Бумеранг (СИ) - Ан Юли
- Знакомьтесь! – победоносно произнёс он. - Это моя мама, Алла Леонтьевна. Она, как и ты, всю жизнь проработала преподавателем. Но только, в отличие от тебя, она учительница русского языка и литературы. – Затем, наклонившись к уху матери, Санёк перевёл взгляд на хозяйку дома, – а это Томочка, моя любимая женщина. И теперь мы будем жить все вместе.
Тамара всё ещё не могла опомниться от первого шока. Она с застывшей маской недоумения разглядывала старушку.
- Здравствуйте, Тамара Геннадьевна, - неожиданно хорошо поставленным голосом произнесла мать Александра. - Поверьте, для меня этот переезд явился полной неожиданностью. Простите нас, пожалуйста, за вторжение.
Томочка растерянно закивала головой, то ли приветствуя мать Саши, то ли принимая её извинения, но когда она пришла в себя, то заговорила неуверенно, но радушно:
- Ну, что вы, Алла Леонтьевна, располагайтесь здесь как дома. А я, пока, пойду на кухню и заварю чай. Нам всем нужно что-нибудь выпить.
Алла Леонтьевна, как оказалось, была интеллигенткой до мозга костей. Она держалась очень сдержанно, говорила спокойно и никогда никого не перебивала. Умиротворённая улыбка редко покидала её лицо. Как отмечала про себя Тома, «в её обществе было неожиданно приятно находиться и всегда можно было найти интересные темы для разговора». Глубокие знания крепко сидели в её седовласой голове, и, на удивление Томочки, она обладала хорошей памятью.
Мать Александра быстро и легко приживалась в доме Тамары. Она передвигалась по дому с тростью и вполне успешно могла самостоятельно спуститься во двор, чтобы посидеть там под раскидистыми ветвями деревьев. По утрам она для всех готовила завтрак, а вечером встречала милой улыбкой сына и Томочку. Она всегда и всем была довольна и, по возможности, старалась не привлекать к себе внимания.
Томочка и Алла Леонтьевна быстро нашли общей язык, они могли часами говорить обо всём. Но у старушки была одна особенность, когда она подолгу засиживалась одна, то вдруг начинала озабоченно что-то шептать себе под нос.
Александра раздражала эта её манера, и он порой очень грубо обрывал мать:
- Послушай, хватит уже! Сколько раз тебе говорить: либо говори внятно, либо уже помолчи!
- Саша, ты почему так с мамой разговариваешь? – возмущалась Тамара.
- Я сам знаю, как мне с ней разговаривать! И не вмешивайся, пожалуйста, в наши отношения.
- Хорошо, я не буду вмешиваться, - как-то резко ответила она ему, - но и ты впредь не смей в моём присутствии говорить с Аллой Леонтьевной в подобном тоне! – а потом, понизив голос, она мягко ему пояснила: - А то мне сложно будет относиться к тебе с уважением.
Незаметно пролетали дни. И вот однажды поздним вечером, когда Томочка сидела в своей комнате за кипой контрольных работ, кто-то постучал ей в окно. Она одёрнула тюль и, напрягая зрение, в темноте с трудом разглядела женский силуэт. Женщина стояла с длинной корягой в руке, переминаясь с ноги на ногу.
- Что вам нужно? – крикнула она в форточку.
- Выйди, поговорить нужно, - послышался резкий голос.
- Кто вы? – Тома уже догадывалась, но как-то не хотелось верить своей интуиции.
- Не бойся, выходи… это я, Полина.
Томочка накинула на плечи пуховый платок и вышла во двор. У неё учащённо билось сердце. «Надо же, - подумала она, -Александра нет дома… и эта притащилась так некстати. Чего он задерживается? А может быть, что-то случилась, вот она и пришла с плохой новостью…» - гадала на ходу Томочка.
Поёжившись от плохого предчувствия, она открыла калитку.
- Здравствуйте, Полина, проходите, - пригласила она в дом бывшую подругу Санька.
- Нет уж… я здесь. Я ненадолго.
Они смотрели друг на друга, Полина заметно нервничала. Наконец, она с раздражением в голосе заговорила:
- Послушай, сейчас этот кобель прибился к тебе, но он успел мне задолжать, «скотина неблагодарная»! Ещё мать мне свою приволок… жили у меня, как у Христа за пазухой. Хорошо устроились! А как новую патаскуш… Короче, тебя нашёл – так и слинял мерзавец! – её лицо исказилось от душевной боли.
- Не плачьте, Полина. Я, когда познакомилась с Александром, не знала о ваших отношениях с ним. И потом, как я поняла, рано или поздно он, в любом случае, собирался съезжать от вас. Но, как бы там ни было, простите меня, что это я, в какой-то степени, явилась запускным механизмом в вашей разлуке, или, как вы выразились той «потаскушкой», что…
- Да, что ты понимаешь! – оборвала её грубо Полина, - Александр любит меня. Я-то точно это знаю, а ты – его очередная подстилка и только! Он всегда возвращается ко мне, после очередной своей шлюхи! - она провела языком по своим сухим губам. - Короче, когда он с Москвы весь никакой приехал, скажи - где поселился он, а?!
- Не кричите, пожалуйста, я же с вами не спорю, - как кролик на удава таращилась Томочка на возвышающуюся над ней грозную Полину. - Если Александр вас действительно любит, то вам не составит труда его забрать обратно, тем более, что я этому препятствовать не стану.
- Конечно, заберу! Дай только время, - с этими словами она ехидно оскалилась, недобро зыркнув на свою соперницу и не прощаясь, удалилась.
Томочка вернулась в дом. Она не знала, стоит ли ей рассказывать Саньку о разговоре с Полиной. На душе у неё было как-то неспокойно. Она упала в кресло, терзаемая противоречивыми чувствами.
В комнате Аллы Леонтьевны зажёгся свет, а минутой позже послышался её твёрдый, хорошо поставленный голос:
- Тамара Геннадьевна, можно вас на минутку?
- Вы проснулись?
Томочка прошла в комнату, где поселилась мать Александра.
Завидев её, Алла Леонтьевна сразу перешла к делу:
- Вы должны быть осторожны, - с волнением в голосе произнесла она, - Полина опасная женщина. Я говорила Сашеньке, что она при желании легко сживёт его со света, но только он об этом и слышать не захотел… в общем, вы сами его знаете. И потом, он ещё имел глупость так плохо расстаться с ней, - поджав губы, она с трагическим видом закачала головой.
- Откуда вы знаете, что приходила Полина?
- Я всё знаю…
Взгляд старушки был затуманенным, и весь её вид говорил о том, что она неважно себя чувствует.
Глядя на неё, Томочка произнесла задумчиво:
- Полина его любит, а он её нет. Ей нелегко сейчас, но время лечит всё… и её полечит, - она улыбнулась Алле Леонтьевне, пытаясь разрядить обстановку.
Но старушка явно не разделяла мнения Тамары. Алла Леонтьевна устало закрыла глаза и откинулась на подушку.
- Спокойной вам ночи, - произнесла она еле слышно.
- И вам доброго сна. - Томочка погладила её по руке и, погасив свет, добавила: - Если вам что-нибудь будет нужно, не стесняйтесь, сразу зовите. Хорошо?
- Спасибо вам, - послышалось из темноты. - И всё-таки добром это не кончится.
Весь следующий день у Томочки кружилась голова, и её слегка подташнивало.
- Что за ерунда со мной происходит? - поделилась она при встрече с Верочкой.
- Ну, что тебе сказать, - расплылась в улыбке соседка, - похоже, ты залетела.
- Типун тебе на язык!
- Правильно! Она будет, не приходя в сознание, кувыркаться в кровати с кавалером, а мне значит «типун на язык».
Подруги засмеялись.
- Том, а ведь я же серьёзно. Вон, наша Любаша, - она кивнула головой в сторону дома, что стоял через дорогу. – Ты знаешь о том, что она была с перетянутыми трубами, когда четвёртого родила! Как тебе это?
- Слушай, я сегодня утром с кровати встаю, а в глазах… темным темно, еле на ногах устояла.
- А..! Вот видишь, - изменилась в лице Верочка. - Неужели рожать будешь?
- Вера, ну ты тоже, как скажешь! - замахала она на неё. Но потом, вдруг на мгновение замерла и с беспокойством в голосе продолжила: - А, между прочим, все эти симптомы подходят и к онкологическим тоже…
- Ой, Томка!
Лица у обеих на мгновение стали неприятно вытянутыми.
