Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Смешная? – напряглась девушка.
– Я тогда сразу обратил на вас внимание. – Молодой офицер говорил немного сбивчиво, явно испытывая волнение. – Вы такая красивая.
– Когда была в маске Буратино, – растерялась Настя, – или когда ее сняла?
– И тогда, и потом, – тоже растерялся старший лейтенант. И выдохнул: – И сейчас.
Они замерли на месте, пары танцующих стали наталкиваться на одиноко стоящую пару.
– Ну, Настена, ты даешь! – мимо, кружась в танце, пролетела Верка в обнимку с каким-то капитаном кавалерии.
Очнувшись, молодые люди отошли в сторону. Встав у стенки, отвернулись друг от друга, словно им было стыдно за то, что только что произошло между ними.
«Странно, но мне почему-то не было противно его признание, – подумала девушка. – Мало того, даже немного жалко, что он замолчал. А что бы он сказал еще, если бы не остановился?»
– Вы извините, Настя, что я так неуклюже объясняюсь, – снова заговорил Мышкин. – Это потому, что вы мне очень нравитесь. Скажите, вы верите в любовь с первого взгляда?
Анастасия вспомнила первую встречу с Иваном у лотка с мороженым. Тогда ее сердце сразу забилось пойманной птицей. Воспоминание о возлюбленном вызвало бурю в ее душе, и из глаз покатились слезы.
– Я вас чем-то обидел? – испугался ее реакции Сергей Мышкин. – Простите!
– Вы тут ни при чем, – взяла себя в руки девушка.
– А вы не хотите уйти отсюда? – неожиданно предложил Сергей. – Я же вижу, вам здесь не нравится.
– Да, было бы неплохо, – согласилась Анастасия. – Только куда мы пойдем?
– А давайте мы отметим праздник и нашу встречу. У меня дома есть бутылка настоящей мадеры, – предложил старший лейтенант.
– И вы говорили, что побаиваетесь моего отца, – улыбнулась девушка его смелому приглашению.
– Я же к вам очень серьезно отношусь, – нахмурился Сергей. – Вам со мной нечего бояться.
– Да ладно уж, пойдемте, – примирительно улыбнувшись согласилась Анастасия.
Пока они добирались до дома старшего лейтенанта, девушка несколько раз чувствовала сильную слабость, и если бы не рука Мышкина, наверняка бы упала.
– Вы сегодня хоть что-нибудь ели? – поинтересовался офицер, видя, что ее пошатывает.
– Я просто поскользнулась, – соврала Настя, скрывая настоящую причину недомогания.
В квартире было тихо.
– У вас что, нет соседей? – удивилась девушка, которой не хотелось оставаться в пустой квартире наедине с мужчиной.
– Почему же нет? В той комнате, – махнул на первую дверь в начале коридора офицер, – живет тетя Поля, вахтерша со сталелитейного, она, наверное, сейчас спит после смены. А дальше Николай Вертов, сварщик, но он сейчас живет на заводе, на казарменном положении, а его жена и дети эвакуировались.
В комнате, где проживал старший лейтенант Мышкин, кроме кровати и стола со шкафом, стояла «буржуйка». Офицер быстро растопил печурку и поставил стул поближе к огню. Девушка протянула к огню замерзшие руки. Мышкин ловко, с каким-то довоенным звуком открыл бутылку мадеры и поломал плитку шоколада.
– Вот, к празднику отоварили, – протянул он сладкое девушке.
– С праздником! – почувствовав в руке чашку с вином, автоматически поздравила хозяина Настя.
– За нашу встречу! – поправил ее офицер, для которого это событие, видимо, было важнее.
Они выпили. Анастасия откусила кусочек шоколадки, но не смогла в полной мере насладиться его вкусом, почувствовав, как в желудке загорелся огонь от спиртного. Стало вдвойне тепло. От огня в печурке и от вина. На нее напала сладкая дрема, и сквозь нее она слушала Мышкина, который продолжил разговор, оборвавшийся во время танца.
«Давай за нас!» – выпала из дремы Анастасия от его нового тоста и выпила. Голова закружилась еще больше. Настя почувствовала рядом с собой чье-то неровное дыхание.
– Настя, я люблю вас, выходите за меня замуж, – долетели до ее мутного сознания слова старшего лейтенанта.
Она хмыкнула, представляя, как отреагирует отец, узнав, что дочь выпивала с его сослуживцем. И тут же попросила, протянув навстречу расплывающемуся мужскому силуэту пустую чашку:
– Налейте еще.
Но выпить она не смогла, так как непреодолимая сила земного притяжения потянула ее в сторону. Ее подхватили сильные мужские руки и бережно перенесли на кровать. Потолок стал кружиться, но тошноты не было. Она полностью отключилась от окружающей действительности и впала в блаженное состояние, нечто среднее между обмороком и сном. И неожиданно ощутила рядом с собой своего погибшего любимого, и обрадовалась, и кинулась ему на грудь.
– Ванечка… – всхлипнула девушка, переполненная радостью от такой удивительной метаморфозы. – Родной мой…
Она попыталась заглянуть в глаза любимому мужчине, но не смогла справиться со своим опьянением и опять провалилась в небытие.
Анастасия пришла в себя от звуков канонады в своей комнате. За окном начинал брезжить рассвет. Она не помнила ни как пришла домой, ни разговоров с родителями.
«Наверное, меня привел Сергей», – с ужасом переживала свое неприглядное поведение девушка.
Дверь приотворилась, и Анастасия, закрыв глаза, прикинулась спящей. В комнату вошла мать. Лариса уже второй раз за войну так сильно переживала за свою дочку, которая раньше всегда отличалась осмотрительностью и примерным поведением. Сначала дочь полюбила молодого вора, а вчера появился новый повод – сослуживец мужа привел ее совершенно пьяную и при этом еще попросил ее руки. Он, конечно, извинялся, говорил, что любит Настю, но выглядело все совершенно непотребно. Алексей был вне себя от гнева и вышел поговорить с Мышкиным наедине. Лариса даже испугалась, что муж полезет в драку, но все закончилось мирно. Вернувшись, он проронил только одну фразу: «Замуж так замуж». Поэтому Лариса и пришла к дочери – узнать, что произошло вчера между ней и старшим лейтенантом. Присев на кровать, Лариса погладила Настю по голове.
– Мам, – не смогла после ее ласки больше притворяться спящей девушка, – что вчера произошло? Я сильно была пьяная? Отец ругался?
Лариса в подробностях рассказала дочери о том, что произошло с момента ее появления в сопровождении Мышкина.
– Ужас… – тихо простонала Анастасия, кляня себя за такую неосмотрительность. – Сергей просил моей руки?
– Да, – подтвердила мать. – И отец твой согласен.
– Что, как при старом режиме, уже и мое согласие не требуется? – нахмурилась девушка.
– А что у тебя с Сергеем? – поинтересовалась мать. – У вас серьезные отношения?
– У него ко мне, может, и да, если он руку и сердце предлагает, – вздохнула Настя. – Но я же его практически не знаю. Как я могу принять его предложение?
– А у нас с отцом не возникло впечатления, что он тебе мало знакомый.
– Мам, меня просто сильно развезло от вина!
– Между вами ничего серьезного не случилось? – задала деликатный вопрос Лариса.
– Ты что имеешь в виду? – переспросила Настя, покрываясь румянцем.
– Ну, то самое… – тоже смутилась Лариса.
– Я думаю, нет, – неуверенно покачала головой девушка.
– А вот Сергей, когда доказывал твоему отцу серьезность ваших отношений, сказал, что вы стали близки, – выпалила Лариса.
– Близки? – полностью стушевалась Настя. – Может, он имел в виду взаимопонимание, которое возникло между нами?
– А может, это и к лучшему, дочка? – с усталой надеждой вздохнула Лариса. – Он, со слов отца, хороший офицер, порядочный человек.
В комнате повисла пауза.
– Может быть, – медленно, словно под прессом, произнесла девушка.
– Ну и умница! – обрадовалась мать.
– Я еще ничего не решила, – встрепенулась Настя.
Она легла, уставившись в потолок, обдумывая происходящее. Все слишком быстро на нее свалилось. Анастасия чувствовала себя в чем-то виноватой перед Иваном, несмотря на то что считала его погибшим.
«Ванечка, любимый мой, ты прости мне эту выходку! – мысленно, словно в молитве, обратилась к погибшему Настя. – Ты же там видишь, что я люблю только тебя, и знаешь, что этому есть серьезное доказательство…»
Николай Завидов был включен в качестве рядового стрелка в список личного состава истребительного спецбатальона, формирование которого было поручено капитану Никите Звереву. Этот офицер был откомандирован с передовой ленинградского фронта, когда его батальон потерял девяносто пять процентов личного состава в упорных боях южнее Ладожского озера, пытаясь прорвать смертельное кольцо блокады. Разобрав его личное дело в особом отделе НКВД и придя к выводу, что гибель батальона произошла по объективным обстоятельствам, его оставили в покое. Больше того, его вызвал на личную беседу начальник особого отдела Ленинградского фронта и поставил перед ним задачу по формированию спецбатальона, который бы, кроме основной функции, отвечал еще и определенным задачам контрразведки Красной Армии.
