Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки - Анатолий Павлович Злобин
Ты не хуже меня знаешь, зачем мы с тобой сюда собирались ехать. Я пока оформилась лаборанткой на 110 р. Если тебя такие условия устраивают, складывай чемодан и отбивай мне телеграмму, а там будем с тобой вместе дружно идти на повышение — как-никак, у нас техникум за плечами.
Поселилась пока в общежитии на третьем этаже. Но ведь теперь я в очереди на жилье записана, общежитие к этой очереди не относится. Может, мне однокомнатную квартиру дадут, на худой конец — отдельную комнату в малосемейке, как повезет.
Дом у нас красивый: 9-этажный, башенного типа. Рядом стоит такой же. На крышах смонтирован лозунг: „„Атоммаш“ зовет“. Я живу в том доме, где „зовет“, квартира № 17. Это я тебе на тот пожарный случай, если ты вдруг решишь приехать, а меня не окажется на месте.
Вчера на танцах познакомилась с Петром, инженер из прессового цеха. Вот умора, Наташка, как я пожалела, что тебя со мной нет. Спрашивает меня этот Петр: „Вы одна?“ Я отвечаю: „Подруга, — ты то есть, — в отъезде“. Он смеется: „А мы с Петром-вторым одни“. Пошел меня провожать и сразу начал демонстрировать, какие у него хваткие руки. Я, конечно, дала ему по рукам. Ты знаешь, Натали, я не ханжа, но я твердо знаю: нет меньше сладости, чем поцелуй без согласия. По-моему, согласие — это тот минимум, за который должна бороться женщина. Он обиделся, ушел, не попрощавшись. Подумаешь, здесь молодежи знаешь сколько. Мне Лариса сказала: по здешней статистике на одну девушку приходится 1,14 парня.
Выводы делай сама.
Твоего ответа еще не получала, надо вообще вычислить, сколько времени идет письмо от меня до тебя и обратно. Пиши мне сразу о своих дальнейших планах и возможностях. Подала ли ты заявление на уход? Действуй решительнее.
Я тебя обнимаю. Твоя Зоя.
30 мая».
«Дорогая моя Наташенция!
Наконец-то получила твое письмо, и все во мне всколыхнулось: родная Каменка, надежды и разочарования. Однако ты делаешь большую ошибку, что не подаешь заявление об уходе. Держать тебя они не имеют права, сейчас не те времена, а мы живем в свободном государстве, у нас незаменимых нет. Так что приезжай скорее, первое время остановишься у меня.
Но, может, ты мне не все пишешь? Зачем ты ездила на ярмарку в Чухлому? И с кем? Что ты там потеряла? Надо действовать решительнее, иначе останешься на задворках действительности. А здесь жизнь в кипении.
У меня заведующая Нина Петровна, она заведует нашей лабораторией, пока не конфликтуем. Так вот, на днях она послала меня отнести спецификацию в первый корпус.
Тут недалеко, всего две остановки, можно и пешком пройти.
Под корпусом идет подземный тоннель — красиво. Словно в московском метро.
Слушай! Поднялась я из тоннеля — и ахнула! Снаружи он не производит особенного впечатления, так себе, стены и крыша, обыкновенная коробочка, даже не похоже, что в ней 52 метра высоты. Зато изнутри неизгладимое впечатление. Станки высотой с 5-этажный дом. Над головой краны плывут, мне иногда даже кажется, что они живые — такие они солидные и уверенные в себе.
Никогда не видала такой мощи. Мы с тобой на практике были на ростовском „Сельмаше“, совсем не то впечатление, уверяю тебя.
Иду задрав голову, от движения кранов оторваться не могу.
Вдруг над ухом голос:
— Здравствуй, красавица.
Смотрю — Петр, о котором я тебе писала, мы с ним после танцев поругались. Вообще-то он мне нравится — но не терплю настырных. Я сама умею выбирать.
Подходит ко мне как ни в чем не бывало:
— Хочешь, проведу тебя по корпусу?
— В другой раз, — отвечаю. — Не хочется портить первого впечатления. Скажи лучше, как пройти в прессовый?
— Так я сам оттуда, я же тебе говорил. Мы спецификацию ждем.
— Можешь получить. Утверждена и подписана.
Очень мило поговорили. Вполне современный технологический диалог. Под конец он спрашивает:
— На танцы придешь сегодня?
— Барабанщик на бюллетене, — отвечаю. — А я туфли в ремонт отдала.
Отшила его. С той поры в прессовом не была.
Последняя новость. Огорчительная весьма. Нынче опять была в первом корпусе, бродила под сводами. Смотрю, у входа в тоннель список вывешен очередники на жилье. Первым стоит какой-то Скалиух, зато последний имеет номер 4717 — Стяпунин.
Как же я себя найду среди этих тысяч? Списки сделаны на таких больших листках, приклеенных к толстому картону, и все это как бы скреплено в альбом — листай, ищи.
Смотрю по дате поступления, по алфавиту, так и сяк. Зоя Гончарова, ау? Нет меня. Так и ушла, ничего не поняв. Мне потом объяснили. Одиноким женщинам отдельную комнату не дают до 28 лет, жилая площадь до этого срока предоставляется только семейным. Зато после 28 лет могут дать комнату и одинокой, официально признавая тем самым, что у нее уже не осталось никаких шансов выйти замуж. Шансов нет — получай свою малосемейку.
Мне 23. Значит, еще 5 лет ждать, пока приобрету все шансы на жилье.
Вот как получается. Чтобы получить квартиру, надо прежде выйти замуж. И чтобы выйти замуж, надо прежде иметь отдельную комнату, ведь с комнатой совсем иной разговор, дураку ясно.
Как разрубить сей заколдованный круг? В кустах мужа искать? Петр, например, уже интересовался, где я живу. Он сам тоже в общежитии, тоже стоит на очереди.
Зря я его отваживала. Будешь слишком гордая, не получишь свои квадраты.
Меняю тактику.
Обнимаю тебя. Твоя Зоя.
14 июня».
