Роза Листьева - Дом у кладбища
Отец шёл, хромая на одну ногу. Дочь, любя и нежно, поддерживала его под руку.
– Будь ты проклята, эта старая развалюха! – заорал Александр Михайлович.
Его привели в спальню и уложили в постель. Он по-прежнему стонал и охал. Все собрались около кровати. Лиза принесла лёд и перевязку.
– Тебе уже лучше, дорогой? – жена осторожно поцеловала его в лоб. Он стонал, и эхо разносило его проклятья по коридорам и комнатам. Ему было нестерпимо больно.
– В кладовке стоял старый стол, и я, не удержавшись, рухнул головой прямо на ножку дубового стола. Он содрогнулся, и на меня посыпался разный хлам. Рядом стояли лопаты. Я задел их ногой. Они тоже посыпались на меня. С верхней полки упал графин, и расколовшиеся черепки оцарапали мне руку.
Из раны сочилась кровь, но боль стала медленно проходить. Ему стало лучше, и он повеселел, а вместе с ним и все остальные. Виолетта Михайловна сидела у кровати больного и держала лёд. Про клад в стене все забыли.
– У меня всё плывёт перед глазами, – стонал пострадавший. – Голова не моя…
– Сейчас, сейчас полегчает.
В этот момент часы пробили семь.
– Мы забыли про тайник!
– Тайник!
Они посовещались, и было решено отложить на завтра, но Феликс решил всё сделать по-своему. На всякий случай он решил ещё раз всё проверить. Настоящий детектив ничего не должен упустить из вида. Он отодвинул со лба перепутанные волосы и отправился осмотреть дом. Загадка может скрываться где угодно. Старые часы? Кому придёт в голову искать что-то за старыми часами? Но если таковые и найдутся, то распутают это странное и коварное дело. Ничто ещё не ускользало от моего взора, хотя даже я не застрахован от ошибки. Внимательность может принести неплохие дивиденды. Феликс размышлял и медленно поднимался наверх, рассматривая картины, висящие вдоль лестницы. Раньше здесь, наверное, жили короли, играли в покер, занимались любовью… А мы… немного похожи на них. Видимо, здесь в стародавние времена жил владелец этого каменного сооружения граф де Труаль со своей возлюбленной Розалиндой. Они любили друг друга, оставив нам память о себе и своей любви.
Он прикоснулся к позолоченной раме одного из портретов и подумал, что неплохо бы обыскать здесь каждый камешек, но решил сначала вернуться в гостиную. Нет, я должен это сделать сегодня. В кладовой он взял кирку и ещё несколько старых инструментов, которые сейчас уже утратили название. По всему дому по-прежнему разносились гулкие стоны, эхо доносило обрывки фраз, похожие на предсмертные крики умирающего. Феликс стоял перед камином в гостиной и держал в руках кирку. Он никак не мог решиться. В голове звучало это страшное слово «проклятье». Как, вы ничего не знаете о проклятье? Кто потревожит дух усопшего, того ждёт страшная кара. Он вспомнил того человека близ кладбища. Он поплевал три раза через левое плечо и стал срывать старые пожелтевшие обои. Под обоями действительно был тайник. Он взял молоток, похожий на старинную кувалду, и изо всех сил ударил ей по стене. В доме гулко пронеслось эхо. Старательно заделанное отверстие в стене начало поддаваться. Легранский сунул руку и вытащил пачку писем, а за письмами стояла разбитая ваза. Он вытащил её и медленно выдохнул. В разбитой вазе было порванное колье, тоже в крови. По комнате сразу распространился запах какой-то серы. У него закружилась голова, и он хлопнулся на тахту так, словно его сморила усталость. Он взял в руки вазу, а связанные старой бечёвкой письма положил рядом.
В комнату вошла Лиана.
– Чайник совсем остыл… Что это у тебя?
– Я совсем забыл про чай.
Изумруды и рубины мерцали в тусклом вечернем свете.
– Нам сказочно повезло… – с придыханием сообщил Феликс. – Письма Розалинды и Даниэля, но украшения… украшения тоже в крови, похоже, что их обоих убили. – В гостиной воцарилось молчание.
– Убили? – переспросила Лиана, увидев окровавленные драгоценности. – Где это было? Там? – трясущейся рукой она указала на дыру в стене.
– Определённо, это убийство. Мы обязаны проверить все версии.
Он взял с дивана пачку писем, аккуратно развязал и стал перечитывать. Письма были без даты, некоторые были в крови. Лицо его постепенно изменялось. Он аккуратно сложил их стопочкой и взглянул на Лиану:
– Есть! – произнёс он.
– Что это значит? Я ничего не понимаю.
– Скоро ты всё поймёшь. Нужно положить всё это в сейф. Я буду в кабинете. Вечером мы все соберёмся в гостиной, я их зачитаю.
– А это? – она указала на разбитую вазу с лежащим рядом колье.
– А это пока побудет у меня. Это, моя дорогая, вещественные доказательства.
– Доказательства чего?
– Это мы и должны выяснить.
– Я так и вижу на твоей двери вывеску – Феликс Эдуардович Легранский – частный детектив.
– Ты не ошиблась. Раньше я мечтал практиковать.
– Сбылась мечта идиота! Я не хочу быть женой частного детектива. Всю жизнь провести в одиночестве, ожидая мужа в постели или готовя еду.
– Ты только подумай об обратной стороне медали. Ты станешь знаменитой, уважаемой дамой, и не просто женой частного детектива, ты станешь моей женой.
– Все мужчины так утверждают.
– Откуда ты знаешь, что утверждают мужчины?
– Но я же женщина!
– И более того! Моя будущая жена! И поэтому мнение других мужчин тебе не должно быть интересно.
Он ласково обнял её и сильно прижал к себе, так, что она почувствовала биение его сердца.
– Ты хотела узнать, что такое настоящий мужчина? Так вот, я тебе объясню, но не сразу, наберись терпенья.
– Если ты настоящий мужчина, может, и я настоящая женщина?
– Если ты настоящая женщина, то, думаю, ты не сможешь долго этого скрывать.
– Я это скрывать и не собираюсь, но и доказывать этого не буду, это элементарно, Ватсон.
– Тогда зачем тебе доказательство того, что я настоящий мужчина? Это же элементарно, Холмс.
Этот вопрос застал её врасплох. Она не знала что ответить, нахмурилась и сказала:
– Ну, ты же сам только что обещал мне доказать на своём примере, что такое настоящий мужчина.
– Я женюсь на тебе, я же дал слово настоящего мужчины, но ты сказала, что за частного детектива ты не пойдёшь. Я докажу тебе, что я не самый плохой частный детектив. Я распутаю это дело, а потом мы махнём на Гавайи, немного погреемся и обратно. Ты согласна?
– Ну, я же за настоящего мужчину выхожу!
– Значит, да?
– Неужели ты думаешь, что нас разлучит какое-нибудь проклятье?
– Ну, слава богу, а то я уже начал сомневаться.
– Даже если проклятье и существует, то на нас оно не распространится. Мы же пришли с благими намерениями.
– Мы – будущее этого дома, и это будущее будет таким, как мы захотим!
Пока они целовались, пробило уже восемь, и Александр Михайлович снова застонал. Между тем, солнце уже давно зашло и стало смеркаться. Эхо разносилось по всему замку и доносило обрывки фраз, заставляющие их содрогнуться.
– Я сейчас, – прошептал Феликс. – Нужно перевесить портреты Розалинды и Даниэля в гостиную. Вечером мы разожжём камин, и я прочитаю найденные сегодня письма. Потом мы решим, что с ними делать.
Он аккуратно разложил драгоценности на столе. Они мерцали всеми цветами радуги, как на солнце. Когда портреты уже висели в гостиной, он разложил свои трофеи и принялся их рассматривать. Несколько перстней, порванное колье, как уже известно, в крови, браслеты, один гранатовый, другой рубиновый, и несколько пар серёжек, украшенных драгоценными камнями.
– А как же ужин? Лиза, наверное, ждёт нас.
– Ты права, сначала поужинаем, а сейчас я уберу всё это в сейф.
Они спустились в столовую, там уже всё было накрыто, не хватало только хозяев. Божественные ароматы не могли никого оставить равнодушными.
– А где же Виолетта Михайловна с Александром Михайловичем?
– Садитесь, садитесь, я их позову, – негромко произнесла Лиза и удалилась.
Через несколько минут все трое уже были в столовой. Александра Михайловича вели под руки. На затылке у него была большая шишка.
– Ты в порядке, папочка?
– Я в полном порядке, дорогая, – сказал он, тяжело дыша и усаживаясь за стол, – только крыша у меня забинтованная.
– Ты знаешь, а я тебя ещё больше полюбила. Если у мужчины забинтованная крыша, то он ещё больше нравится женщинам.
– А если у мужчины забинтованный фундамент? – со страданием в голосе произнёс потерпевший.
– Ну, дорогой… Если забинтованная крыша, это ещё куда ни шло, но если фундамент… – сказала жена.
– А если пробоина?
– Тогда ему уже ничто не поможет.
– Даже любовь самой красивой женщины на свете… – Александр Михайлович силился улыбнуться, но получилась неловкая гримаса.
– Ты это к чему мне сказал?
– Я хотел отблагодарить тебя, ведь если бы не ты, может, не было бы меня сейчас на этом свете.
– Мама, папа, у нас для вас есть новости.
– Плохие или хорошие?
Лиана посмотрела на Феликса, и все сразу обратили на него глаза.
