Мечты сбываются - Лев Маркович Вайсенберг
Баджи и Саша гуляют по улицам.
Они останавливаются у лотков, и Саша — в зависимости от времени года — угощает Баджи инжиром, виноградом, мороженым или горячими каштанами, пахнущими дымом жаровни.
Вот перед ними яркие огни входа в кинотеатр.
— Может быть, посмотрим картину? — предлагает Саша.
Баджи охотно соглашается.
И всегда так случается: когда в зрительном зале воцаряется темнота и зыбкий луч из будки механика устремляется на экран, руки Баджи и Саши невольно встречаются, и Баджи не знает, отнять ли руку или оставить ее в Сашиной руке…
Многое в Саше для Баджи непонятно!
Казалось бы, не такая большая разница в годах — всего пять лет. Но в ту пору, когда Баджи не расставалась с самодельной куклой, Саша прятал за ковриком на стене революционные прокламации. А когда жизнь Баджи была ограничена стенами Крепости, он успел побывать на фронте, был ранен, испытал горечь поражений, радость побед.
Саша продолжал видеть в Баджи девочку, сестру друга и побратима, почти свою сестру. О ее печальном замужестве он знал от Юнуса, но детский образ цепко жил в его сознании и заслонял собой молодую женщину, какой Баджи день ото дня становилась.
И Баджи не могла понять, знает ли Саша о ее замужестве. Но разве мог Юнус не поделиться с другом, побратимом о былой беде сестры? Спросить Сашу? Ни за что! Чувство стыда за прошлое заставляло ее оградить стеной молчания ту унизительную пору в ее жизни…
Саша провожает Баджи до вокзала, усаживает в вагон.
Совсем недалек от города промысловый район, и ездит Баджи в город почти каждый день, и время от времени заходит к ней в техникум Саша, и нередко она сама бывает у тети Марии в Черном городе, но вот, едва поезд трогается, оставляя на перроне Сашу, как в сердце Баджи закрадывается печаль…
— Похоже, что Баджи в своего Сашу влюблена! — посмеиваются над ней подруги.
Баджи высокомерно поджимает губы. Влюблена? Это только глупые девчонки влюбляются. Она не из таких. Хватает у нее дел и без этого!
Она не из таких… Отчего же так радостно бьется сердце Баджи, едва она увидит Сашу? Отчего так громко стучит оно, когда встречаются их руки? И почему в минуту расставания закрадывается в ее сердце печаль?..
Порой Баджи томит желание иметь друга, мужа. Правда, ее замужество с Теймуром было ошибкой, бедой, несчастьем, но она еще молода, она может снова выйти замуж. Может быть, другой муж будет хорошим?
Баджи перебирает в памяти знакомых мужчин. Один, в ее глазах, скучен, а другой глуповат, третий зол, а четвертый — скуп. Выходит — скучать? Выслушивать глупости? Страдать от чужой злобы, как Фатьма? Выпрашивать у мужа каждый грош, подобно Ана-ханум? Нет, такие люди не годятся ей в мужья! А тот единственный, который кажется ей занимательным и умным, добрым и щедрым, — тот представляется ей недосягаемым. Разве такая нужна ему жена, как она?.. Проклятый Теймур!.. И если б Саша подал ей руку и сказал: «Будь моей женой!» — она закрыла б лицо руками и убежала, ничего ему не ответив…
— Когда же ты, Баджи, выйдешь замуж? — порой спрашивает ее Газанфар невольно подражая тону, каким спрашивала его когда-то Розанна.
«Замужняя равно стонет, как и незамужняя!» — готова ответить Баджи, как отвечали женщины испокон веков.
Но Баджи чувствует, что слова эти устарели, потеряли свой смысл. И, вспоминая шутливые, уклончивые ответы, какими долгое время отделывался Газанфар, когда речь заходила о его женитьбе, она, лукаво улыбаясь, отвечает:
— Когда окончу техникум, товарищ Газанфар!
ВОЛЬНАЯ ТЕМА
На уроках Баджи не прочь пошалить, поозорничать. Похоже, что она стремится наверстать упущенное веселье школьной жизни, и Виктор Иванович, режиссер театра, ведущий в техникуме курс актерского мастерства, словно понимая это, не слишком строго призывает ее к порядку.
Большая часть учеников недостаточно хорошо владеет русским языком, и нередко Виктору Ивановичу, в свою очередь недостаточно свободно владеющему азербайджанским, приходится прибегать к помощи переводчика.
В этой роли охотно и успешно выступает Баджи. Время от времени, однако, с целью позабавить учеников, она вплетает в ткань перевода веселые словечки и шутки, храня подчеркнуто серьезный вид. Слово «артист», например, она подменяет сходно звучащим словом «арсы́з», означающим «бесстыдник»; слово «учитель» она произносит так, словно оно состоит из двух слов — «уч» и «тель», что означает «три локона». Легко представить себе веселую атмосферу, какая возникает в классе от подобных искажений.
Действовать при этом Баджи приходится тонко, но однажды она все же попадается, и на этот раз Виктор Иванович выходит из себя.
— Если вы не умеете вести себя в классе как полагается, можете не посещать занятий, — заявляет он ей внешне вежливо, но вместе с тем достаточно внушительно.
«Иначе говоря — пошла вон!
Вмиг Баджи преображается: губы ее упрямо сжаты, ноздри раздуты, глаза пылают гневом. Вдоволь наслушалась она за свою жизнь этого «пошла вон!», чтоб слушать его еще и сейчас. Хватит!
— Сами можете не ходить к нам, если вам не нравится! — срывается с ее губ, и по застывшим от изумления лицам учеников она чувствует, что совершила что-то нелепое, грубое, непоправимое.
Класс не может оправиться от смущения. Выручает звонок, возвещающий окончание урока.
— Ну, на сегодня все!.. — с неожиданным спокойствием говорит Виктор Иванович и, откланявшись, направляется к выходу.
Дверь за ним закрывается. Все с шумом обступают Баджи. Упреки градом сыплются на нее:
— Так надерзить пожилому, хорошему человеку!
— Теперь из-за тебя нам всем не поздоровится!
— Стыда у тебя нет, девушка!
Баджи огрызается:
— Теперь не царское время!
— При чем тут царь? — строго спрашивает ее Гамид.
— А при том, что это в царское время можно
