Сергей Дубянский - Альфа Центавра

– Нет, – и это было правдой, хотя в школе Олеся захватила целых два года информатики, но разве могла она подумать, что ей это когда-нибудь пригодится?

– Садись, – Маша пододвинула второй стул, – это прикольно. То есть я могу сидеть в он-лайне и трепаться с кем угодно и на любую тему. У меня куча друзей, хотя реально я даже не знаю, кто они, где живут…

Ее пальцы бойко запрыгали по клавиатуре – одним этим зрелищем можно было просто наслаждаться, а уж когда Олеся сообразила, в каких строчках появляется Машин текст, а в каких, ее собеседников из неизвестного пространства, простирающегося над всей землей, то решила, что здесь даже интереснее, чем в клубе; разве там можно запросто познакомиться с Младой, пишущей стихи, или прикольным Кроликом – не понятно, то ли парнем, то ли девушкой? А разве Ира, которой двадцать два года, станет спрашивать у нее совет, какого из двух женихов выбрать?..

– А на той квартире компьютер есть? – спросила она.

– Нету, но я тебе свой старый поставлю. Там память хиленькая и монитор не плоский, но он – рабочий; тебе хватит.

…Господи!.. – Олеся закрыла глаза, – неужели это правда?.. Я не хочу уходить отсюда… никогда! А для этого надо иметь много-много бабок – что такое тридцать штук?.. Вернее, сейчас уже будет двадцать пять, – она достала заранее приготовленную купюру, – Маш, вот, две штуки за хату и три, как ты просила; а то я забуду.

– Я б тебе напомнила, – Маша засмеялась, не отрывая взгляд от экрана,  – положи. Через пару недель, когда отец пришлет, треху я тебе отдам… а, вообще, обидно – бездарно профукать тридцать штук, да?

Олесе стало так стыдно, как еще не бывало никогда – ни перед матерью, ни перед учителями; да, вообще, ни перед кем! Но признаться, трусливый язык все же не повернулся; вместо этого она спросила:

– Может, съедим чего-нибудь?

– Давай, – Маша что-то нажала и на экране, вместо рожиц и веселой переписки, появился портрет отца, только не у водопада, а рядом с красивым старинным домом, – у нас осталась китайская хрень – как мы ее называем, «друг студента», а можем зарулить в «Макдоналдс» и хапнуть по гамбургеру с картошкой; учти, в «Барабане» жратва дорогая.

– Давай в «Макдоналдс», – решила Олеся, которая действительно проголодалась.

– Тогда пошли, – Маша встала, шумно отодвинув стул, – сейчас я только переоденусь. Жалко, что ты маленькая – для «Барабана» я б тебе подобрала что-нибудь эдакое; у меня тряпья – море, но ты ж, видишь, какая.

– Вижу, – Олеся вздохнула; впрочем, никакой трагедии не случилось – она достаточно уютно чувствовала себя и в джинсах с кроссовками.

«Макдоналдс» располагался всего в двух кварталах, и тут тоже было огромное преимущество жизни в центре. Олесе, например, чтоб попасть в это красивое красно-белое здание, похожее на шатер, требовалось специально ехать на маршрутке целых сорок минут, и, тем не менее, она в нем бывала несколько раз, поэтому, ни обстановка, ни еда не являлась чем-то новым и впечатляющим; только обычно она заходила одна и всегда с завистью разглядывала веселые компании сверстников; настроение постепенно падало и, в конце концов, она уходила расстроенная, ругая себя за глупо потраченные деньги. Но сегодня все было по-другому – сегодня она сопровождала Машу, и парни за соседним столиком, и даже странный тип в дальнем углу, с хорошо знакомой Олесе завистью теперь смотрели на нее; хотя нет, конечно – они смотрели на Машу в потрясающе короткой юбке и облегающей кофточке, призванных будоражить мужскую фантазию, но она ж ее младшая сестра!

Ела Олеся медленно, наслаждаясь состоянием победителя. …А что ж будет в клубе? – думала она, – с Машкиными данными парни, небось, к ней так и липнут, но я буду следить, чтоб не прибилось какой-нибудь говно, типа Крылова… Переведя взгляд на свое сокровище, она увидела, что Маша уже поела и подперев ладонью щеку, с интересом изучает ее саму. Олеся покраснела и поспешно засунула в рот остатки гамбургера; несколькими глотками допила сок и вытерла руки салфеткой.

– Все, Маш. Пойдем, да?

Курить в кафе запрещали, но после такого сытного, по сравнению с китайской лапшой, обеда это требовалось непременно. Они уселись в скверике, наблюдая за выходом из «Макдоналдса». Мужчины, сгрудившиеся вокруг шахматной доски, стоявшей на одной из скамеек, одинокие дамочки с сигаретами и обнимающиеся парочки привлекали их меньше; впрочем, возможно, дверь в кафе просто находилась гораздо ближе остального.

– И что дальше? – спросила Маша, обращаясь, скорее, к самой себе.

Олеся тоже не знала, что дальше – ей было слишком хорошо, чтоб двигаться куда-нибудь даже мысленно; над головой чуть слышно шелестели деревья, играя тенями, похожими на шкуру пятнистого зверя…

– В клуб рано, – продолжала Маша, – а давай-ка сходим на хату, глянем, собирают эти козлы шмотки или нет, а то утром они приняли все, типа, в шутку. А я не шучу! Завтра там будешь жить ты!

Маша шла сосредоточенная, готовясь к предстоящему разговору, и Олеся не мешала ей. Пройдя через двор, они подошли к соседнему дому; поднялись на третий этаж.

– Ключ, блин, не взяла, – Маша нажала кнопку звонка.

В глазке что-то мелькнуло; дверь открылась, однако парень, стоявший на пороге, похоже, не собирался пускать гостей. Олеся увидела за его спиной коридор с встроенными шкафами, два простеньких круглых светильника на потолке, столик со стареньким телефонным аппаратом… конечно, интерьер смотрелся не так, как в первой квартире. …Если буду зарабатывать много денег, все переделаю по-своему – Машка, небось, не обидится…

– Что вы хотели? – спросил парень, а глаза его говорили – Как же вы надоели!..

– Хотела проверить, как вы собираетесь.

В это время появилась девушка, вернее, молодая женщина – какая-то никакая, не красивая и не страшная.

– Олег, объясни ты ей, – она двинулась дальше, судя по возникшим звукам, на кухню.

– Проходите, – Олег отступил в сторону.

Олеся вошла следом за хозяйкой и остановилась – ей вдруг показалось, что она никогда не будет здесь жить. Это было мимолетное необъяснимое чувство, и хотя желтая комнатка с уютной постелью, телевизором в углу и стареньким трюмо, в принципе, ей понравилась, оно оставило неприятный осадок. Тут же включился разум, и Олеся решила: …Нет, буду! Чего б мне не стоило! Другого такого шанса не представится никогда!..

– Значит, так, – Олег взял с подоконника несколько сколотых вместе листков, – я еще раз посмотрел договор, который мы заключили с вашим отцом, и здесь есть седьмой пункт… – он повернулся к свету, – «…о любых действиях, связанных с изменениями условий исполнения настоящего договора стороны информируют друг друга не менее, чем за две недели». Так что еще две недели мы будем здесь законно жить.

– Ну-ка дайте, – взяв текст, Маша нашла нужное место, – да, правда…

– Поэтому, уважаемая Мария Викторовна, придется вам еще немного потерпеть нас, – Олег победно улыбнулся, и Олеся поняла, что ее почти сбывшаяся мечта рушится; рушится из-за одной дурацкой строчки в дурацкой бумажке, которую когда-то подписал человек, находящийся сейчас за тысячи километров! …Да ему плевать, кто тут будет жить! Разве это справедливо?!.. – она не знала, что делать, и лишь растерянно переводила взгляд с истинной хозяйки квартиры на наглого самозванца, и тут Маша поставила жирную точку:

– Против бумаги не попрешь, – она вздохнула, возвращая документ, и тут у Олеси «флажки упали» – вечно на ее пути стояли мужчины! Как же она их ненавидела!

– Нет!!!.. – она бросилась на Олега.

Тот не ожидал нападения, и прежде, чем успел среагировать, яркие острые ногти в кровь расцарапали ему щеку; потом, правда, Олесины руки оказались в плену, но остались еще ноги, и она резко ударила коленом в пах. Олег исторг громкий мат и отпустив девушку, скорчился от боли; зато Маша пришла в себя.

– Ты что? Да поживешь пока у меня!

Жаль, что в пылу битвы Олеся не услышала этой ключевой фразы…

На шум вбежала жена и увидев всю картину, метнулась к телефону.

– Я звоню в милицию! – ее пальцы уверенно нашли заветные двойку и ноль, а Олеся, не обращая ни на что внимания, продолжала ногами добивать поверженного противника. Маша пыталась оттащить ее, но ей никогда в жизни не приходилось драться, поэтому делала она это, словно играла в студенческом «капустнике»; зато у жены Олега, похоже, имелся серьезный опыт, и когда, через несколько минут, в незапертую дверь вошли двое с автоматами и в бронежилетах, Олеся уже лежала на полу, яростно пытаясь укусить, сидевшую на ней женщину. Олег стоял согнувшись, прижимая руки к пострадавшему месту; Маша замерла с открытым ртом и полными ужаса глазами.

На плечах одного из вошедших была россыпь мелких звездочек, хотя по возрасту он вполне мог бы иметь одну, но большую, а, вот, второму, лычки сержанта очень шли, особенно, с учетом его габаритов и красного лица.