Даниил Хармс - Избранное
из трех частей.
Хеу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Из трех частей человек!
Борода и глаз, и пятнадцать рук,
и пятнадцать рук,
и пятнадцать рук.
Хеу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Пятнадцать рук и ребро.
А, впрочем, не рук пятнадцать штук,
пятнадцать штук,
пятнадцать штук.
Хеу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Пятнадцать штук, да не рук.
1930 год.
ГРИГОРЬЕВ И СЕМЕНОВ*
Григорьев: (ударяя Семенова по морде) Вот вам и зима настала.
Пора печи топить. Как по-вашему?
Семенов: По-моему, если отнестись серьезно к вашему замеча нию, то, пожалуй действительно пора затопить печку.
Григорьев: (ударяя Семенова по морде) А как по-вашему, зима в этом году будет холодная или теплая?
Семенов: Пожалуй, судя по тому, что лето было дождливое,
зима будет холодная. Если лето дождливое, то зима всегда холод ная.
Григорьев: (ударяя Семенова по морде.) А вот мне никогда не бывает холодно.
Семенов: Это совершенно правильно, что вы говорите, что вам не бывает холодно. У вас такая натура.
Григорьев: (ударяя Семенова по морде.) Я не зябну.
Семенов: Ох!
Григорьев: (ударяя Семенова по морде) Что ох?
Семенов: (держась рукой за щеку.) Ох! Лицо болит!
Григорьев: Почему болит? (И с этими словами хвать Семенова по морде.)
Семенов: (падая со стула.) Ох! Сам не знаю.
Григорьев: (ударяя Семенова ногой по морде.) У меня ничего не болит.
Семенов: Я тебя, сукин сын, отучу драться.(Пробует встать.)
Григорьев: (ударяя Семенова по морде.) Тоже учитель нашелся!
Семенов: (валится на спину.) Сволочь паршивая!
Григорьев: Ну, ты, выбирай выражения полегче!
Семенов: (силясь подняться.) Я, брат, долго терпел. Но хва тит. С тобой, видно, нельзя по-хорошему. Ты, брат, сам виноват.
Григорьев: (ударяя Семенова каблуком по морде.) Говори, гово ри! Послушаем!
Семенов: (валится на спину.) Ох!
* * *
— 87
ОССА
Посвящается Тамаре
Александровне Мейер.
На потолке сидела муха ее мне видно на кровати она совсем уже старуха сидит и нюхает ладонь; я в сапоги скорей оделся и второпях надел папаху поймал дубинку и по мухе закрыв глаза хватил со всего размаху
Но тут увидел на косяке свинью сидящую калачом ударил я свинью дубинкой,
а ей как видно нипочем.
На печке славный Каратыгин прицелил в ухо пистолет
ХЛОПНУЛ ВЫСТРЕЛ
Я прочитал в печатной книге,
что Каратыгину без малого сто лет и к печке повернувшись быстро подумал: верно умер старичок оставив правнукам в наследство пустой как штука сундучок,
(Предмет в котором нет материи не существует как рука он бродит в воздухе потерянный вокруг него элементарная кара.)
Быть может в сундучке лежал квадратик похожий на плотину.
Быть может в сундучке сидел солдатик и охранял эфира скучную картину мерцая по бокам шинелью волосатой. глядел насупив переносицу как по стенам бегут сухие поросята.
В солдатской голове большие мысли носятся: играет муха на потолке марш конца вещей.
Весит подсвечник на потолке,
а потому прощай.
Покончу жизнь палашом все можно написать зеленым карандашом.
На голове взовьются волосы когда в ногах почуешь полосы.
Стоп. Михаилы начали расти качаясь при вдыхании премудрости.
Потом счисляются минуты они неважны и негромки.
Уже прохладны и разуты как в пробужденьи видны ноги.
Тут мысли внешние съедая — приехала застава
Сказала бабушка седая характера простова.
Толкнув нечайно Михаила я проговорил: ты пьешь боржом,
все можно написать зеленым карандашом.
Вот так Тамара дала священный альдюмениум зеленого комара.
Стоп. Разошлось по конусу летало ветром по носу,
весь человеческий остов одно смыкание пластов рыба плуст торчит из мертвых уст человек растет как куст вместо носа трепещет осса в углу сидит свеча Матильды голышом все можно написать зеленым карандашом.
Понедельник 6-ое августа 1928 года.
С. — Петербург.
— 89
ПАДЕНИЕ С МОСТА
Окно выходило на пустырь квадратный как пирог где на сучке сидел нетопырь
Возьми свое перо.
Тогда Степанов на лугу посмотрит в небо сквозь трубу а Малаков на берегу посмотрит в небо на бегу.
Нам из комнаты не видать
Какая рыба спит в воде
Где нетопырь — полночный тать порой живет. И рыба где а с улицы видней особенно с моста как зыбь играет камушком у рыбьего хвоста.
Беги Степанов дорогой!
Скачи коварный Малаков рыб лови рукой
Тут лошадь без подков в корыто мечет седока.
Степанов и Малаков грохочет за бока.
А рыба в море жрет водяные огурцы.
Ну да, Степанов и Малаков большие молодцы!
Я в комнате лежу с тобой с астрономической трубой в окно гляжу на берег дощатый где Малаков и герр Степанов открыли материк.
Там я построю домик
Чтоб не сидеть под ливнем без покрова,
а возле домика стоит уже готовая корова.
Пойду. Прощайте. Утоплюсь.
Я Фердинанд. Я Герр Степанов.
Я Маклаков! Пойду гулять в кафтане
И рыб ловить в фонтане.
Вот мост. Внизу вода.
БУХ!
Это я в воду полетел.
Вода фигурами сложилась.
Таков был мой удел.
ВСЕ
Воскресенье 5 августа 1928 года
С.-Петерберг.
— 91
* * *
Мне бы в голову забраться козлом,
Чтоб осмотреть мозгов устройство.
Интересуюсь, какие бутылки составляют наше сознание.
Вот азбука портных
Мне кажется ясной до последней ниточки:
Все делается ради удобства движения конечностей и корпуса. легко наклоняться в разные стороны,
ничто не давит на живот.
Ребра сжимаются и отпрыгивают вновь,
как только представится к тому случай.
Мы несравненно лучше сделаны, чем наша одежда.
Портным не угнаться за гимнастами,
одевающими себя в мускульные сюртуки.
И способ гимнастов мне ближе по духу.
Портной сидит, поджавши ноги руками же вертит ручку швейной машины или ногами вертит машинку, а руки ему служат рулями.
Или же двигатель Симменса-Шуккерта вращает маховое колесо, тычет иглой и двигает челноком.
Так постепенно сшиваются
Отдельные части костюма.
Гимнасты же поступают иначе.
Они быстро наклоняются вперед и назад,
до тех пор, пока их живот не станет подковой,
руки вывертывают,
приседают на корточки,
достигая этим значительного утолщения мышц.
Этот способ, конечно, приносит больше пользы.
Кто, побродив по ночным городским садам,
почувствует боль в пояснице,
знай: это мускулы живота стараются проснуться спеши домой и, если можешь, пообедай.
Обед ленивым сделает тебя.
Но если нет обеда еще лучше съесть кусочек хлеба это придает бодрость твоему духу а если нет и хлеба даже то благодари приятель Бога
Ты Богом знать отмечен для совершения великих подвигов нельзя лишь испугаться смотри внимательно в бумагу зови слова на помощь и подходящих слов сочетанье немедленно утолит желудочную страсть вот мой совет произноси от голода: я рыба в ящике пространства рассуждаю о топливе наших тел всякая пища попав на зуб становится жиже выпуская соки целебных свойств
Бог разговаривает со мной
Мне некогда жевать свиное сало и даже молока винтовки белые помеха для меня вот мой дикарь и пища вот голос моего стола кушетки и жилища вот совершенство Бога моего стиха и ветра слов естественных меха
1931 год.
— 93
III. Брейте бороду и усы!
Вы не козлы, чтобы бороды носить,
Вы не коты, чтобы усами шевелить.
Вы не грибы, чтобы в шляпках стоять.
Эх, барышни!
Посдергайте ваши шапочки!
Эх, красоточки!
Посдергайте ваши юбочки!
Ну-ка ты, Манька Марусина!
Сядь на Петьку Елабонина.
Стригите, девочки, ваши косички.
Вы не зебры, чтобы бегать с хвостиками.
Толстенькие девочки,
Пригласите нас на праздники.
IV. Ведите меня с завязанными глазами.
Развяжите мне глаза и я пойду сам.
Не держите меня за руки,
Я рукам волю дать хочу.
Расступитесь, глупые зрители.
Я ногами сейчас шпыняться буду.
Я пройду по одной половице и не пошатнусь,
По карнизу пробегу, не рухну,
Не перечьте мне. Пожалеете.
Ваши трусливые глаза неприятны богам.
Ваши рты раскрываются некстати.
Ваши носы не знают вибрирующих запахов.
Ешьте суп — это ваше занятие.
Подметайте ваши комнаты — это вам положено от века
Но снимите с меня бандажи и набрюшники.
Я солью питаюсь, а вы сахаром.
У меня свои сады и свои огороды.
У меня в огороде пасется своя коза.
У меня в сундуке лежит меховая шапка.
Не перечьте мне, я сам по себе, а вы для меня.
