Григорий Терещенко - Счастье само не приходит
Легкий ветерок разогнал туман, и с крутого берега стало хорошо видно, как плывут лещи. Они медленно продвигались по водному коридору между берегом и кустами, занесенными весенним половодьем на отмель. Вода здесь текла едва заметно. Лещи двигались неторопливо, некоторые из них опускались на дно и, казалось, там что-то вынюхивали.
— Ну и красавцы! — восхищенно выдохнул Григоренко и быстро закинул удочку.
Стараясь не спугнуть рыбу, Иринка осторожно слезла с дерева и присела возле своей удочки у небольшого кустика.
Вдруг поплавок Сергея Сергеевича задрожал, потом приподнялся и, погрузившись снова в воду, быстро поплыл от берега. Григоренко потянул удилище изо всей силы, и леска стала резать водную гладь.
— Папа, тяни! — радостно закричала Иринка. — Ага, поймался!..
Оксана вместе с Верочкой поспешила к ним.
Сгибая удилище в дугу, большой темно-серебристый лещ бросался из стороны в сторону. Но Сергей Сергеевич не торопясь тянул его к берегу. Они словно мерились силой. И вдруг, уже у самого берега, лещ резко изогнулся и сорвался с крючка.
— Эх, что же ты! Нужно было водить его до тех пор, пока он не лег бы плашмя на воду, — начала сокрушаться Оксана.
— Да их тут тьма-тьмущая, Оксана Васильевна! — воскликнула Иринка. И тут же тихо добавила: — Мама, идите сюда скорей.
Оксана несказанно обрадовалась этому, внезапно вырвавшемуся у Иринки, как признание, слову «мама».
— Это вы, девочки, на лещевой ход напали, — заговорила она быстро, стараясь скрыть свое волнение.— Вы поймаете обязательно, поймаете еще не одного леща.
— А что такое лещевой ход? — спросила Иринка.— Разве есть такой?
— Есть, доченька. Рыбы — тоже живые существа. На земле вьются тропинки. Их люди протоптали. Птицы тоже летят в небе не как попало, а своими определенными путями. Человек давным-давно научился отличать друг от друга разные звериные тропы на земле или птичьи дороги в небе. Отсюда и названия такие пошли, как: «Сорочий лет», «Волчья тропа»...
— Зачем же рыбам тропинки? — недоверчиво спросила Иринка. — В воде вон как просторно, плыви, куда хочется.
— Нет, доченька, — начала объяснять Оксана Васильевна. — Когда рыба испугана, она кидается врассыпную. Это верно. Но когда вокруг спокойно — плывет своей дорогой. Вот, например, когда идет икру метать — ни на что не обращает внимания. Преодолевает пороги, водопады, ползет по отмелям, часто гибнет и все же добирается туда, куда ей природой назначено. Мой отец по рыбе даже погоду предсказывал... Бывало, скажет утром: «Окунь в ямы залег — быть холодной погоде». Глядишь — и действительно, вечером похолодало.
— Иринка, тяни! — вдруг крикнул Сергей Сергеевич.
У Иринки сердце в пятки ушло... Нет на воде поплавка! Подбежала, потянула. На крючке бился ерш.
— Для ухи лучшая рыбка, — похвалила Оксана Васильевна и улыбнулась. — Да еще с папиным лещом...
— Не смейтесь, папа еще поймает леща, — сказала Иринка. — Ишь какой, колется!..
Оксана Васильевна помогла снять ерша, отдала его Иринке и нанизала на крючок нового червячка.
Верочка подошла к Иринке, потянула к себе ее удочку:
— Дай мне, я ловить буду!.. Мама, Иринка не дает! Я тоже хочу ловить рыбу!.. На ее удочку лучше ловится.
«Ведь Сергей слышит. Почему же не вступится? Почему?»
Нет, вступился.
— Иринка, иди сюда, — позвал Григоренко дочь, — последи за моей удочкой. Леща поймаешь.
Но клев прекратился.
— Ишь ты,— сказала Оксана Васильевна. — Видно, лещи испугались чего-то. Не испортилась бы погода.
— Папа, а мы сюда еще приедем? — спросила Верочка.
— Приедем. Обязательно, в следующий выходной день.
— А лодку мы купим? Чтобы не у дяди Левы брать.
Сергей Сергеевич посмотрел на жену,
— На следующий год, думаю, приобретем лодку. Ведь это лето уже кончается. Через две недели Иринка поедет в пионерский лагерь. Во вторую смену. По воскресеньям мы все будем ее навещать...
Тихо и сонно стало на реке. Словно все замерло. Даже синие стрекозы, которые всегда снуют над водой, попрятались от полуденной жары в прибрежные камыши и осоку, рыба ушла на дно и стоит на перекатах. Изредка к поверхности, вяло шевеля жабрами, поднимаются только красноперки, но и они тут же снова уходят в глубину. Душно рыбам.
— Оксана, может, поедем на Красные камни?
— Как хочешь.
— Поедем! Поедем! — зашумели девочки. Им очень хотелось посмотреть на эти Красные камни. И хотя бы по кусочку взять с собою домой.
Вскоре вдалеке показался островок. Каменные глыбы высоко выступали из воды. На берегу, где у самой воды намыло песок, рос ивняк.
— Это красный гранит, — сказал Сергей Сергеевич девочкам. — У нас серый, а здесь, как видите, красный.
Григоренко достал плащ-палатку и разложил ее в кустах ивняка.
— Давайте пообедаем, — предложил он. — Потом еще порыбачим.
— А уху будем дома готовить?
— Из моего леща?
— Леща с гречкой запечем.
— Мама, какого леща?
— Которого папа поймал?
— Он пока ничего не поймал.
— Ну, поймает.
Небо между тем начало хмуриться. Быстро надвигались огромные, как гранитные глыбы, тучи. В них, словно там шла электросварка, вспыхивали молнии. Стали чаще набегать волны и сильнее бить лодку о гранитный берег.
Сергей Сергеевич зашел по пояс в воду и взялся за борт моторки. Ее раскачивало и бросало из стороны в сторону.
— Надо поскорее убираться отсюда! — крикнул он Оксане. — Иначе лодку может разбить.
Пошел дождь. Вокруг потемнело.
Мотор завелся с одного рывка.
— Ксана, укрой детей плащом. Ну, держитесь, доченьки!
Ветер дул против течения. Лодку подбрасывало на волнах. В нее стала просачиваться вода.
— Оксана, надень детям пояса. И вычерпывай банкой воду.
Родители были довольны поведением девочек. Дети не боялись. Да и чего бояться, если рядом папа и мама.
Вода в лодке прибывала.
Сергей Сергеевич одной рукой держал руль, а другой помогал жене вычерпывать воду.
Ветер ударил в нос лодки и поставил ее параллельно волне. Это ничего хорошего не предвещало. Сергей Сергеевич весь напрягся, даже в лице переменился. С большим усилием он развернул лодку поперек высокой волны. Нос поднялся и сильно ударился об воду. Григоренко старался направлять лодку к берегу, но его не было видно. Впереди стояла сплошная серая стена из воды. Вдруг все ощутили сильный толчок. Это лодка врезалась в прибрежный песок.
Сергей Сергеевич выпрыгнул в воду и прикрепил лодочную цепь к дереву. Потом подхватил на руки девочек и понес их на берег. Сквозь потоки ливня он заметил палатку.
— Можно? — спросил Григоренко, заглядывая внутрь. Увидев в палатке Пентецкого, он удивился: —Так это вы здесь?
— Заходите, заходите!.. Сергей Сергеевич?! Откуда вы взялись в такую погоду?..
— Как видите, не рассчитал.
— И дочки с вами? — спросила жена Пентецкого.
— Мы здесь с женой отпуск проводим, — объяснил Николай Фролович.— Лучше любого Крыма.
Палатка просторная. В центре — крепко сколоченный стол.
— Ты не испугалась, Верочка? — спросил Сергей Сергеевич.
— Нет, папа, ты ведь сильный!
— А ты, Ирочка?
— Я тоже...
— Вы переоденьтесь, — предложила жена Пентецкого. — Девочек заверните в сухие простыни и одеяла. А Оксане Васильевне я дам свой халат. И для вас что-нибудь найдем.
— Давайте к столу! Чаем согреетесь, — сказал Пентецкий. — Дождь перестанет — уху сообразим...
«Как хорошо, что своих встретили», — подумала Оксана Васильевна, кутаясь в просторный халат и отхлебывая из эмалированной кружки горячий чай.
Верочка, завернутая в простыню и одеяло, сидела на коленях у Сергея Сергеевича. Иринка насупилась, очевидно ревнуя отца. Он ведь ее родной отец, а взял к себе Верочку...
Это заметила Оксана Васильевна и стала что-то шептать на ушко Иринке. Та сразу же начала звонко смеяться...
2В последнее время Григоренко мысленно ловил себя на том, что обход цехов он всегда начинает теперь с нового карьера, где работают резальные и шлифовальные машины. Да и как же иначе? Именно этим участком больше всего интересуются и в главке, и в министерстве.
Сергей Сергеевич останавливается около машин, любуется полированным гранитом.
— Здорово! Красиво! Но... мало, мало!.. — говорит он. — Нам еще за второй квартал долг нужно покрыть. А своему городу дадим мы когда-нибудь плиты?
Ему возражают. Да разве не понятно, что мало? Но очень узкий фронт работ. Всему свое время. И родной город будет обеспечен плитами. Ведь только-только добрались до массива гранита без микротрещин... Ну как тут выделишь что-нибудь городу, если план все еще не выполняется? Вместо шести тысяч квадратных метров во втором квартале и половины не сделали. И, несмотря на это, в третьем квартале план еще увеличили почти вдвое.
