Тайга шумит - Борис Петрович Ярочкин
4
Закончив утренний прием, Верочка Заневская сделала обход, продиктовала медсестре назначения больным. Придя в ординаторскую, вымыла руки, сняла халат, косынку.
— Ну, вот, я и приступила к работе, — сказала она вслух.
Она оглядела маленькую комнатку, подошла к окну. Взяла платочек, провела им по оконным переплетам, подоконнику. Платок остался чистым. Улыбнулась. Вспомнила вчерашний день.
…Здание не понравилось.
Это был старый покосившийся сруб с ветхой залатанной крышей и единственной дверью в коридор. Налево размещались ординаторская и родильное отделение, направо — кухня и палаты. В узком коридоре царил полумрак; тянуло сыростью, полы были плохо вымыты; в палатах, на тумбочках и кроватях — пыль, на полу — мусор. Медсестры и няни ходили в застиранных, порванных халатах, запыленной грязной обуви. Верочка ужаснулась, вспомнила просторные светлые клиники, где бывала на практических занятиях.
Приняв больницу, она собрала в ординаторской медперсонал.
— Товарищи! — волнуясь, сказала она, теребя в руках резинки фонендоскопа. — Я молодой врач, только начинаю работать. Но то, что увидела здесь, поразило меня. Разве это больница?
— На барак похожа, — флегматично заметила одна из медсестер. Верочка резко повернула голову, ее большие, иссиня-голубые глаза сузились.
— На барак? — быстро переспросила она. — А кто виноват?
Медсестра смутилась, пожала плечами.
— Вот новую больницу выстроят… — начала было пожилая няня, но Верочка ее перебила.
— Я не о здании говорю, — поморщилась она. — В каком состоянии у вас больница? — и взглядом показала на угол потолка, где паук деловито разбрасывал паутину, потом сдула с чернильного прибора пыль. — А сами на кого похожи?
Няни виновато переглянулись и потупили взор.
Верочка поднялась со стула, подошла к сестре-хозяйке и, взяв полу ее пожелтевшего халата, приложила к своему, сверкающему белизной.
— Прачка виновата… стирает так… — пролепетала сестра-хозяйка, покраснев до корней волос.
Кое-кто из медсестер и нянь, сгорая от стыда, подобрал под табуретки ноги.
— Так вот, товарищи, — смягчившись, продолжала Верочка, — давайте с сегодняшнего дня пересмотрим свою работу. Приведем в порядок помещение, себя, будем следить за чистотой. Без этого и новая больница превратится в грязный барак, — подчеркнула она последние два слова.
И вот уже заметны результаты…
5
Постучав, Верочка вошла в кабинет Скупищева — заведующего хозяйством леспромхоза.
— Здравствуйте! — сказала она и, осмотрев комнату, остановила взгляд на утонувшем в кресле за столом маленьком толстяке.
— Здравствуйте, барышня, — осклабился толстяк, рассматривая ее из-под очков. — Чем могу служить?
— Я заведующая врачебным участком, — сухо ответила Верочка. Скупищев проглотил слюну, облизал толстые губы, привычным движением руки вскинул на лоб очки.
— А-а-а… простите, Вера Михайловна… виноват, не знал, я… я сейчас, — поняв, кто перед ним, залебезил начхоз, вскакивая с кресла. — Пожалуйста, проходите, садитесь, — бормотал он, показывая на диван. — Я — Скупищев… Очень рад познакомиться, очень… Садитесь же!
— Спасибо, я на минутку зашла…
— Ой, люди добрые, стоило ли из-за минуты сюда идти? Брякнули бы по телефону, и я к вашим услугам!
— Вы мне нужны, а не я вам, — спокойно сказала девушка, — поэтому и пришла. Я бы хотела вместе с вами осмотреть столовую и общежития.
— Да-да пожалуйста!… Сейчас пойдем?
Верочка кивнула головой и направилась к выходу.
— Я сейчас, одну минуточку!
Проводив ее взглядом за дверь, Скупищев позвонил в столовую.
— Это Нина Николаевна?.. Слушайте, сейчас я с новым врачом к вам приду, чтобы все в порядке было. Понятно?.. Ага! И что-нибудь там сообразите… Ну, да, мясо же есть?.. Вот-вот. Все!
Скупищев бросил на аппарат трубку и поспешил на улицу, где его ждала Заневская.
— Вера Михайловна, зайдемте сначала в общежития, — предложил он, — они ближе, — и показал на два новых сруба, расположенных друг против друга через дорогу.
— Мне все равно, — согласилась Верочка и, вдыхая смолистый аромат свежевыструганных досок, поднялась на крыльцо.
В коридоре было светло. Верочка с удовольствием оглядела чисто вымытые полы, протертые стекла, подошла к одной из дверей, постучала. Никто не ответил.
— На работе все, — пояснил Скупищев, — я сейчас комендантшу позову.
Вскоре пришла комендант, худенькая, седоволосая женщина, и открыла комнату.
«Здесь живут девушки», — сразу поняла Верочка, любуясь аккуратно заправленными кроватями.
У коек стояли покрытые марлевыми салфетками тумбочки, на стене висели вышитые коврики, на окнах — занавески. Одно не понравилось Верочке — в комнате было душно.
— А почему нет форточек? — спросила она.
— Их нигде нет, — развела руками комендант. — Говорят, и так обойдетесь.
— Кто?
— Да вот, хотя бы Иван Иванович, — указала женщина на Скупищева. Начхоз предупреждающе кашлянул.
— А где у вас кипяченая вода? — спросила Верочка, выходя в коридор.
— У нас сроду ее не было, не в чем…
— Как не в чем? — перебил коменданта Скупищев. — А где ведра, что получили?
— Ведра-то есть, на кухне с сырой водой стоят. А кипятить-то где? — возмутилась женщина. — Кубовой нет, титана нет, даже котла не могли на кухне установить!
— Для кипяченой воды в общежитиях должны быть специальные бачки, закрывающиеся на замок, — сказала Верочка и, вынув из сумочки блокнот, стала записывать. Потом повернулась к начхозу. — Я вам даю две недели, и чтобы бачки с кипяченой водой были.
— Ой, люди добрые, да где я их возьму?
— Меня это мало интересует. А люди сырую воду пить не будут! — категорически заявила она, потом склонила набок голову, улыбнулась. — И форточки чтобы были.
«Ну и ну-у-у…» — вздохнул Скупищев, поправляя на большом красноватом носу очки.
Обойдя общежитие, направились в столовую.
