Мечты сбываются - Лев Маркович Вайсенберг
Еще о многом подобном пишет тот, под личиной которого скрывается Хабибулла, рассказывает, как трагично подчас оборачивается для людей новый декрет о брачном возрасте. Не забывает автор и намекнуть, что следовало бы этот декрет пересмотреть и снова снизить брачный возраст, и завершает свою статью красивыми словами: «Пусть возьмет верх принцип гуманности!..»
Дискуссионную страницу обсуждают также Юнус и Саша.
— Далось же некоторым это «раннее созревание»! — возмущенно восклицает Саша. — Хотят под свои мракобесные взгляды подвести «научную» основу. Демагоги! Умственно-то ведь как южанка, так и северянка в четырнадцать лет еще девочка, почти ребенок. Как она может решать, за кого ей выходить замуж? Как она может воспитывать детей, когда еще сама нуждается в воспитании? Пусть сначала окончит школу второй ступени, духовно разовьется, а потом уже сознательно выбирает себе мужа.
— И сестра никогда бы не вышла замуж за Теймура, если б была постарше, — вставляет Юнус угрюмо.
— Ни за что бы не вышла! — убежденно подхватывает Саша. — Уверен, что она теперь без ужаса не может вспомнить тот шаг.
— Она все спрашивает, знаешь ли ты про ее замужество, — стыдится тебя.
— В том была не вина ее, а беда.
— Да, — соглашается Юнус и задумчиво добавляет: — Сестра достойна не такого человека, как тот негодяй.
— А помнишь, ты говорил: «Такую сестру я знать не хочу!»
— Не будем, Саша, об этом вспоминать… — Юнус берет в руки газету. — Интересно, кто этот писака: Хабиб?.. Уж не наш ли милый друг Хабибулла?
— Похоже на него. Во всяком случае, из той братии!..
Хабибулла оказался легким на помине. Спустя несколько дней Юнус, будучи в городе, увидел на улице знакомую тщедушную фигурку, движущуюся ему навстречу.
Юнус хотел уклониться от встречи — не стоит марать руки об эту дрянь, поскольку негодяй уже посидел там, где следует!
Но Хабибулла первый учтиво ему поклонился и, преградив дорогу, почти силой сунул ему свою руку.
— Можешь меня поздравить, Юнус, я уже работаю в наркомпросе! — сказал он тоном исправляющегося грешника, одновременно заискивающе и самодовольно.
— Что же ты там делаешь? — насмешливо спросил Юнус.
— Читаю лекции на темы о литературе и культуре.
Юнус покачал головой:
— Скажу откровенно, я бы на твои лекции не ходил и другим не посоветовал бы ходить!
— Почему?
— Потому, что недавно ты читал совсем другие лекции, помнишь?
Хабибулла обиженно поджал губы.
— Ты все о старом, Юнус! Но, если позволишь и мне быть откровенным, то я скажу: старое ты хулишь, а сам, извини меня, отстаешь от жизни.
— Уж не потому ли, что не хожу слушать твои лекции? — спросил Юнус с усмешкой.
Хабибулла, казалось, только и ждал этого вопроса.
— Именно потому, Юнус, именно потому! — воскликнул он. — Не веришь ты, видно, что я понял свои ошибки и могу быть полезным нашей советской власти… — Он сделал ударение на слове «нашей»… — И вот послушай-ка… — Хабибулла извлек из туго набитого портфеля газету и, уставившись в нее темными стеклами своих очков, прочел: — «Наши национальные республики настолько бедны пока местными интеллигентными работниками, что каждого из них следует привлекать на сторону советской власти всеми силами…» — Он многозначительно подчеркнул: — Каждого из них!.. Всеми силами!.. — Затем он быстро сложил газету и, сунув ее в карман потертой толстовки, которую носил теперь вместо пиджака, с укоризной взглянул на Юнуса.
Юнус не нашел, что ответить.
— Надо, товарищ Юнус, внимательнее читать газеты! — сказал Хабибулла неожиданно покровительственным тоном, хлопнул себя по карману, куда спрятал газету, и распрощался с видом победителя.
Юнус с изумлением поглядел ему вслед.
Вечером он рассказал об этой встрече Кафару.
— Неладно, если такие люди будут работать рядом с нами… — закончил он хмуро. — Я ведь Хабибуллу-бека знаю хорошо!
— Что-то он не то говорит, твой Хабибулла-бек… — пробормотал Кафар, задумчиво покачивая головой. — В каком это номере газеты было — не помнишь?
Они прошли в красный уголок, разыскали газету, «внимательно прочли вслух всю статью, на которую сослался Хабибулла. Вслед за словами, процитированными Хабибуллой, стояла фраза:
«Меры эти ни в коем случае не должны осуществляться путем каких бы то ни было уступок в принципах марксизма и, напротив, предполагают систематическую борьбу за эти принципы… Привлекать людей к ответственной работе нужно с серьезнейшим отбором…»
Юнус и Кафар переглянулись.
«Надо, товарищ Юнус, внимательнее читать газеты…» Конечно, надо! И при этом гораздо внимательнее, чем их читает Хабибулла!
— Плохо кончит он, этот негодяй, — сказал Юнус.
Кафар решительно поддержал:
— Несомненно!..
Вопрос о брачном возрасте обсуждался и в женском клубе, на собрании. По поручению городского комитета партии докладчиком здесь выступает Газанфар.
— Это член нашего райкома, Газанфар, он живет с нами в одном доме! — с гордостью сообщает Баджи сидящей рядом Ругя, указывая на Газанфара, поднявшегося на трибуну. — Мы с ним друзья! — шепчет она. — Хороший, умный человек!
Взор Ругя устремляется к трибуне. Хороший, умный он, этот Газанфар, или нет — об этом можно будет судить после того, как он выскажется, а что мужчина он статный и приятный — так это видно с первого взгляда!..
Докладчик говорит:
— Чаще всего девушек выдавали замуж в раннем возрасте, чтоб сбыть из дому лишний рот.
Ругя подталкивает Баджи:
— Правильно он говорит, твой сосед! Помнишь: Семьдесят два?
Баджи снисходительно кивает: еще бы неправильно говорить такому человеку!
— Иногда же, — продолжает докладчик, — девушку торопились выдать замуж, чтоб получить от жениха подарки, деньги.
Баджи кажется, что теперь Газанфар имеет в виду именно ее. Она, в свою очередь, подталкивает Ругя
