Сергей Буянов - Рандолевый катран
Счастливая, после поцелуя мужа, Нина Петровна уснула. Волконский ходил по веранде, нарезая круги. Утром всё кончится. Он не знал, радоваться или горевать. Многие семейные пары решаются на экстракорпоральное оплодотворение с донорским семенем или берут абсолютно чужого ребёнка из детского дома, и ничего. Перед глазами Александра так и стояло счастливое лицо матери. Наконец-то она дождётся внука! Не проще ли было порадовать старушку, много ль ей осталось? А потом чинить разборки. Такая причина для развода годится для церкви, не то, что якобы "высшего общества". Августа Климентьевна хоть порадуется в последние годы жизни. А то ходила ежедневно проверяла, как идёт строительство часовни Волконских. Всё придиралась к строителям, а удобно ли будет ей здесь лежать?
Походив пару часов, Александр взмок и усталый уселся за стол. Времени было половина первого. Волконский принял решение: немедленно будить жену и вызвать у неё рвоту!
Поднимаясь по ступеням, он почувствовал неладное. Из спальни жены доносились еле слышные стоны. Александр ускорил шаг, он летел через две-три ступени, стараясь успеть. Подумал, что забыл взять тазик для рвоты, но махнул рукой, хоть на персидский ковёр ручной работы, разве какая-то тряпка стоит человеческой жизни? Волконского тряхнуло от этой мысли. Он буквально влетел в спальную жены.
Нина Петровна лежала почему-то на животе. Упёршись грудью в подушку, она судорожно глотала воздух.
– Что случилось, Нина?
Нина ответить не могла, из её горла вырывался тяжёлый, грубо свистящий хрип.
– Что происходит? – выкрикнул Волконский. Где обещанный выкидыш? Он посмотрел на простынь, на плавки жены. Следов крови не было. – Почему ты на животе? Задавишь ребёнка!
Нина Петровна не отвечала. Её лицо синело на глазах.
Волконский вызвал "скорую". Машину из ЦКБ, и обычную "неотложку". Не зная, что делать, Волконский гладил жену по спине, уговаривая, не умирать. Затем его осенило, вдруг вспомнились все знания того медицинского минимума, что изучал в своё время. Волконский перевернул жену на спину, подложил под её спину все подушки и свёрнутое одеяло. Нина Петровна, таким образом, полусидела в кровати. Лицо жены несколько порозовело, но глаза напрочь закрылись. Волконский пощупал пульс сонных артерий, сердце жены билось, как дробовой молот: тук-та-тук-тук-та! Затем пауза, длящаяся для Волконского чуть ли не минуту, и снова дробь дятла! Александра бросало то в жар, то в холод.
– Что произошло? – раздался за его спиной голос Августы Климентьевны.
– Мама?!
– Извини, Саша, знаю, что не должна заходить в эту комнату, но у меня защемило сердце. Что-то происходит страшное? Она жива? – Августа Климентьевна кивнула на бледно-синюшное лицо снохи.
– Мама!
– Ты вызвал "скорую"?
Волконский не успел ответить, во дворе послышался шум мотора.
Первой приехала обычная колымага "буханка" со станции Скорой помощи.
– Что случилось? – спросил фельдшер в короткой форменной рубашке с засученными по локоть рукавами. На его шее болтался фонендоскоп.
– Вот, жена задыхается.
– Давно?
– Только что, полчаса назад.
– Она беременная! – сказала Августа Климентьевна.
– Вот как? – фельдшер поправил очки на толстом носу.
– У вас есть врач-реаниматолог?
Фельдшер посмотрел на Волконского, тебе, мол, откуда знать такие мудрёные слова?
Волконский продолжал смотреть в глаза медработнику. Фельдшер обернулся к двери, ища поддержки невесть у кого. Туда же уставились мать с сыном.
"Невесть кто" тотчас появился. Лысый человек маленького роста с чемоданчиком в руке. Волконские уловили в нём сходство с Айболитом, одновременно улыбнулись.
Доктор, слушая фельдшерский доклад, отрыл чемоданчик. Он набрал в шприц из какой-то большой ампулы, затем вскрыл две маленьких и ввёл иглу в разбухшую вену пациентки.
– Тонометр! – скомандовал он фельдшеру, продолжая держать шприц в вене, не вводя препарата.
Густая кровь, струйкой набранная врачом в шприц, больше походила на смолу, которой рабочие пользовались для заливки фундамента для часовни во дворе Волконских. Александру она напомнила место будущего упокоения старой княгини. Лицо Волконского обдало могильным холодом. Александр съёжился.
– Двести двадцать на сто! – отрапортовал фельдшер, как на экзамене.
Августа Климентьевна прислонилась к стеночке и сползла по ней вниз. Волконский рванулся к маме.
Тотчас послышались шаги на лестнице. Это прибыла бригада реанимации из ЦКБ.
Волконского деликатно отстранили от мамы, не дав приблизиться к жене.
– Она беременная! Её надо к гинекологу! – говорил он, слыша самого себя как через воду.
Врачи о чём-то совещались, второй фельдшер оказывал помощь бабуле.
Волконский напрягался, чтобы услышать голоса медиков, но ничего не слышал.
Очнулся он от резкого запаха. Это санитар сунул ему в нос ватку с нашатырным спиртом.
– Где все?
– Госпитализируем обеих.
– Я с вами?
– Конечно, – ободряюще улыбнулся санитар. Он развернулся, подхватил носилки и затопал к двери.
– Что с ними?
– Спросите у врача, – сказал санитар, несущий носилки с женой.
Августу Климентьевну унесли первой.
Волконский ехал в реанимобиле, держа супругу за ладонь. В обе руки её воткнули иглы, подвесили капельницы. На соседней кушетке лежала мама в таком же положении.
– Кто-то мне скажет, что произошло?
Волконского никто не слушал, или все делали вид, что не слышат. Доктор открыл краник, деловито вымыл руки. Оттирая ладони полотенцем, он наконец-то посмотрел на Волконского. Кивнул ему, сожмурив глаза.
Только в приёмном покое Волконский понял, что обеих женщин положат в реанимацию.
Князь окончательно пришёл в себя, нашёл доктора отделения.
– Что случилось?
– У бабушки кардиогенный шок, у вашей жены – анафилактический.
– Что с ребёнком?
Доктор пожал плечами.
– Вам не сказали, что моя жена беременная?
– Сказали. Успокойтесь. Она в шоке, поэтому и ребёнок в шоке. Выйдет мать, возможно, оправится и ребёнок. Но, – доктор посмотрел в глаза родственнику пациентки, – шансов несколько сотых процента.
– Они будут жить? – сорвалось с языка Волконского.
– Делаем всё возможное, – сказал дежурный врач, закончив разговор.
Волконский опустился на металлический стул, пахнувший хлоркой. Врач не выходил из палаты в продолжение трёх часов. Волконский, ёрзая на стуле, почувствовал неудобство в промежности. Александр вспомнил, как когда-то в школе играл в хоккей.
– Чего жмёшься? – шутил тренер над каким-нибудь игроком, ворочающимся на скамейке при разборе матча. – Сними "намудник"!
Волконский потрогал руками мотню. Конечно же, никакого "намудника" на нём не было. Он задремал, но от чувства инородного тела между ног, проснулся. Волконский посмотрел на часы: без пяти шесть! Как прозевал выход врача из палаты?
Волконский не знал, что вход в ординаторскую врачей реаниматологов через палату. Он посмотрел на двери, завешанные белой простынёй, свет горел равномерно. Не пикал монитор, как это показывают в кино, не мигала сигнальная лампочка. Всё было в полном порядке.
Из палаты вдруг вышел доктор. Волконский вскочил на ноги.
– Что, что?
– Ваша мама в коме.
– А жена?
– Жена вышла из шока, но в сознание не приходит. Гемодинамика стабильна.
– Давление нормальное? У обеих?
– Какое лекарство приняла ваша жена накануне?
– Не знаю. Она не пила никаких лекарств. Беременность протекала нормально.
– Слушайте, – доктор посмотрел в глаза Волконскому. Тот не шелохнулся.
– У вас единственный шанс спасти её, узнать, какой препарат вызвал столь бурную аллергическую реакцию! И на всё про всё, – доктор расправил плечи, разминая мышцы спины, – два часа!
Волконский кивнул. Он вышел из отделения реанимации, пройдя длинный больничный коридор, оказался на лестничной площадке. Согласно новым веяниям здесь не было ничего похожего на рабочую курилку. Ни консервных банок, наполовину заполненных пеплом и заплёванными окурками, ни пустых пачек сигарет со спичечными коробками. Волконский набрал номер Алика.
– Да! Слушаю вас, Александр Андреевич! – отозвался после – надцати гудков Алик.
– Аликпер Дунаевич! – задушевным тоном начал Волконский. От чего у Алика зашевелились волосы по всей коже. – Ты что, дорогой мой, дал мне под видом витаминов?
– Я, я?
– Что ты мне дал, дражайший? Отвечай поскорее, время не ждёт!
– Препарат вызывающий выкидыш. А что случилось?
– Какой? Или не барское дело члена, извини, корреспондента, знать название таблетки?
– Из группы простагландинов. Мы пользуемся им уже много лет, и никаких осложнений.
Волконский надавил на кнопку отбоя так сильно, что мобильник возмущённо мигнул и отключился.
Александр поймал первую попавшуюся медсестричку и заставил её найти доктора из реанимации.
