машин, продолжала устраивать разбойничьи налеты на монгольскую территорию.
Наконец на политинформации в медсанбате сообщили, что начались переговоры о мире с Японией. Через несколько дней конфликт в районе реки Халхин-Гол был ликвидирован.
Зато на Западе вторая мировой война развернулась в полную силу. Фашистская Германия первого сентября напала на Польшу. Англия и Франция, которые обещали «гарантировать» целостность Польши, под напором общественного мнения вынуждены были объявить войну Германии. Но и в этой обстановке правящие круги этих стран надеялись сговориться с главарями фашистов и толкнуть Германию против Советского Союза. Поэтому Польша стала жертвой гитлеровского разбоя. Ввиду развала панской Польши Советское правительство отдало приказ Красной Армии отстоять земли Западной Украины и Западной Белоруссии, отторгнутые от Советского государства в годы гражданской войны. 17 сентября начался освободительный поход Красной Армии.
Куклин, мечтавший попасть на Западную Украину, недолечившись, выписался из медсанбата и, получив отпуск, приехал в полк. Прежде чем направиться домой, он съездил в Ундурхан в госпиталь, где находился Николай. Правда, к Николаю ему не удалось попасть, но Андрей достоверно узнал: Николай жив, поправляется и, если будет все благополучно, вернется в часть. Особенно радовался капитан Гусев.
Послышались легкие шаги. Так могла ходить только одна женщина на свете — мать. Андрей притворился спящим. Мать подошла, постояла немного и осторожно поправила одеяло.
— Мама! — сказал Андрей, поймав ее теплую и мягкую руку. — Мама! — И, устыдившись своей нежности, торопливо спросил: — Мне пора вставать? Поздно уже?
— Спи! Спи! — зашептала мать. — Потревожила я тебя. Выспись хоть дома-то.
— В армии люди тоже спят, мама, — успокоил он. — Отец не пришел с работы?
— Нет еще. Он знает, что ты приехал. Я звонила на завод… Чуткий ты стал, Андрюша. Раньше, бывало, не добудишься… Я бегу!.. У меня там пирог… Гости будут у нас, — сказала она уже в кухне.
Андрей встал, почистил сапоги, умылся и не нашел на месте гимнастерки.
— Товарищ студентка, мне гимнастерка нужна, — крикнул он через перегородку.
— Андрей, иди сюда! — послышался в, ответ голос сестры.
Андрей вышел в соседнюю комнату. Люся пришивала белый подворотничок к его гимнастерке.
— Так ладно будет? — спросила она.
— Не годится. Старшина даст два наряда вне очереди.
Андрей взял из рук сестры иголку, быстрыми движениями пришил подворотничок и подмигнул сестре.
— Учись, пока я жив.
— На что это мне нужно?
— Вдруг муженек будет военный?
— Сам пусть пришивает. Да, Андрюша, я могу тебе кое-какие новости сообщить, — сказала Люся, таинственно взглянув на брата.
— О Гале?
— Да. Она вышла замуж за инженера.
— Давно пора, — ответил Андрей, разглядывая сестру.
— Тебе не жаль?
— Кого? Галю? Жаль, конечно, ее… мужа. Досталась прелестная.
— Ну тебя! — обиделась Люся. — Иди, встречай папу, — сказала она, взглянув в окно.
Отец пришел в той же рабочей куртке, в которой ходил и раньше. От него пахло машинным маслом, железом и родным заводом. Черные усы его заметно поседели, но глаза были те же — внимательные и пронизывающие.
— Приехал… Здравствуй, сынок, — сказал он, на ходу протирая усы. — Мать беспокоилась.
— Что нового на заводе? — спросил Андрей, помогая отцу снять рабочую одежду.
— Есть кое-что. Заказы новые получаем. Срочные. Раньше на освоение давали полгода и больше, а теперь — месяц. Приходится спешить. Поточный метод стали вводить.
Направляясь к умывальнику, отец остановился против Андрея и тихо, чтобы не услышала мать, возившаяся на кухне, спросил:
— Как раны?
— Ничего, папа. Прихрамываю вот только немного.
— Пройдет, — сказал отец, утешая не то сына, не то самого себя. — Потом куда?
— Хотел бы на Запад попасть, но… как удастся.
— Не успеешь. Знаешь, Андрюша. Не старайся уходить из своего полка. Худо ли, хорошо ли, но там тебя знают и сам ты многих знаешь. По себе скажу, как плохо, когда переходишь в другой полк.
— Я я решил вернуться в свой полк. Товарищи там.
— Ладно, — согласился отец. — О делах поговорим там, за столом. Гости у нас будут.
Сидя на табуретке, Андрей смотрел на большую усталую фигуру отца. Нелегко, видимо, и на заводе во время войны. А что еще будет впереди?
Гости начали собираться около девяти часов. Первым пришел мастер цеха Запаров с женой, обучавший когда-то Андрея токарному делу.
— Хо, вот он! — закричал мастер, увидев Андрея. — Вот уж никогда не думал, что мой подручный получит орден боевого Красного Знамени! Давно, Андрюша, я тебя посылал в магазин? «Пахать—мал, боронить — велик. Беги за табаком в киоск». Теперь, небось, не побежишь, а?
Запаров порывисто прижал Андрея к широкой груди и троекратно поцеловал.
— Побегу. Почему не побежать? — несмело ответил Андрей, всегда робевший перед этим великаном с лысой головой.
— Побежишь? Горжусь тобой. Первый на нашем заводе орден. — Запаров похлопал Андрея по плечу и еще раз обнял. — Моя школа.
— Смотрите-ка на него, — сказал только что вошедший инструментальщик Литейщиков и оттолкнул мастера плечом. — Всю заводскую славу себе приписывает. Забыл, что он и у меня в инструментальном работал? Забыл?
Маленький, черноватый и узколицый Литейщиков едва доходил Запарову до плеча.
— С приездом сына поздравляю, Мария Егоровна! — крикнул Запаров.
— Дождалась, Егоровна, сына, — поддержал Литейщиков.
Отец и мать вышли встречать новых гостей.
* * *Андрей вышел из трамвая и, стараясь не хромать, пошел к управлению завода. Впервые Андрей не мог попасть туда без пропуска. Раньше, бывало, иногда и забудет пропуск дома, но обратно никогда не возвращался: проходил всякими правдами и неправдами. А теперь— нельзя. Не совсем удобно. Вроде бы посторонний человек на заводе.
Пропуск для него был уже выписан: кто-то позаботился.
Андрей хотел сразу пройти в свой цех, но его задержали в бухгалтерии. К его удивлению, все знали о его приезде и даже сам главный бухгалтер, которого считали сухим и черствым человеком, отложил работу, чтобы поговорить с ним. А у крайнего окна, как показалось Андрею, необычно низко наклонясь над столом, сидела Галя…
Проходя через площадь около проходной, Андрей почувствовал, как учащенно бьется его сердце. Не думал он, что так дорог ему завод, в котором работал почти с детства.
Здесь все было знакомо. Давно ли это место, где сейчас блестит промытый коротким дождем твердый асфальт, было дремучим лесом? Десять лет назад, когда отца, кадрового рабочего, перевели с Исетского завода на новое строительство, тут стояли сосны в два обхвата. Андрей сам ходил сюда за грибами.
Помнил Андрей и первых рабочих, прибывших по направлению со старых заводов. Но больше всего было новичков из деревни. Они приходили сюда с громадными котомками, в которых лежали сухари, портянки и запасная пара лаптей. У многих к котомкам были приторочены жестяные чайники.
