Иван Рахилло - Лётчики
41
В хмурый, тёмный день отряд занимался в классе — проходили тактику штурмовой авиации. Снег хлопьями осыпался за окном, надевая на столбы белые папахи. Руководил занятиями Хрусталёв. Он давал вводную задачу:
— В ночь на 8 июня разведка доносит, что юго-западнее высоты 107 обнаружены две неприятельские батареи. Третью батарею обнаружить не удалось, но по некоторым данным можно предполагать, что она расположена в квадрате 28–13. Наша эскадрилья придана стрелковой дивизии. Вечером из штаба получена телефонограмма с сообщением, что наутро дивизия идёт в наступление. Штадив приказывает командиру эскадрильи уничтожить артиллерию противника, мешающую нашим войскам. Понятно?..
Андрей с Гавриком следят по карте за сложившейся обстановкой. Всё ясно — к утру эскадрилья должна вывести из строя все три батареи.
Хрусталёв дает время продумать обстановку и потом указывает на Гаврика.
— Ваше решение?
Гаврик неторопливо начинает излагать свои соображения.
— Я бы, конечно, в первую голову… ну, позвал бы начальника штаба и объяснил бы ему всё по карте.
— Так. Вызывайте начальника штаба! Как вы будете его вызывать?
— Я пошлю за ним дежурного.
— Ну, я дежурный — отдавайте приказание!
— Товарищ дежурный… немедленно вызвать ко мне начальника штаба.
— Есть! Вызвать начальника штаба! Начальник штаба пришёл, что дальше?
— Объясняю ему по карте.
— Объясняйте!..
— Товарищ начальник штаба, утром дивизия идёт в наступление и наша эскадрилья должна разбомбить неприятельскую артиллерию… Один отряд, значит, нужно выслать…
— Позвольте, сколько времени вы объясняете по карте?
— Ну… полчаса…
— Есть ли смысл, при отсутствии времени, объяснять обстановку одному начальнику штаба или ещё кого следует позвать? Кто ответит?
Андрей сидит рядом, и ему досадно: как это у Гаврика всё вяло выходит и совсем не по-командирски. Эту же досаду он видит и на других лицах, — да разве ж можно так долго возиться и терять золотое время? Тут бы надо…
Когда сидишь рядом и молчишь, то замечаешь все ошибки товарища, его неуверенность и отсутствие командирской распорядительности.
Мысль напряжённо работает. Карта на столе уже и не карта, а настоящая действительность. Полоски рек голубеют и начинают течь, вырастают горы, и опускаются лощины. Как удобно по этому ущелью провести на бреющем всю эскадрилью и, выбравшись из-за леса, ударить на врага с тыла!
Обведённое красным карандашом колечко неудержимо расширяется, и перед Андреем уже не колечко, а хороший, просторный аэродром. Под деревьями, замаскированные, стоят самолёты с чехлами на моторах. Он даже видит эти чехлы: они серые, выпачканные в масле.
Андрей — командир эскадрильи. Только что поужинал и выходит из палатки. Он потягивается и ложится на траву отдохнуть. С любопытством разглядывает он жизнь, протекающую в траве: вот тонконогий комар, трепеща прозрачными крыльями, ползёт по стеблю травинки, и ему стебелёк кажется не травой, а, наверное, никак не меньше огромного корневища. Придавить бы его, да жаль — тоже летает. Подбегает дежурный телефонист:
«Из штаба дивизии срочная телефонограмма!»
Андрей берет телефонограмму, быстро её пробегает и приказывает:
«Немедленно собрать ко мне начальника штаба, командиров отрядов, инженера эскадрильи и инструктора по вооружению!»
Дежурный повторяет приказание и мчится к палаткам. Андрей раскладывает на столе карту и упорно думает. Через пять минут в палатку входят вызванные.
«Товарищи, мною получена телефонограмма из штадива с приказанием вывести из строя неприятельскую артиллерию. По данным разведки…»
Он красочно и выпукло рисует боевую обстановку: слова льются легко, такие простые и убедительные. Андрей приятно удивлён своими ораторскими способностями — обыкновенно в жизни у него не получается так кругло.
«Итак, обстановка ясна?»
«Ясна».
«Товарищ Попов, через полчаса мы с вами для уточнения обстановки вылетаем на разведку. Своим заместителем оставляю командира первого отряда Хрусталёва!»
Все происходит с такой реальностью, что Андрей видит на Хрусталёвской фуражке даже светло-золотистую соломинку. Но ему некогда.
«Товарищ инженер эскадрильи, завтра к четырём утра привести материальную часть в боевую готовность!»
«Есть!»
«Командиры отрядов, поднять карты и проверить под личную ответственность знание материальной части у молодых стрелков-бомбардиров!»
«Есть, разрешите идти?»
«Можете».
Кажется, всё… Андрей берёт с собой карту и шагает к деревьям. На ходу определяет, что ветер северо-западный, значит, взлетать можно с места… Он влезает в кабину, пробует рули и оборачивается: Попов кивает головой.
Очки на глаза, и самолёт отрывается от земли.
Андрей отлично знает капризы своей машины — она имеет тенденцию разворачиваться влево и у нее тяжеловат хвост, для облегчения он подворачивает стабилизатор на два витка.
И вот они летят вдоль жирной, кофейной реки; возле моста отошли вправо. Теперь задача: пересечь линию фронта, чтобы не быть замеченными неприятельскими постами ПВО. Высота шестьсот метров. Он осматривает небо: впереди над головой удобная для маскировки облачность, на глаз — две, две с половиной тысячи. Андрей высчитывает, сколько времени потребуется на набор такой высоты. Земля начинает затягиваться сумерками. «Успеем ли?»
Самолёт врывается в облака, пробивает их. Облака лежат круглые, гладкие, как сугробы. Они закрывают от неприятельских глаз. Пора снижаться: Попов рассчитал, что самолёт находится над местом наблюдения. Андрей ищет в облаках окошко и ныряет туда. Всё точно!..
За то время, пока они шли над облаками, земля здорово потемнела, но тем ясней видны букеты орудийных огней неприятельской батареи, замаскированной у леса. Попов указывает вниз, и Андрей видит у моста зарядные ящики и выпряженных лошадей.
В это время совсем рядом под машиной разрывается снаряд. Из-за шума винта звука разрыва не слышно, но на правой плоскости, как пузырьки во время дождя, поднялась в двух местах парусина. Осколки?.. Эге, дело плохо!.. Пошёл за облака!.. Попов возится с пулемётом. Лицо его встревожено. В чём дело?
«Пикируй!..»
Ага, понятно, из-за облаков прямо на них, стараясь попасть в мёртвую зону обстрела, наседает неприятельский истребитель. Один?.. Это не страшно. Попов через центроплан обстреливает его из пулемета. Истребитель делает стремительный переворот. От пикирования у Андрея большой запас скорости, он закладывает крутой вираж: истребитель виснет в воздухе и растерянно отваливается вправо, но так медленно, что Попов успевает повернуть турель и чуть ли не в упор всадить ему в пузо полдиска пуль. Истребитель падает, извиваясь штопором: «О-о, — Андрей от торжества орёт во всё горло, — браво!» Один, два, три, четыре, пять, шесть витков. Но что это? Манёвр? У самой земли истребитель выравнивается и начинает спиралить. Никак он опять собирается гнаться следом?.. Нет, пошёл на посадку. Андрей берёт направление на свой аэродром. Попов что-то пишет; в зеркало Андрей видит только сгорбленную его спину. Через минуту он суёт записку: «Сел в лесу на деревья».
Самолёт приземляется уже в полной темноте. Они идут в палатку и уточняют план атаки. Лётный состав спит. Андрей тоже валится на койку, но от возбуждения не может уснуть.
Он выходит из палатки. Темно. Висят крупные звезды. По густой траве он идёт к самолётам, от росы сапоги сверкают, как лакированные. Навстречу идёт командир отряда.
«Товарищ Хрусталёв, вы позавтракали?»
«Так точно, товарищ командир эскадрильи!»
«Через десять минут вы вылетаете в доразведку. Найти удобные пути подхода… У вас карта при себе?»
«При мне».
Оба рассматривают карту, и Андрей назначает ему место встречи с эскадрильей и условный опознавательный сигнал. Перед полётом он вызывает к себе командиров отрядов и звеньев, проверяет исполнение приказаний. Эскадрилья готова: карты подняты, бомбы подвешены, лётный состав отдохнул.
«Вылетаем через двадцать минут: первый и второй отряд! Веду я».
«Есть!»
Ровно через двадцать минут оба отряда срываются со старта. Круг над аэродромом, отставшие подстраиваются, и он ведёт за собой эту поющую стаю огнеглазых птиц. Андрей понимает, что на нём сосредоточено внимание всей эскадрильи, и сердце его, как зеркало, в которое попало солнце, горит огромным собранным мужеством.
Он впервые ощущает настоящее чувство командира.
Вот, наконец, и пункт встречи. Эскадрилья кружится над лесными болотами. Через десять минут на бледном экране восхода показывается самолёт, посланный в доразведку. Он даёт сигнал следования за ним. Эскадрилья идёт лощиной, она неширокая: вот-вот крыло самолёта, кажется, зацепится о берег. Резво взмыли и пошли в обход по лесной опушке на уровне деревьев. Ветер дует навстречу и относит шум винтов в сторону от неприятеля.
