Мемуары гея - Уваров Максимилиан Сергеевич
- Максим, что с вами? Где ваше чувство юмора? Ну, хорошо. К делу: мы перечислили деньги вчера. Счет я перекинул в вашу бухгалтерию по скану. Когда можно ждать поставку?
- Я сейчас вас соединю с логистом. Он вам точнее скажет сроки.
- Счастливо, Максим! Да, и привет от меня Жаргалу.
- Удачи! Обязательно передам.
Ну, как вам мой новый образ? Да, я взрослый и деловой мужчина в полном расцвете сил. Чего смешного? Да, я мелковат. Но мелковат я для солидного, а для делового вполне ничего! Заметьте! Сегодня на мне белая рубашка и галстук. Почему галстук в дырке между пуговиц? Нет, это не мода! Это я перед уходом Санька в него высморкал. Ну, не спрашивайте зачем. Так получилось.
- Макс, на вас с Санькой Хот-дог брать?
- Да! И мне с терияки!
- Будет сделано, шеф! - рапортует Ленка и скрывается за дверью.
Еду мы всегда заказываем в одном небольшом кафе неподалеку. Что мне нравится - там можно себе взять стандартное блюдо, например, Хот-дог, с любыми наполнителями и соусом на выбор, даже с такими нестандартными, как терияки.
- Макс! Горячие собачки прибыли. Пошли есть!
В принципе, я не удивился, что меня так упорно звали перекусить в общую столовую. Я в хороших отношениях со всем коллективом, и мы едим вместе, пока нет Женьки. Я не заметил того пристального внимания, с которым все пять человек смотрят, как я открываю маленькую пластмассовую баночку с соусом, как я вдохновенно намазываю соус на сосиску, как кладу туда же кусочек помидора, тонкий ломтик сыра и прикрываю все это листом салата. Как я, чуть прикрыв глаза, тяну такой желанный бутерброд в свой широко раскрытый рот. Как мои зубы…
Ускорю процесс. Я кусаю бутер и только когда начинаю его жевать, наконец, поднимаю глаза и вижу, с каким интересом за мной наблюдает весь наш коллектив.
- И чо? - интересуюсь я.
- Ничего, Макс! Ты кушай, - говорит Ленка нежно и шепотом добавляет на ухо Сереге: - До соуса, видимо, еще не дошел.
Я эту фразу пропустил мимо ушей. А зря. Как только я дошел-таки до соуса, то сразу выплюнул кусок сосиски и громко выматерился.
- Что за дрянь? Они вообще знают, чем терияки отличается от карамели? - начинаю орать я.
- Макс! - Ленка смеется и пытается взять меня за руку.
- Нет, я сейчас позвоню в эту столовку и разнесу их к ебе… - кошусь на Санька, - к бабе Шуре разнесу их лавочку, - я вынимаю из кармана мобильный и набираю номер кафе.
- Макс! - Ленька пытается меня остановить.
- Они что думают? - продолжаю я, вырываясь из ее рук. - Люди дураки и не знают вкус терияки? Да я сейчас…
И тут я вижу, как все вокруг смеются. Я замолкаю на полуслове и пытаюсь понять, что происходит.
- Макс! Мы тебе вместо терияки сгущенку вареную заказали. А наклейки поменяли, - говорит бухгалтер Оля.
- С первым апреля тебя! - добавляет Ленка.
- Да идите вы… - говорю я, кладу сосиску со сгущенкой на тарелку и выхожу из кухни, уволакивая с собой Санька.
Мне реально обидно! Почему-то чувствую себя шутом! А я, между прочим, их шеф. Я им зарплату рассчитываю. Я закрываю глаза на то, что они опаздывают. Я отпускаю их, если им нужно уйти пораньше. Я думал, меня любят и уважают. А оказывается…
- Маська! Ма-а-ась… - это в дверь сунулась Ленка, - ну, ты чего, обиделся что ли? Ты всегда такой веселый и юморной, а тут вдруг вот… Ну, Мась!
- Лен! Ну, сколько можно всех веселить? Мне уже двадцать четыре года! В таком возрасте люди добиваются уже чего-то. Становятся взрослее и серьезнее. А я все как щенок лопоухий. Только веселю всех.
- Вот дурашка! Да мы любим тебя за то, что ты именно такой!
- Какой?
- Веселый! Маська! Не сердись на нас, ладно?
- Не сержусь. Извините меня. Я просто устал очень!
Наконец, я приступаю к работе. Наблюдая, как Санек точит очередной карандаш и разговаривает с точилкой, жду, когда загрузится Женькин компьютер. Как только загорается монитор и заставка Виндуса заканчивается, я в ужасе замираю: посреди экрана широкая красная полоса, на которой из всей информации мои глаза выхватывают слово «Троян».
- Ленка! Срочно айтишника!
- Что случилось? - волнуется секретарша.
- У меня вирус в компе. Бли-и-ин… Ленка, там же договора готовые и счета выписанные.
Я думал, что от смеха упаду под стол, когда в мой кабинет вошел «Мартин». Вы точно помните жирафа из «Мадагаскара»? Прикиньте, наш айтишник пришел с перевязанной шарфом шеей, точно как герой мультика.
- Чо с горлом? - спросил я.
- Болит, - прошипел «Мартин», - что там у тебя с машиной?
- Прикинь. Я включаю, а там во… - тыкаю я в экран пальцем.
- Руки от экрана, - морщится айтишник, - ну, все… Доигрался.
- Что там?
- Троян подцепил. Да еще какой. Боюсь, жесткому диску трындец.
- Слушай! Только не это. Там договора. Там куча документов. А почему так вышло-то?
- Ну, видимо, кое-кто тут лазил по порносайтам, - серьезно заявляет «Мартин».
- Ну, Жаргал! Ну, Бамрыч! Такой взрослый солидный мужик. А тут такое.
- Макс! Тут гейские сайты в истории.
Вот тут я напрягся. В принципе, я всегда удаляю всю историю. Неужели забыл? Никто в фирме не знает про мою ориентацию, и вот так глупо спалиться на гейских потрахушках…
- Да, ладно! Не поверю, что Жаргал, - пытаюсь я перевести стрелки.
- А я не про Бамрыча. Жаргал - мужик интеллигентный и совершенно натуральный. Так что не надо тут мне заливать. Ну, что будем делать, противный? - «Мартин» делает такое неприятное лицо, что у меня сводит зубы.
- Слушай! Ты это… Ты ведь не…- тихо блею я.
И тут айтишник заржал. Вы когда-нибудь слышали смех постуженной гиены? Я слушал его, вытирая трясущейся рукой мокрый от пота лоб, и не мог понять причину веселья. Наконец, «Мартин» закашлялся и просипел.
- С первым апреля тебя, дебил!
Представляете мое состояние? Я был на грани того, чтобы признаться этому идиоту, что я гей, предложить ему денег за молчание. Я даже был готов пообещать ему увеличение зарплаты, благо Женька меня бы, конечно, поддержал. Что за пидорский праздник? Ненавижу!!!
Я молча кормлю Саньку супом, а сам вилкой ковыряю котлету. Настроения нет вообще. Да еще и эта Мила обещалась подъехать. Как подумаю, что и ей взбредет в голову надо мной пошутить, даже мурашки по спине.
