Анна Караваева - Родина

«Извиняюсь, уважаемые товарищи из города Кленовска, здесь я вынужден решительно вмешаться в разговор Яна Невидлы, моего доброго квартирного хозяина и друга, решительно и принципиально вмешиваюсь!.. Вот он сидит напротив меня и диктует свое, а я, пользуясь тем, что он по-русски писать не умеет, пишу сейчас свое. Вмешался же я потому, что Ян Невидла в данный момент уж слишком прославляет меня, даже совестно слушать: я же ничего невероятного не совершил, а просто честно, от всей души, выполнил долг советского солдата. А чехи — народ хороший, относятся к нам исключительно душевно, по-братски, и мы каждый рад помочь им добрым советом. Конечно, у них новая жизнь начинается, но придется им еще немало бороться, корчевать из земли всякое ядовитое гнилье. Но своего эти ребята добьются: народное государство создадут! Еще раз извините за невольное вмешательство, товарищи, желаю вам успехов в труде и доброго здоровья!

«Знаете, дорогие мои, как наш народ узнает, кто ему друг и кого надо остерегаться? У нас, чехов, появилась одна очень верная примета: тот, кто бранит Советский Союз, кто бранит русских людей, кто возводит клевету на коммунистов, обязательно оказывается нашим врагом. Уж много раз я на практике убеждался в этом — и всегда точно! А людей такого сорта еще довольно много шатается по Европе, я вижу. Что это за люди? Американцы и англичане — владельцы разных там военных заводов, банкиры, газетные писаки с продажными перьями, спекулянты и вообще подозрительные лица неопределенных профессий. Если где-нибудь появится хоть один из этих типов, он приносит с собой тумана, грязи и всякой отравы больше, чем туча ядовитых мух! Нам, простым людям, очень понятно, на что набрасываются эти господа: им не нравится, что Советский Союз разгромил фашистскую Германию, что Советский Союз призывает всех бороться за мир, мир для всех стран и народов!

Мы с братом Алоизом, обсуждая международное положение, считаем так: из нашей страны этих господ скоро попросят выйти вон. Но есть еще в Европе места, где этих врагов мира и труда еще принимают как «дорогих гостей», — и будет еще нам хлопот в борьбе с этими убийцами народов! Как и все честные люди, я разъярен против этих врагов мира! Я жил с вами, русские братья, я понял, как силен и горд человек, любящий свою родину, как могуча страна, которую ведет великий Сталин, которой руководит партия коммунистов и управляет сам трудовой народ. Как все это мне ясно и как зажигает меня! Для нас, простых людей, Россия Ленина и Сталина — великий пример патриотизма, единства коммунистического братства, она, как свет зари, освещает путь всех честных борцов за мир, свободу и демократию!

Милые мои кленовские друзья! Напишите мне, как вы живете, как восстанавливаете Кленовск, напишите об успехах вашего славного мирного труда, и я прошу вас: не оставляйте меня вашей дружбой!»

— И напишем, и дружбой не оставим! — громко сказал Пластунов.

— Не оставим! — повторили все, и звонкие рукоплескания, как голосистая стая птиц, взметнулись к майскому небу.

Немного спустя, засучивая повыше рукава, Чувилев задумчиво сказал:

— Я еще что думаю, Дмитрий Никитич: вот только кончилась вторая мировая война, а недорезанные фашисты всех мастей уже замахиваются на мир… а мы что же?

— А мы, — закончил Пластунов, — мы, советский народ, верны себе: будем дальше восстанавливать наш завод и город, будем бороться за мир… строить и сажать деревья! А ну, товарищи!

И Пластунов, взяв в руки саженец клена с трепещущими на ветру звездообразными листочками, бережным движением опустил деревце в мягкую, влажную землю.

По всему кругу сквера десятки рук повторяли те же движения, и повсюду вставали из земли молодая липка, дубок, клен.

— Если бы здесь была Милица Терехова, она, пожалуй, не очень критиковала бы нас за сегодняшнюю посадку, — сказал Чувилев, оглядывая зеленый круг молодой листвы.

— Для меня было бы всего приятнее услышать от Милицы и всех лесников, что наши саженцы хорошо примутся! — подхватила Соня и весело добавила: — А я совершенно уверена, что наши клены чудесно примутся, в будущем году будут цвести!

Майское небо мирным голубым шатром простиралось над зазеленевшей улицей; бархатный ветерок пробегал по листве, и деревья, весело трепеща и колыхаясь курчавыми кронами, будто кланялись людям с безмолвной благодарностью за их дружный и упорный труд над родной землей. Улица, зеленая из конца в конец, казалось, шла далеко-далеко, и нежный аромат молодой клейкой листвы будто предвещал свежее дыхание будущих садов.

1946—1950 гг.

Москва

Примечания

1

Туес, туесок — посуда из бересты.

2

Градчаны — Пражский кремль.