Корзина спелой вишни - Фазу Гамзатовна Алиева
А вскоре за ней пришла хирургическая сестра.
Лара вздрогнула, взглянула на нее испуганными, как бы застигнутыми врасплох глазами, неловко выпростала ноги из-под одеяла, не глядя, нашарила на полу тапочки, запахнула халат, пошла к двери… Вся палата, затаив дыхание, смотрела ей вслед.
У дверей она обернулась так резко, что волосы, взметнувшиеся из-под косынки, закрыли ей лицо. Хотела что-то сказать, но рот словно свело судорогой. И все, кто был в палате, опустили глаза.
— Сегодня я видела во сне свою Джанету, — вдруг сказала Амина, стараясь придать голосу легкость и беззаботность. — Кто из вас умеет отгадывать сны? Слушайте, только внимательно. Будто стоим мы с ней около речки, а речка такая прозрачная, и в ней золотые рыбки плавают. Джанета хочет искупаться, а я держу ее, не пускаю… Вдруг на склоне горы появляется моя бабушка и кричит: «Ами-нааа». Посмотрела я на бабушку, а Джанета в это время прыг в воду. А бабушка бежит ко мне и кричит: «Джанета превратилась в ласточку, Джанета превратилась в ласточку!» Оглянулась я — и что же? Нет больше моей Джанеты, а кружится надо мной белогрудая ласточка и щебечет, щебечет…
— Какой хороший сон, — восхищенно проговорила Асият, — прозрачная речка — это радость, золотые рыбки — это значит, у Джанеты появятся братья и сестры. А что Джанета обернулась ласточкой — означает хорошее будущее.
Женщины так увлеклись разговором, что не заметили, как в коридоре началась какая-то подозрительная суматоха. Быстрая беготня по лестницам, стук разбившегося вдребезги стекла, приглушенный шепот и наконец чей-то сдавленный крик.
Первой опомнилась Зайнаб.
— Что это? — спросила она нервно. — Вы слышали?..
— Наверное, кто-то из больных разволновался, вот сестра и побежала за шприцем. А в спешке разбила что-нибудь. Бывает, — бледнея, проговорила Амина.
А сама уже завязывала халат, и руки у нее дрожали.
…Лара умерла через час после операции, так и не приходя в сознание. И переполох в коридоре, настороживший женщин, был вызван ее смертью.
Для всей больницы это было тяжелым ударом. А соседки Лары по палате переживали так, что врач был серьезно озабочен их резко ухудшившимся состоянием.
Но как волна обтачивает камень, так и время сглаживает остроту любой утраты.
Смерть Лары постепенно забывалась.
А однажды в палату заглянул молодой мужчина.
— Амина! — радостно воскликнул он. — Вот ты где, оказывается, прячешься, сестренка!
— Чаран! — застенчиво улыбнулась Амина. — Не хотела тебя беспокоить.
— Как тебе не стыдно! — искренне возмутился Чаран.
— Я ведь не больна, только на обследование легла, — успокоила его Амина и добавила бодро: — Ой, Чаран, какое я платье Индирке связала! — И она раскрыла тумбочку.
А когда, проводив Чарана, Амина вернулась в палату, она застала женщин, мечущихся возле койки Зайнаб, которая лежала без сознания; сестра стояла около с уже пустым шприцем.
— Тсс, — приложила палец к губам Хатимат, — как увидела, что ты передала для дочки платьице, сразу расстроилась, наверное, вспомнила своего внука.
Невестка Зайнаб так и не откликнулась на письмо Амины. «Видно, мои слова для нее как вода по замасленной клеенке», — с горечью подумала Амина.
А в голове уже зрел новый план, правда, весьма рискованный. Амина была не из тех, кто откладывал свои планы со дня на день, ожидая, пока они покроются плесенью и станут непригодными для выполнения. Для нее задумано — значит сделано.
И вот на следующий день она как ни в чем не бывало сказала женщинам:
— Отпросилась у дежурного врача на несколько часов. Знаете, моя Джанета приезжает. Хочу с ней побыть. Надо выкупать ее с дороги, да и косы такие у нее длинные, кто же их заплетет, кроме меня.
Спускаясь с лестницы, она почувствовала такую боль, как будто кто-то сжимал и отпускал и снова сжимал ее почку. Амина согнулась, стиснула зубы. Боль медленно, нехотя отступила.
И вот она уже в большом дворе, окруженном стандартными пятиэтажными домами. Высокие тополя. Беседка, в которой мужчины стучали костяшками домино. Веселая возня малышни над горками песка. Мальчишки, гоняющие мяч. Длинноногая девочка с прыгалками.
К этой-то девочке она и обратилась:
— Самедовы в каком подъезде живут?
— Тимура родители? — стала уточнять девочка.
— Ну да, Тимура.
— Тимур, — закричала она, — тебя спрашивают.
От группы мальчишек, гоняющих мяч, не сразу отделился полненький кудрявый мальчик.
— К вам тетя пришла, — пояснила девочка.
Тимур, вскинув кудрявую голову, смотрел на Амину с доверчивым любопытством.
— Тимур, хочешь пойти со мной в зоопарк? — спросила она, взяв его за плечи и отводя в сторону.
Во взгляде Тимура появилась подозрительность. Он отстранился, высвобождая плечи.
Операция, столь дерзко задуманная, грозила провалом.
— Ты не бойся, — торопливо заговорила Амина, стараясь, правда, не совсем успешно, придать своему голосу спокойную уверенность. — Мне сказали, что ты очень любишь разных зверушек. Вот я и хотела попросить тебя… в общем… поухаживать за… за… за медвежонком.
Слова попали в самую точку. Глаза Тимура загорелись.
— А он меня не укусит? — спросил он с некоторой опаской.
— Что ты, он совсем маленький!
По дороге в зоопарк Тимур, проникнувшись полным доверием к этой ласковой женщине, болтал без умолку. Все-то ему хотелось знать: и что ест медвежонок, и где его мать, и в каком лесу его нашли, и, главное, сможет ли он взять медвежонка к себе домой, ну хоть на один денечек.
В зоопарке они сразу направились к площадке молодняка.
— Вот он, этот, да, этот, тетенька? — кричал Тимур в крайнем возбуждении и тянул ее за руку.
На миг Амина почувствовала раскаяние: зачем обманываю ребенка, за что, — он-то ведь не виноват…
Но она тут же отогнала эту мысль; тем более что отступать было уже поздно.
— Нет, милый, не этот, — сказала она. — Тот медвежонок дичится и ни с кем не хочет играть. Он скучает по своему мальчику. Потому я и привела тебя.
— Понятно, — нетерпеливо перебил ее Тимур. — Так где же он? Пошли к нему скорее.
— Я сейчас приведу его. А ты подожди здесь минутку. Только никуда не уходи, — сказала она и скрылась за дверью «Посторонним вход воспрещен».
Когда она вышла, Тимур, вцепившись пальцами в металлическую сетку ограды, наблюдал игру двух медвежат и лисенка. Но, увидев Амину, сразу бросился к ней.
— Знаешь что, милый, — сказала Амина виновато, — оказывается, приезжал один мальчик — он тоже очень скучал по медвежонку — и увез его с собой. Но ты не огорчайся, скоро поступят новые медвежата и лисята, и ты сможешь выбрать себе любого. Будешь его кормить, воспитывать. Согласен? Только надо немного подождать. Ты умеешь ждать?
И мальчику, наморщившему нос для плача, ничего
