Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти

– Я мало чем могу быть полезен вам, – сделав над собой усилие, отставил недопитый чай Вячеслав. – Да и вступить мне не с чем.

– Вступи тем, что получил от Валерки с вашего мокренького дельца, – напомнил о убийстве атаман шайки малолетних.

– Так съел уже, – соврал Вячеслав, который припрятал продукты.

– Ладно, считай, за тебя Валерка внес, – прижал его Кощей. – Вы же с одного дела жратву брали.

Все уперлись взглядом в Петракова, ожидая от него ответа. Вячеслав понимал, что отказ Кощей воспримет как покушение на свой авторитет и точно его не простит, но молчал. Пауза затянулась.

– От радости даже говорить разучился, – выручил Валерка, по-свойски похлопавший Славку по плечу. – Конечно, он согласен.

– Это хорошо, что ты такой выбор сделал, – нахмурился Кощей, доставая из кармана полушубка наган.

Снова стало тихо. Пацаны, словно завороженные, смотрели на оружие.

– А то ведь, если бы отказался, пришлось бы тебя валить, – равнодушно произнес Кощей и лихо прокрутил барабан, проведя им от запястья к плечу.

– За что? – вырвалось у опешившего Вячеслава.

– А зачем нам гадать, сдашь ты нас легавым или нет? – пояснил атаман.

– Я бы не сдал, – твердо произнес Славка.

– Верю. Но окончательно ты станешь своим после дела, – все еще поигрывая револьвером, произнес Кощей.

– А как же работа? – вспомнил про свой прогул Вячеслав.

Ответом на его слова был дружный смех подростков. Атаман подсел к Петракову, положив ему на плечо руку.

– Ты что же, решил, что мы после работы здесь встречаемся? – не мог унять смех Кощей. – Да с нами ты за один день месячную зарплату заработаешь.

Неожиданно послышался скрип открываемой входной двери.

– Тихо! – скомандовал Кощей, прислушиваясь.

– Да это, наверное, Муха, – предположил Валерка – Совсем окоченел и пришел.

– Ни с места, милиция! – раздался грозный окрик, и на пороге комнаты появился милиционер в форме лейтенанта милиции.

«Ну вот, досиделся», – подумал Славка, представив лицо отца.

Однако на окрик милиционера никто не отреагировал. Мало того, все стали его ругать за то, что он напугал шайку.

– Тебя сколько раз предупреждали, что не надо под облаву косить? – высказал свое недовольство атаман. – Я ведь могу и пальнуть от неожиданности.

– А чего ваш парень на «атасе» спит? – спокойно возразил лейтенант. – Вместо меня могут ведь красноперые явиться.

Кощей распорядился сменить заснувшего Муху, а провинившегося привести. Вскоре подростка привели. Парень пытался оправдаться, утверждая, что отстоял две смены, поэтому не смог бороться с усталостью, но атаман был непреклонен. По его команде два члена шайки стали колотить провинившегося кулаками. Парень терпеливо сносил удары, лишь охая от каждого тычка.

– Хоре, баре, – остановил их атаман, когда он упал. – Ему еще придется сегодня на дело идти.

Пришедший лейтенант, к удивлению Вячеслава, оказался настоящим сотрудником милиции, к тому же инспектором по делам несовершеннолетних.

– Ладно, – примирительно обратился к нему Кощей, – ты, дядя Коля, правильно делаешь, что учишь нас уму-разуму. Но, наверное, ты пришел не просто нас пугануть? Что скажешь хорошего?

– Верно, пришел я не с пустыми словами, – начал пояснять причину визита милиционер. – Сегодня утром на разводе до нас довели маршруты пеших доставок хлеба. Личного состава, чтобы прикрыть доставку, не хватает, поэтому по трем маршрутам пойдут без милиции. Вот адреса.

Лейтенант протянул Кощею бумажку, и тот пробежал по ней глазами.

– О, тут есть адресок совсем рядом с нами, – обрадовался он.

– Нужно все три маршрута отработать, – заметил милиционер.

– Зачем? Мы и с одной доставки хлеба возьмем столько, что донести бы, – недовольно возразил Кощей.

– Опять споришь? – с жесткостью в голосе упрекнул инспектор.

– Так ты, дядя Коль, хоть объясни, – Кощей обвел свою команду взглядом, – зачем нам дополнительно рисковать?

– Ты о собственной безопасности и желудке думаешь, а о людях в городе кто подумает? – вскипел милиционер. – Помнишь, в прошлый раз, когда хлебную доставку на Васильевском перехватили, как женщины да старики благодарили нас, хлеб буханками разбирая?

– Да, здорово было, – послышались мальчишечьи голоса.

– Мы же не враги советскому народу и власти, мы же просто хотим справедливости! – поднял голос до патриотических ноток милиционер. – Так?

– Так! – дружно поддержали его подростки.

– Почему коммунисты, начальство и торгаши должны в голодном городе с жиру беситься, а старики, женщины и дети голодать? – кидал все более распаляющие ребят лозунги милиционер.

– Да я не против людей подкормить, – нахмурился Кощей, реагируя на настроение шайки, – просто есть еще неопытные пацаны.

– Вот сегодня как раз крещение и получат. – Обведя всех взглядом, дядя Коля задержался на Валерке и Вячеславе. – С новенькими я пойду, подстрахую.

На том и постановили. Дядя Коля ненадолго ушел, а когда через полчаса вернулся, был уже в штатской одежде. Он выдал ребятам холщовые мешки для хлеба, малолетняя шайка разбилась на три группы по три-четыре человека. В группу дяди Коли, кроме Славки и Валерки, попал еще проштрафившийся Муха. Общий сбор после операции объявили в подвале закрытого кинотеатра, куда вел замаскированный лаз и ключи от которого были только у дяди Коли. Как пояснил Муха, промежуточный сбор нужен для того, чтобы проверить, все ли удачно. В противном случае, если хоть одного из членов подростковой банды задержали, хата была бы уже паленая. Кроме того, именно в подвале кинотеатра был общак – там хранились украденные продукты.

– Прорвемся, пацаны, – успокаивал идущих впервые на дело ребят дядя Коля, – тактика работает на сто процентов. Набег совершаем примерно в одно время. Пока милиция едет по одному вызову, происходит набег в другом месте. Они туда, а оказывается, что в третьем то же самое. В общем, они нигде не поспевают, и наряды милиции мы просто водим за нос.

– А если милиция рядом случайно окажется? – поинтересовался Вячеслав.

– Значит, беги быстрее, а попался – молчи, своих не выдавай.

– Если выдашь, то недели в Крестах не протянешь, – добавил, встряв в разговор Муха, всем своим избитым видом являя собой красноречивое подтверждение сказанному. – Замочат в тюрьме стукача в два счета.

– Как несовершеннолетние вы получите «червонец» за грабеж, – продолжал подготовку лейтенант милиции, – а своих сдадите, блатные вам в любом месте заточку под ребра, как хряку, вгонят.

– Лучше не попадаться, – вырвалось у Вячеслава, который представил встречу с отцом в случае своего задержания.

За разговором они подошли к булочной, у которой гигантским змеем вилась нескончаемая очередь в ожидании подвоза хлеба. Те, кто находился у самого входа, отличались от стоявших в конце суетливым возбуждением. Чем дальше от начала очереди, тем больше сомнений и озабоченности читалось на лицах.

– Я буду от вас шагах в пятидесяти, – добавил дядя Коля. – Ты, Муха, подбежишь первым и опрокинешь лотки с хлебом. Вы набирайте хлеб в мешки. Если тетки попытаются вас задержать, валите их с ног, иначе можете попасться.

Вячеслав внимательно слушал инструкции, все более приходя в ужас от понимания, что ему придется участвовать в грабеже.

– Вон они, – увидел Муха первым показавшихся на расстоянии квартала двух женщин в шерстяных платках и телогрейках, толкающих большие сани, на которые в несколько рядов были нагружены лотки с черным хлебом.

Несмотря на то что до женщин было еще далеко, все увидели, что они полностью измотаны нелегкой работой и передвигают санки с большим трудом. Охранника с карабином с ними не было. Зато рядом, словно тени, шли две женщины и пожилой мужчина – наверное, гонцы из очереди, теперь и сопровождавшие драгоценный груз. Помочь женщинам везти хлеб они не могли – было запрещено инструкцией.

Ребята неуверенно переглянулись – присутствие этих троих осложняло задачу. Но дядя Коля вел себя так, словно все идет по плану. Приблизившись к хлебным саням, Муха разбежался и, упершись сбоку в лоточный штабель, опрокинул его на землю. Мартовская солнечная погода растопила снег, и несколько буханок хлеба упали в первые весенние лужицы. Раздался хор испуганных голосов. Все замерли, словно не веря в произошедшее.

– Ты что творишь, засранец? – больше от удивления, чем от ярости, выкрикнула одна из перевозчиц.

– Милиция! – заголосили сопровождавшие хлеб граждане, а пожилой мужчина как-то нерешительно направился в сторону Мухи.

– А ну-ка стой, босяк малолетний! – попытался он дотянуться до Мухи.

Неуловимым движением Муха махнул перед его лицом лезвием перочинного ножика, оставив на лице неглубокий порез. Мужчина провел по лицу рукой и, обнаружив кровь, медленно осел на землю, словно пытаясь сберечь силы для выживания.