Илья Штемлер - Взгляни на дом свой, путник!
Вскоре я узнал, что женщина направляется в Иерусалим к своей тетке, настоятельнице православного монастыря Святой Анны. Тетку, дочь царского полковника Кривошеева, вывезли в Палестину из Крыма трехлетней девочкой. И вот теперь, разыскав через Красный Крест московских родичей, тетка-монахиня пригласила племянницу погостить. Какие же разные люди эти мои попутчики, подумал я. Интересно, что влечет на Землю обетованную того молодого человека с рюкзаком и клеткой для птиц, в которой скучает сиамский кот? Или старика на костылях с таким славным, кротким лицом? Или семейство грузинских евреев, что, азартно распаляясь, теснили греков все той же водкой и электрическим самоваром…
Первой после торгов воротилась громоздкая гражданка. Широкое лицо, цвета ранней свеклы, истекало обильным потом.
– Во… Надул меня, греческая морда, – бормотала она, не вдаваясь в подробности и пряча какие-то деньги. – А все эти! – повела она подбородком в сторону галдящих грузинских евреев. – Ведь видят, что я обрабатываю клиента, нет, влезли. Ну и народец! Конечно, их вон сколько! – и, повернувшись к Викентию, добавила зло: – А ты что?! Куда умотал-то? Одну меня оставил!
Викентий морщил лоб.
– А что я мог? Их вон сколько, – и, наклонившись ко мне, Викентий поспешил поделиться чем-то волнующим: – Подумать только: по всей улице стоят автомобили, и почти у всех опущены стекла, ключи зажигания торчат. И никого! Неужто не боятся, что угонят?! – Молодой человек смотрел на меня потрясенным взглядом.
– Куда же угонять? – ответил я. – Остров же. Угонять куда? Остров Кипр…
В ожидании вечернего рейса парома я, оставив вещи на попечении племянницы настоятельницы монастыря Святой Анны, отправился бродить по Лимасолу, по ровным улочкам, зашпаклеванным маленькими магазинчиками. Я шел вдоль порта, по дороге между редкими оливковыми деревьями. Упругий ветер перебирал их узкие твердые листья. Местами пышная алеппская сосна топорщила пыльные иглы. Но в целом пейзаж казался безжизненным, пустынным, необжитым… Кто только не бродил по этим местам в стародавние времена! Ассирийцы, хетты, египтяне… Многие покуражились на теплом острове. Даже англичане, уже в наше время, предъявляли право на остров. Англичане настолько освоились, что в победном сорок пятом разместили на острове концентрационные лагеря, куда сгоняли десятки тысяч евреев. Славный Британский флот перехватывал хилые зафрахтованные суденышки, капитаны которых брались доставить из европейского ада чудом уцелевших людей в Палестину. Свои действия доблестные сыны Альбиона оправдывали ответственностью перед Лигой Наций, вручившей в 1920 году мандат на установление в Палестине национального еврейского государства. Но так как Палестина, дескать, не может абсорбировать сразу большое количество людей, то поток, что так резко возник после Второй мировой войны, надо регулировать с помощью… концентрационных лагерей. На самом же деле Британия заигрывала перед арабами, рассчитывая на нефтяные реки, ведь именно в армиях арабских стран англичане служили инструкторами и консультантами. Сэр Эрнст Бевин, министр иностранных дел Британии, знал свое дело. Весь мир потрясла драматическая история маленького безоружного суденышка под названием «Эксодус», против которого Британия выставила первоклассные военные корабли.
Измученное штормами, полузатопленное суденышко было силой возвращено в залитую страданиями Европу.
И сейчас я старался найти останки тех далеких резерваций: наверняка лагеря размещались где-то здесь, у моря, в песках. Но лишь чахлые кустарники винограда, с зелеными по весне побегами, останавливали мой взор. Время все стерло…
Из девяти миллионов евреев, живущих в Европе, погибло в те годы около шести миллионов. Погибла треть всего еврейского населения мира, и последние из них, уже после войны, видели остывающими глазами это знойное в полуденном солнце небо Кипра…
* * *Паром «Сильвер Палома» завершал обещанный двенадцатичасовой переход. И прямо по курсу, сквозь рассветный туман, прорисовывались очертания горной гряды, еще размытой, как далекие облака, но это была Земля обетованная.
Не помню, с какого возраста в мое сознание вошло сочетание этих слов, как, кстати, в сознание множества людей, населяющих нашу планету.
Земля обетованная… Палестина… Так называлась полоса земли между Средиземным морем и Аравийской пустыней. В XVI веке до нашей эры на этих землях поселились пришельцы из Месопотамии. Их звали ИВРИМ, или евреи. Среди этих арамейских переселенцев особо выделялся некий Авраам, которого считают прародителем еврейского народа. И сегодня, спустя тысячелетия, обращенных в иудаизм называют «детьми отца нашего Авраама»…
Сложно затрагивать такую бездонную тему, как история народа, насчитывающего без малого четыре тысячи лет. Тем не менее, коснувшись в этих сугубо личных записках государства Израиль, нельзя хотя бы пунктиром не пометить исторические события.
Итак, один из внуков Авраама – Иаков, взявший впоследствии имя Израиль, и дал название народу, потомкам его двенадцати сыновей, или, как сказано в Библии, двенадцати колен Израилевых. Отсюда и название – израильтяне. В дальнейшем часть семей разбрелась по миру, покинув землю своего деда Авраама, а часть осталась проживать в Палестине. Кстати, земля эта стала называться Палестиной значительно позже. В начале XII века до нашей эры в эти места вторглись «морские люди» – народы, населяющие остров Крит и побережье Малой Азии, – филистимляне. Их вторжение произвело такое сильное впечатление на Античный мир, что всю страну стали называть их именем – Палестиной.
Закрепившись на побережье, филистимляне двинулись в глубь страны. Первым приняло на себя удар пришельцев племя Дана, одного из двенадцати колен Израилевых.
Война с филистимлянами выдвинула первого израильского царя – Саула, человека из колена Вениаминова. Собрав войско, Саул нанес чувствительные удары захватчикам. Несколько крупных сражений привели к изгнанию филистимлян с севера страны, а также из крупных провинций центра, где проживали колена Иуды и Вениамина. Саул был талантливым полководцем, но жестоким и мстительным человеком, для которого личные интересы ставились превыше всего. Далекие северные племена израильтян еще терпели власть Саула, но для сильного колена Иуды возвышение представителя колена Вениаминова было невыносимо.
И тут на горизонте античной истории израильтян появилась фигура первой величины – Давид, сын землепашца Исессея, из колена Иуды. Еще юношей он победил в поединке филистимлянина Голиафа и стал любимцем народа. Популярность Давида росла еще благодаря его успешным набегам на оставшиеся войска филистимлян. Его подвиги воспевались народом, затмевая образ Саула. Мог ли такое стерпеть царь?
Любой гнев проходит и утихает, только не гнев, в основе которого лежит зависть. И Давид бежал от мстительного Саула в родные Иудейские горы. Но зависть проходит только со смертью – месть Давиду стала смыслом жизни Саула. Тогда юноше пришлось искать убежище у филистимлян, в сражениях с которыми он когда-то прославился. Он получил такое покровительство. Все же поразительное представление о чести было у наших древних предков. Они чтили отвагу, они сочувствовали врагу, понимая, что тот защищает честь своего народа… Постепенно о Давиде стали забывать. Душа Давида, привыкшая к славе, тосковала в забвении.
Но судьба была благосклонна к Давиду: пытаясь отразить новое вторжение филистимлян, погиб первый царь израильский, и племя Иуды пригласило на царство Давида. Филистимляне отнеслись к этому благосклонно, не видя особой опасности в человеке, которого они укрыли от гнева Саула. Но филистимляне не учли одного – Давид не мог предать свой народ, отдать землю израильтянскую пришельцам. Да и честолюбие не довольствовалось Иудейскими горами, где жили его соплеменники. Давид понимал, что для освобождения страны от филистимлян нужно сильное государство. И Давид его создал, заставив северные провинции признать его своим царем.
Последовало новое вторжение филистимлян, решивших указать строптивым северным племенам их истинное место. Настало время проявить Давиду талант полководца. Страна, находящаяся под долгим протекторатом филистимлян, не могла в короткий срок собрать сильное войско, и Давид, скрываясь от бдительных филистимлян, находит союзников среди кочевых племен, использует наемные войска и готовится к решающему сражению. И сражение наступает в долине Рефаим.
Филистимляне разбиты. Они бежали, оставив навеки этой земле хрустальное название – Палестина…
* * *И вот, спустя почти четыре тысячи лет после этих событий, 25 апреля 1991 года, паром «Сильвер Палома» мощно разваливал носом сине-голубую воду, сея мириады брызг, вызолоченных ранним средиземноморским солнцем.
