Николай Островский - Том 3. Письма 1924-1936
Ореховая, 29.
101
M. З. Финкельштейну и Ц. Б. Абезгауз
13 января 1933 года, Сочи.
Дорогой Миша и «Маленькая»!
Только что получил ваше письмо. Почта стала работать против Революции. Это горе-связь может разорвать любую дружескую связь… Сколько я неприятностей имел и имею из-за этих почтовых трюков, сколько пропало книг, журналов, газет — не перечесть, а телеграфные переводы приходят через полгода, пропадают деловые письма с документами из редакции и т. д. и т. п.; не будем говорить о дряни. В героическом наступлении пролетариата почта плетется в хвосте, налегая на тормоза. Очень жаль, что ты мою книгу не получил, она уже в Москве у Кати, возможно у тебя новый адрес и Катя вас не нашла. Позвони, Мишенька, им. От тебя я получил лишь письмо из Кисловодска, остальные утонули. Неужели, Мишутка, ты хоть на минуту можешь допустить, что я мог бы уклониться от ответа. Я своих друзей не забываю, тебя в особенности. Недавно пережитая борьба за жизнь и твое в ней горячее участие и все предыдущее никогда не изгладят из моей памяти образ того, кто стал моим большим другом. Мишутка, это не пустые слова. Я сейчас суров и даже сумрачен немного и отсюда скуп на слова. Хочу, чтоб ты почувствовал пожатие моих рук.
Пусть живет и крепнет наша дружба. Теперь немного о себе. Здоровье мое пошатнулось. Виноваты были в этом отвратительные жилищные условия. Теперь же избегаю серьезной опасности преждевременно погибнуть, произвел коренную реконструкцию жилфонда. Из фактических 9 метров на троих, теперь оборудовано 18 метров и прибавилась вторая жилая комната, куда завтра передвинутся мать и племянница. Будет больше воздуха, а когда сделаем во вторую комнату дверь, сейчас вместо нее одеяло, то я получу возможность для творческой работы; до сих пор же была не работа, а одно наказание. Мною уже написано пять печатных листов, всего же будет иметь вторая книга 16 п[ечатных] л[истов]. В отношении средств — у меня более или менее сносно. Авансов мне высылают в среднем 250 рублей в месяц. Как видишь, это в 6 раз больше моей прошлой пенсии. Не заботься за меня, дорогой мой. Кризиса, как видишь, нет. На этом фронте спокойно. И с жилищем, как видишь, я стал владельцем двух комнат и, следовательно, Мишутке есть бронированная база на лето 1933 года…
Вот, в основном, Мишутка, краткие новости. О книге пишут в печати хорошо, не ругаются. 80% тиража пошло в библиотеки морского флота и армии. Меня это радует. Скоро начнут печатать вторую книгу в журнале «Молодая гвардия». Буду ждать твоих писем, и верь, ни одно не останется без ответа.
Жму твою пятерку. Привет от меня и мамы маленькой женщине.
Твой Николай.
Сочи, Ореховая, 29. Н. А. Островский.
13/I — 33 г.
102
Г. М. Алексеевой
16 января 1933 года, Сочи.
Милая Галочка!
Только что получил твое письмо. Я тоже думаю, что мы с тобой будем работать. Моя мечта — это возвратиться в Москву. «Молодая гвардия» поставила вопрос этот перед ЦК. Нужна ведь квартира. Работы же хватит нам с тобой по горло. Я не хочу рассказывать о своих сочинских секретарях, все они не стоят одной твоей ручонки. Это я с грустью утверждаю. Это просто служащие. Я плачу им 120 рублей, и они сухо и скучно работают. Что писать и как писать, им безразлично, как все это не похоже на наше с тобой сотрудничество. Мне теперь ясна истина — мой секретарь должен быть моим другом, а не чужим человеком. Иначе говоря, нужен кто-то похожий на Галю Алексееву. Книга переводится на украинский язык. Хоруженко мне пишет. Он ворчит, что ты молчишь. О себе ты ничего не пишешь. Разве не о чем рассказать? Я все жду рассказа о твоей жизни. Когда же тебя охватит откровение и ты перестанешь прятать от меня свои маленькие и большие радости и печали? Если бы я был уверен, что письмо попадет лично к тебе, я написал бы несколько страниц о своей личной жизни.
Вторая книга будет много больше первой. К маю я обязан ее кончить. В мае она будет издана. Когда я буду посылать в издательство рукопись, то пошлю ее на твое имя, а ты залпом прочтешь и затем отвезешь в издательство.
Если я к лету в Москву не возвращусь, то, кто знает, возможно, встретимся здесь, в субтропической Сочи.
Н. О.
Сочи, 16 января.
103
А. А. Жигиревой
29 января 1933 года, Сочи.
Милая моя Шурочка!
Получила ли ты мою маленькую посылку, отосланную мной 25 декабря? В ней была моя книга. Видел товарища Вольфа, очень жаль — всего лишь 2 часа беседы. Сорвалось было мое здоровье. Залихорадило. Простудился. 26 дней ни одной строчки. Сейчас опять в труде. О книге пишут критики чересчур хорошо, например, журнал № 12 — декабрь, «Книга молодежи», стр. 20.
Жму твои руки.
Жду письма.
Твой Николай.
Сочи 29 января.
104
А. А. Жигиревой
6 марта 1933 года, Сочи.
Милая Шурочка!
Наконец-то я получил от тебя письмо. Как долго от тебя не было вестей. Очень рад, что ты жива и ничего худого не произошло. Я видел товарища Вольфа таким, как ты о нем рассказывала. Всего лишь 3 часа встречи.
Я работаю добросовестно, т. е. [вкладываю] в труд все наличие физических сил, пишу пятую главу. Первого июня я должен сдать книгу в издательство. Она будет в полтора раза больше первой. До издания ее книгой она будет напечатана в журнале «Молодая гвардия». Вообще стало так, что вся моя жизнь устремлена и сосредоточена на создании второго тома «Как закалялась сталь».
Мои силенки сгорают быстрее, чем бы я хотел, а отвратительные месяцы с непрерывными дождями и промозглой сыростью для меня убийственны, в груди играют марши, но зато незыблема упрямая воля и неудержимо стремление к труду.
У нас [партийная] чистка… Шваль и балласт летят за двери, метут сурово и беспощадно. Глядишь — и сердцу приятно.
Рассчитываются в редакции далеко не аккуратно. Там укоренился противный закон: получать гонорары с бою, но я не могу так. Все это мелочи… Он [Паньков] хочет помочь в деле издания книги на украинском языке. Это для меня было бы громадным моральным удовлетворением. Я здесь согласен совершенно отказаться от денежного вознаграждения…
Крепко жму твои руки, моя родная и любимая. Если жизнь не обманет, летом встречу тебя.
Привет товарищу Вольфу.
Н. Островский.
6 марта.
105
Д. А. и А. И. Островским
14 марта 1933 г., Сочи.
Дорогие Митя и отец!
Выписать книгу можно попытаться по следующему адресу: Москва, Лубянский проезд 2, помещение № 76. Распределитель Объединенного государственного издательства.
Пусть вам магазин ОГИЗа выпишет, упомянув, что книга написана о Шепетовке и представляет в городе особый интерес. Но книг, наверное, нет: 80 процентов взял Реввоенсовет для красноармейских библиотек. Намечается второе, дешевое издание.
В мае я закончу вторую книгу и сдам ее в редакцию. Желаю, чтобы книгу прочла Мария Яковлевна Рожановская…
Не позволяйте книгам теряться…
Напряженно работаю. Прошел проверку. По Сочи из партии выгнано много швали, жуликов, чуждых и небоеспособных… Сколько паразитов было на партийном теле! Освободясь от них, партия, здоровая, могучая, встретит весну, решающую и ответственную за урожай… Жму ваши руки.
Н. Островский.
Сочи, 14 марта 1933 г.
106
П. Н. Новикову
19 апреля 1933 года, Сочи.
…Завтра перехожу на новую квартиру по той же улице. Новый адрес: Сочи, Ореховая улица, № 47, кв. 3. Квартира не плохая. Моя комната светлая, другая — нет.
Стараюсь работать по совести. Кончаю седьмую главу. Переезд мешает.
Погода — дрянь: дожди без конца и края. Холодно. Вчера даже был снег.
…В критико-библиографическом бюллетене художественной литературы № 35–36 за 1932 г. есть статья о «Стали» под заголовком: «Книга борьбы и сильных эмоций». Добудь ее в библиотеке, я ее не имею.
Освобожусь — напишу большое письмо. Жму Ваши руки и «целую крепко».
Николай.
Сочи, 19 апреля. 1933 года.
107
М. З. Финкельштейну
19 апреля 1933 года, Сочи.
Дорогой мой Миша!
Невзирая на гробовое молчание твое, которое говорит о какой-то опасности для нашей дружбы, я опять пишу тебе. Получил новую квартиру, хорошую во всех отношениях. Две комнаты — 30 квадратных метров. Солнце, сад, веранда и т. д. и т. д. Напряженно работаю, [написано] 7 глав, осталось две. Весны еще нет, дожди, холодно. Кто знает, может Миша летом надумает приехать ко мне в гости, тогда, как говорится в библейских текстах: «Двери моего дома всегда открыты для гостя желанного…» Прошел проверку партии уже в боевых рядах. В Сочи исключено из ВКП(б) 43 процента райорганизации. Выметены шваль и не способные к борьбе, такой боевой чистки я еще не видел.
