Евгений Сивков - Чувства
Влад молчал. Он, измученный и опустошённый, лежал на снегу и лишь смотрел вперёд невидящим взглядом. Из последних сил им с Михеем удалось спрятаться за скалы. Он не видел вокруг ничего. Буря, разыгравшаяся не на шутку, казалось, готова была сорвать и сами скалы, побросав их к подножию. Не видел Михей и Севастьяна, стоявшего всего в паре шагов от них.
Севастьян внимательно смотрел на них. Два полумёртвых человека. У обоих показатели на нуле. Они практически мертвы по шкале эмоций. Пустота внутри них рождала уныние в сердце Севастьяна. Жажда жизни исчезла, уступив место притяжению смерти. Смерть могла бы стать самой ценной для них и самой долгожданной эмоцией. Смерть… Но Севастьян понимал, что не сейчас. Бесполезные смерти он не любил. Его, конечно, не заботили тела и судьбы тех, с кого он снимал сливки эмоций, но если забирать у человека нечего, то надо его оставить до лучших времён… Пусть, как аккумуляторы, наберут жизненной энергии, вновь наполнятся жаждой жизни, тогда можно и забрать у них то, чего они так жаждут.
Перед тем как всё закончилось, Севастьяну показалось, что Михей наполнился силой и жизненной энергией мгновенно, словно в него влили её через приоткрытую крышку в черепной коробке. Ему не надо было объяснять, что это значило. Время пришло. Больше ждать было нельзя, и Севастьян ушёл в бурю…
Буря кончилась так же стремительно, как и началась. Михей сделал всё, чтобы спасти Влада, и когда тот зашевелился, был рад как никогда. Позже он долго приходил в себя. Ему казалось, что там, у камней, он не владел своим телом. Кто-то жил в нём, этот кто-то наполнил его силой. Это было смешно и вызывало недоумение.
А Влад, как только смог держать в руках телефон, отправил СМС. Автоматически, не размышляя, он отправил СМС на тот номер, который почему-то первым высветился среди недавних звонков. Удивительно, но это был номер Алисы… «Мы попали в буран. Тут всё жёстко. Они все погибли».
Игорь Александрович подсел к Алисе на скамейке бульвара. Выглядел он очень устало. Раньше Алиса никогда не видела его таким. Даже её богатая фантазия не могла представить, что Игорь Александрович может устать. Однако он устал. Алиса понимала, что усталость эта была не физическая, а эмоциональная.
– Я такого не ожидала!
Она прошептала эти слова, словно обращаясь не к нему, а к себе… Но Игорь Александрович понимал, что фраза направлена ему.
– За что? Я лишь попытался… И не смог…
– Его ведь вы спасли…
– Его… Наверное, всё же лучше сказать, что это ты его спасла. Хотя, как ты сама понимаешь, должно было всё быть по-другому. Не знаю, к чему это приведёт, но мы вновь нарушаем уклад, сложившийся веками. Нас могут и наказать…
– Но это не имеет значения в такой ситуации! Нужно было спасти всех. Вы это могли, а вы…
– Я уже говорил, что, если мы будем вмешиваться, это приведёт к конфликту с теми, кто всем управляет.
– Вы слабак! Вы сами не полезли в драку и мне не дали.
– Да уж извините, вас я заблокировал! Иначе вы всех нас погубите!
Игорь Александрович говорил серьёзно, чувствовалось, что он верит в свои слова и чего-то действительно боится.
Алиса поёжилась от холода. Игорь Александрович приобнял её. Она дернула плечами.
– Вам не кажется, что это уже через край?
– Что именно? – сделал непонимающее лицо её босс.
– Ваши чувства! – отрезала Алиса. – Вы уже давно оказываете мне знаки внимания чисто по-мужски.
Игорь смотрел на девушку и не совсем понимал причину такой резкой перемены. До этого такая спокойная и позитивная, сейчас она являла собой полную противоположность знакомого ему образа. «Что же с ней случилось? Устала? А может…» Он не успел додумать.
– Это выбивается из сценария. Вашего паразитического сценария. И я думаю, что на этот раз именно вам не повезло. Вы со всеми своими уловками и примочками стали жертвой охотника. И он сильнее вас, и это он правит бал. Вы не смогли помочь этим несчастным альпинистам, и это его рук дело, вы строите мне глазки – и это тоже его «заслуга». В другое я не верю. Как не верю в вашу порядочность и искренность.
Поборов порыв негодования, босс всего лишь произнёс:
– Пора возвращаться!
Алиса кивнула, но с места не встала, продолжая смотреть в экран телефона.
– Ты же знаешь, что он не напишет сегодня… – Игорь Александрович говорил по-отечески тепло, стараясь изменить настрой их диалога.
Алиса кивнула, но взгляд от экрана не отвела.
Игорь Александрович вздохнул, поднялся и один пошёл по бульвару.
– Слепцы те, кому чувства закрывают глаза… воистину слепцы! – думал он, удаляясь.
Эпизод 15
Уйти в отрыв
Глава 1
– Она исчезла!
Маргарита Терентьевна в недоумении смотрела на Игоря Александровича.
– Что значит исчезла? Позвоните ей, найдите её в программе в конце концов.
– Программа зависла, а на звонки она не отвечает.
– Как давно?
– Со вчерашнего дня.
– Эх, Маргарита Терентьевна, как же вы могли её упустить! Ничего же не предвещало.
– Не предвещало, она только тихая была после вашего с ней разговора.
– А мне почему не доложили?
– Так она же хитрая, сказала, что у неё голова болит, и к себе пораньше отпросилась. Вот не нужно было ей столько свободы давать, она и так бунтарка по натуре, а вы к ней со своим либерализмом.
Секретарша покачала головой и повздыхала, как положено раздосадованной леди.
– Оставьте своё мнение при себе, – резко оборвал её начальник. – Это уж мне решать, кому свобода, а кому…
Тут он резко развернулся и направился к окну, чтобы занять свою любимую позицию для размышлений.
Марго тем временем запустила поиск, заложив эмоциональные параметры Алисы в программу. Но то ли программа и правда давала сегодня сбой, то ли Алиса предусмотрительно исказила свои данные – поиск не дал ничего конкретного. Выданные варианты можно было сразу отметать ввиду их несостоятельности.
Итак, новый рабочий день начался без Алисы. Для Игоря Александровича это уже казалось чем-то странным или даже дискомфортным. Чувствовала себя не в своей тарелке и Марго. Вот только работа есть работа. Пришла новая заявка, и кулинарам кухни эмоций пришлось задвинуть свои внутренние переживания и хладнокровно взяться за дело.
Раньше, когда Юля слышала от кого-нибудь из подруг либо же просто от случайных знакомых фразу «В сорок лет жизнь только начинается», она громко смеялась. Ей эти слова были непонятны в юные десять лет, когда детство готовилось вступить в подростковый бой со взрослостью. А чуть позже, в двадцать, когда с пониманием всё уже было в порядке, фраза стала казаться не просто смешной, но и безумно глупой. Жизнь тогда неслась с такой скоростью, что всё, что намекало на возраст больше текущего хотя бы на пару лет, вызывало неукротимые приступы смеха. Не изменилось отношение к этой фразе и в тридцать. Только в эти трудные времена, занятые работой, продвижением, выживанием, фраза звучала для неё не только смешно, но и пошло. А теперь, когда она разменяла пятый десяток, ей уже не было так смешно. И даже больше. Теперь эти слова не только не казались пошлыми, но и срывались с её уст с пугающей периодичностью. И это понятно. Если в незрелой и неопытной юности мы считаем, что мир создан только для нас и мы хозяева своей жизни, да еще где-то в глубине души верим, что будем жить вечно, то, приобретя разной ценой, но всегда с трудом собственный опыт, уже точно знаем, что нам приходится делиться миром с другими, что жизнями нашими управляем отнюдь не мы и вечностью наше существование похвастаться не сможет. И когда всё это начинаешь осознавать, то приходится помогать самому себе свыкнуться с новыми реалиями, поэтому мы вновь и вновь повторяем эту фразу как мантру: «В сорок лет жизнь только начинается…»
Чтобы от станции «Ты выйдешь за меня замуж?» добраться до полустанка «Я ухожу от тебя» Юле потребовалось двадцать два года. Она, конечно, как и все женщины, надеялась не останавливаться на этом Богом забытом полустанке и докатить до конечной станции «И умерли они в один день», но, видимо, она опоздала к раздаче «счастливых» билетов и сумела заполучить только этот, с дефектом. Двадцать два года – путь не близкий. Бывало всё – и радости, и беды, но она как впряглась в семью, так и тащила всех через трудности семейного быта. Ни дня для себя, всегда для кого-то другого. Первое время для мужа, потом для сына и мужа, а через два года для дочки, сына и мужа. А ведь ещё были рыбки и кошка.
