Корзина спелой вишни - Фазу Гамзатовна Алиева
Как-то, вернувшись с поля, Майсарат и Мухтар увидели, что по всей веранде разбросана яичная скорлупа. А их дочь, перемазанная желтком, сидела среди груды скорлупы и сосредоточенно разбивала яйцо.
— Что ты делаешь? — бросилась к ней мать. — Зачем ты разбила столько яиц?
— Я хотела цыпленка, — ответила Парзилат, доверчиво поднимая на мать глаза, синие, как летнее утро в горах.
— Умница моя! — подхватила ее на руки Майсарат. — Ты слышишь, Мухтар, она уже знает, что цыплята вылупляются из яиц.
Мухтар не выдержал и засмеялся.
— Ты что? — удивилась она.
— Да так, просто вспомнил один случай с Султаном… Ты помнишь?
— Ничего не помню, — отрезала Майсарат и поспешила перевести разговор на другую тему.
Конечно, она помнила все, но разве могла она признаться в том, как несправедлива была к Султану. Даже сейчас это воспоминание обожгло ее стыдом. Мухтар не стал перечить жене. Он был так рад, что в их доме наконец-то наступили мир и согласие. Как с приходом весны из хлевов и сараев убегают ветры, так с рождением Парзилат — Синее утро из их сакли улетучились ссоры.
…С того дня много воды утекло с гор. И не раз они покрывались то нежной травой, то твердым льдом.
Султан окончил школу и поступил в институт в Махачкале. А Парзилат — Синее утро осталась работать в колхозе. Она была шустрая, проворная — работа так и горела в ее руках. И потому ее скоро выбрали звеньевой. Но работа есть работа. А вот личная ее жизнь не складывалась. Да и о какой любви может идти речь, если и ростом она не вышла, и к тому же конопатая.
Подруги ее выходили замуж, и Парзилат заводила себе новых, помоложе, но приходила их пора, и снова Парзилат должна была искать себе подруг среди самых молодых. Правда, характер у нее был веселый, независтливый, и потому она сравнительно легко переживала свое затянувшееся девичество. Да и когда ей было тосковать, если она самая видная девушка в колхозе: звеньевая молодежной бригады. Раньше всех она выходит в поле и позже всех возвращается домой. Недаром ее полеводческая бригада считается лучшей в районе: уже несколько лет они крепко держат переходящее Красное знамя.
Всюду звучал ее голос. И на весеннем поле, когда земля только просыпалась от зимних холодов и трактор прокладывал уверенные твердые борозды, и над зеленеющими нивами. Он вплетался в колосья зреющих хлебов, в шум стучащих комбайнов и молотилок. Он добавлял синеву к синему утру.
И только однажды целых три дня никто не слышал ее звонкого сильного голоса. Вот почему это случилось. Проходя мимо ворот тракториста Сайпудина, она услыхала свое имя. Мать его говорила:
— Ну что ты упрямишься. Далась тебе эта красота? Как говорят, на лице пшеница не зреет, а из высокой фигуры тебе не лестницу строгать. Девушка она работящая. И ты за ее спиной не пропадешь. Будет преданная жена и хорошая мать.
— Она же мне до пояса, — возразил мужской голос. — Что мне, вдвое сложиться, чтобы нагнуться к ней. И потом, она же конопатая, — парень захохотал. — Ты же не хочешь, мама, чтобы надо мной смеялись?
Словно свинцовым горохом ударили по лицу Парзилат. Первой ее мыслью было бежать, скорее бежать от этого дома. Но, сделав несколько шагов, она остановилась и повернула обратно. Лестница зашаталась под ее быстрыми шагами. В одно мгновение выросла она перед матерью и сыном.
— Я все слышала, — заявила она, гордо вскидывая голову. — Прежде надо было спросить, пойду ли я за этого бездельника, который каждые пять дней меняет работу. А трактор, как он думает, существует только для того, чтобы греть спину. Только и радости, что длинный, как каланча. — Залпом проговорив все это, она исчезла так же быстро, как и появилась. Мать и сын так и остались сидеть с раскрытыми ртами.
Вот после этого случая она дня три работала в поле молча.
Неизвестно, сколько еще просидела бы в девушках Парзилат — Синее утро, если бы не одна забавная история.
Колхозный плотник Хапиз овдовел и решил жениться тоже на молодой вдовушке, доярке Асият. От первой жены у него осталось семь сыновей, словно семь бусин, вдетых в одну нитку, сначала большая, потом меньше и меньше. Асият, красивая и задорная женщина, потребовала, чтобы они сыграли свадьбу, пусть маленькую, пусть даже без музыки и певцов, чтобы не создавать вокруг себя особого шума, но все-таки свадьбу.
Хапизу пришлось пожертвовать двумя баранами. Сама же Асият отправилась в районный центр за покупками. Нужно заметить, это были уже не те времена, когда судьба девушки или женщины всецело зависела от выбора мужчины. В старину стоило юноше плюнуть в сторону проходящей девушки, бросить камешек или случайно задеть рукой, как девушка имела право заявить, что ее обесчестили. Адат обязывал в таких случаях жениться, даже если виновный уже женат: по шариату он имел право на многоженство. Иное дело теперь. Теперь девушка и женщина сами решают свою судьбу и сами делают выбор. Когда Асият, сделав покупки, проголосовала на дороге попутной машине, ей нежданно-негаданно приглянулся шофер. И потому вечером Хапиз получил короткую, но меткую записку: «Люблю другого. Любовь не крынка с молоком. Из сердца не выльешь. Прости и будь счастлив. Асият». В этот же конверт были вложены сто рублей, которые Хапиз дал ей на свадебные подарки.
«Что ж, — решил Хапиз, — пожалуй, это к лучшему, что я вовремя избавился от нее».
Однако старший сын Хапиза Мирза не разделял мнения отца и считал, что они опозорены. Единственный выход, убеждал он отца, тотчас жениться самому.
Но легко ли это немолодому человеку, отцу семерых детей? Не каждая женщина согласится взять на себя такую обузу. Выход нашла их соседка. «Вот Парзилат засиделась в девках, — со свойственной женщине догадливостью подсказала она. — Не девушка — репка! А что конопатая да ростом не вышла, так то не помеха. Будет больше ценить мужа».
— Да-а, — возразил Хапиз. — Она ростом с вершок. Где ей справиться с моими сыновьями? На второй же день сбежит. Лучше высушим мясо на зиму и станем жить, как прежде. А там видно будет.
Но Мирзе пришлось по душе предложение соседки.
— Попытка не пытка, — сказал он и, не долго думая, отправился к Парзилат. Мирза был старшим и любимым сыном Хапиза, его гордостью и поддержкой. Он уже закончил курсы электромонтеров и теперь работал в колхозе. Парзилат рубила дрова, когда он неожиданно открыл ворота. И отлетевшая щепка угодила ему в щеку.
— Я к тебе с миром, а ты вон как встречаешь, — пошутил
