Петр Капица - Когда исчезает страх
— Может, и мне покрасить волосы? — спросила Юленька.
— Вряд ли это поможет, — сомневалась Ирина. — Цвет волос не имеет значения. Он должен узнать твою чудесную душу. Хочешь, я с ним поговорю?
— Ой, нет, нет! — раскрасневшись, запротестовала Юленька. — Я лучше попробую сама. Ведь может же первой подойти девушка?
— Ну, конечно. Я например, Кириллу прямо покоя не давала. Он сперва отшучивался, а потом что-то такое во мне открыл, что даже во время войны из Заполярья написал: «Теперь, стоит только вспомнить тебя, начинает терзать чувство вины и сожаления: все кажется, что я недостаточно тебя ценил и любил». И тебе, Юленька, надо бороться за свое счастье. Само оно редко приходит.
* * *На другой день сразу же после завтрака они поехали в переполненном автобусе в Москву.
У Большого театра действительно собирались пилоты, штурманы и техники Таманского гвардейского полка. Их нетрудно было различить издалека: у всех женщин, на груди сверкали начищенные до блеска ордена, медали и гвардейские значки.
Ирина и Юленька остановились на углу невдалеке от киоска с газированной водой. Они присматривались — в какой группе гвардейцев больше знакомых.
— А то еще опозоримся, — сказала Ирина. — Не признают, спросят: кто такие?
Группы у театра и в скверике всё увеличивались. Стали подходить женщины с детьми, с мужьями, а некоторые даже прикатили в колясках грудных младенцев.
Счастливых мамаш окружили восторженные подруги.
— Вон в той крайней группе… видишь, Евдоша в шляпе высится?.. Кажется, там больше всего наших, — определила Юленька. — Пошли.
Они зря боялись, что их не узнают. Стоило им появиться на центральной дорожке скверика, как послышался чей-то громкий голос:
— Смотрите, экипаж «восьмерки» в полном составе с того света явился!
Подруги из первой эскадрильи бегом кинулись им навстречу. Ирина и Юленька попали в жаркие объятья…
В веселой толчее их тискали, целовали и передавали из рук в руки. Когда Леукова и Большинцова очутились перед командиром полка — высокой, по-военному подтянутой женщиной в новой весенней шляпке, то были изрядно перепачканы губной помадой и растрепаны. Евдоша обняла сразу обеих и поинтересовалась:
— Как устроены? Где живете?
Выслушав Большинцову, а потом Леукову, она спросила:
— Что же вы в такой день без орденов?
— У нас их нет, — ответила Ирина.
— Как нет? Я сама наградные подписывала. Где начштаба?
Женщина в светлом костюме и белом берете, проколотом золотистой стрелой, выступила вперед и, забыв что она не в военной форме, сдвинула каблуки лодочек и козырнула:
— Здесь начштаба! Разрешите доложить.
— Докладывайте.
— Летчик старший лейтенант Большинцова и штурман младший лейтенант Леукова награждены посмертно. Это вызвало осложнения. Но сейчас всё в порядке. Сегодня в семнадцать ноль-ноль в Кремле им будут вручены ордена Ленина. Гвардейские значки можно выдать сейчас.
Открыв белую кожаную сумочку, она вытащила из нее две картонные коробочки и отдала их командиру полка. Та с торжественным видом один гвардейский значок приколола на грудь Ирине, другой — Юленьке.
А после этого опять начались объятия, поцелуи и расспросы.
* * *«10 мая. Вместо трех дней я пробыла в Москве больше недели. Все гостила у однополчан и праздновала с ними День Победы. В Ленинград вернулась на самолете.
Дима, увидев на моей груди гвардейский значок и орден Ленина, от удивления раскрыл рот, а затем запрыгал от радости:
— Я же знал, что ты лучше всех воевала!
— Не лучше всех. Просто честно защищала Родину и таких мальчишек, как ты.
— Но ты, наверное, была самой храброй, потому что орден Ленина самый главный!
Я не стала разубеждать его. Диме хочется, чтобы я была не такая, как все мамы.
Ян уже работает. Он добился своего: стал летчиком-испытателем на реактивных самолетах. У него несокрушимое упорство. Впрочем, и у меня, наверное, хватило бы настойчивости. Но надо ли ее применять? Боюсь, подведут нервы.
Вчера на аэродроме от простого гудения авиамоторов у меня защемило сердце. Оказывается, я не могу переносить печального зова самолета, летающего за тучами. Мне кажется, что он заблудился в облачной мути и взывает о помощи.
Лучше осяду на земле и буду воспитывать девчонок и мальчишек. Это дело нелегкое, но оно мне нравится. Мне хочется, чтобы оттого, что я существую на земле, другим было хоть чуточку теплей.
Я не знаю, какие открытия сделает в себе человек, когда приблизится к коммунизму и заживет по-иному, но я уверена, что без любви, без человеческого тепла ему всегда будет плохо.
Мир полон людей. Рано или поздно я набреду на свое счастье. Ведь мое сердце — вещун, оно, как компас, ведет меня к хорошим людям».
Примечания
1
Стража беспечности — полиция Чехословакии.
2
Свинг — боковой удар.
3
Гринго — презрительная кличка североамериканцев.
4
Марш… Марш!
