Путь к вершинам - Геннадий Петрович Исаков
Высокий человек в кожаной куртке резким замашистым движением показал вперед, качнулся маузер у его бедра. Прозвучала команда. Бронированные машины затарахтели, отряды двинулись. Все было всамделишное, рабочий тащил подпрыгивающий на камнях пулемет, готовясь вступить в бой за Советскую власть. Словно вернулась та бурная геройская пора, чтобы мы смогли увидеть ее въяве. А то ведь для Винти пещерные времена, хан Батый и белый барон Врангель одинаково далеки…
Отряды остановились. Съемка, видимо, кончалась, строй рассыпался. Красногвардейцы заулыбались, заговорили, вольно опираясь о винтовки.
— Товарищ! — вдруг окликнул меня один из них. — Огонька не найдется?
И так это прозвучало, будто чудом донесло сквозь года хрипловатое, простое — товарищ!
Он закурил, сгорбившись над пламенем спички, вернул коробок и неожиданно подмигнул Винте.
Глаза сына широко раскрылись. Он вздрогнул и, высвобождая свою руку из моей, подался навстречу красногвардейцу. Хотел пойти за ним, пойти, чтобы бить буржуев до победного конца.
5
«Шел двухтысячный год.
— Иванов, ты решил задачу номер 16512?
Петя Иванов задумался.
— Какую? Это где А плюс Б?
Учитель грозно сверкал глазами.
— Значит, А плюс Б… сидели на трубе, — размышлял Петя, устремив взгляд к далеким вершинам науки, то есть к потолку.
— При чем здесь труба? И как может «А» сидеть на ней? Стыдно, Иванов. — В голосе учителя звенел металл. — Шестнадцать тысяч пятьсот двенадцатая двойка!
— Родителей привести? — спросил Петя.
Внутри учителя что-то кракнуло. Это лопнуло его железное терпение. И запахло жженой резиной.
Учитель сгорел на работе.
То был всего лишь робот…»
— Дадим, пожалуй, все пять очков, — сказал мой сосед слева, когда в зале стихли аплодисменты.
— Да, есть такое мнение у общественности, — поддержал сосед справа, принюхиваясь…
Мы сидели в жюри школьных веселых соревнований, сбоку сцены. Обе команды ловко переносили воздушный шарик на ложке, вертели обруч, потом начали сыпать каверзными вопросами. Почему баба-яга не способна работать стюардессой? Ответь русской народной пословицей: какие навыки легко приобрести, перевоспитывая двоечника?.. Смеясь над ответами, мы забывали оценивать их, и ведущий напоминал нам, что юмор — дело серьезное.
Петю Иванова представляли соперники нашего класса, когда понадобилось разыграть микропьесу «Лодырь в двухтысячном году». Персонаж получился ничего, убедительный, но какой-то слишком современный… А чем ответит 3-й «Б»?
Когда команда вышла на сцену, я сразу почувствовал неладное. Уж больно у нашенских артистов был воинственный, взъерошенный вид. Они сказали:
— А мы задание не выполнили. Потому что оно неправильное. Лодырей в двухтысячном году не будет!
В зале сначала никто не шелохнулся. А какой потом начался шум, и гам, и тарарам, я не смогу рассказать, для этого даже таланта Ираклия Андроникова оказалось бы маловато. Может быть, зрители подумали, что «бэшки» просто не справились со сложной темой, и восхищались изящной уверткой? Или поверили предсказанию?
— Они правы, — сказал сосед слева. И еще что-то говорил, я не слышал, потому что болельщики не унимались.
Да, да, они такие! Начинаются трудности, но будет буря — мы поспорим, и поборемся мы с ней! Они многое видят дальше нас, наши замечательные ребята. Ведь и наше детство, которое было вчера, звало нас в завтра!
За невыполненное задание сосед справа предложил дать десять очков из пяти возможных. Общественность признала это справедливым.
6
Ленка загордилась. Ходит принцессой, поглядывает так, словно видит во всем вокруг одно собственное отражение.
Женчик попробовал поддразнить ее:
— Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты. Воображала первый сорт, уезжает на курорт!
Ленка и бровью не шевельнула. Но когда он бессовестно, в упор обстрелял ее снежками, не выдержала. Догнала, свалила у забора, как поросенка, и надавала хороших. И чуть не разревелась оттого, что поневоле уронила высокородное достоинство.
Мальчишки, понаблюдав это позорное избиение довольно-таки равнодушно, все же огорчились:
— Мало мы тебя воспитывали. От жадности отучили, от трусости, выходит, нет. Попробуй она так с Грибаном или Винтей — ого!
Они прорыли в сугробах канавы, бегают, кричат — у них сражение. Рвутся гранаты, строчат пулеметы, линия фронта стремительно перемещается с края на край двора. Винтю домой не затащишь. Зови ни зови, отчитывай ни отчитывай — как об стенку горох. «Погиб наш юный барабанщик, но песня о нем не умрет!» — идет он в очередную атаку.
Назавтра Винтя играл роль зайца в школьной театральной постановке. Женчику дали роль волка. Винтя должен был сказать: «Какого страшного зверя я вижу!..» — и сделать испуганное лицо. Сказать-то он сказал и лицо сделал подходящее, да не выдержал, прыснул со смеху: это не волчище, а пудель! За ним остальные. Весело было. Постановку сорвали.
А потом на уроке Винтя дернул и распустил новый Ленкин бант, который был слишком аккуратен и надоедно мотался у него перед глазами. Она обернулась, трахнула его книжкой по голове. Обоих выгнали из класса.
Она обрывала листки у фикуса в коридоре, глотала слезы. Он смотрел, смотрел и спросил:
— Тебе помочь?
Ленка отказалась. Фикус пожалела.
Она почему-то не очень удивилась, когда Женчику, вновь посягнувшему на покой Ее Величества, крепко влетело от… Винти.
— А если я нечаянно? — оправдывался он, пораженный заступничеством.
— За нечаянно бьют отчаянно.
— Думаешь одному тебе можно, — завелся было Женчик, но все же благоразумно отступил.
Ленку, однако, не устраивало даже то, что один обидчик — это значительно меньше, чем два или три. Достоинство свое ей хотелось видеть неприкосновенным, словно настоящей королевской дочке.
А я гляжу — ходит сын задумчивый, на ровном месте спотыкается. Считает гривенники, которые дают ему на полдники, припоминает, что мы дарили маме в день ее рождения. Особенно мы удивили ее однажды французскими духами — но этот беспроигрышный вариант Винтю не устроил. Вдруг приносит из магазина поролонового пса Артемона. Для кого — не говорит.
Он подкараулил «Прекрасную Елену» на лестничной площадке.
— Попробуй тронь, — выставила она острые локти.
Увидев Артемона, неверяще потрогала его кончиками пальцев.
— Это мне?
И когда он кивнул, с чувством шмыгнув носом, потрясенно ойкнула…
Взапуски чирикали воробьи на карнизах. Капель от пригревшего солнца со звоном разбивалась об асфальт, забрызгивая окна первого этажа.
— Ура! — закричал Винтя. — Э-эй!
Его подмывало ввязаться в какой-нибудь, самый жаркий, бой. Но двор был пуст.
Артемон смотрел с хитроватой, всепонимающей усмешкой. Если бы у него было сердце, он подарил бы его кому-нибудь.
7
— Без телефона тоже неплохо было жить, — говорит сын вечером, показывая тетрадку с переписанным упражнением и пряча глаза.
— Ты, значит, в разведку ходил… Танки пересчитал, в типах их разобрался, а донесения твоего никто прочитать не смог. С тобой довоюешься.
