Владимир Дурягин - По дороге к Храму

Андрей, следуя совету отца, от селёдки отказался, приняв только хлеб и картошку.

– Хватай, чего ты? – предложил ему селёдку один из «крутых». – Вон её тут сколько. Дедкам не положено. У них почки, и прочие болячки…

– Спасибо, у меня батя рыбак. Тошнит уже от этой рыбы. – Улыбнувшись, отказался Андрей.

– Рыбак, говоришь? – спросил его один из стариков, макая сухарь в кипяток, – и какую ж он рыбку ловит?

– Так… всякую. Какая попадётся… – насторожённо ответил Андрей, почувствовав, что пища застревает у него в горле.

– Ну-ну. – Неопределенно пробурчал рецидивист, заваливаясь на нары.

Андрей, кое-как дожевав свою пайку, запил ее теплой водой из бака и прислонившись спиной к стене, сделал вид, будто дремлет. Насытившиеся «ратники», примерно за час выпили всю воду из бачка, и теперь жажда одолевала их пуще прежнего. Им уже было не до карт и анекдотов. При всём этом появилась естественная потребность помочиться. Солдаты же, имевшие опыт конвоирования, не поддавались на уговоры сводить хотя бы в туалет, где наверняка должна быть и вода. Это попросту бесило «крутых» парней, любителей дополнительной пайки. Закалённые рецидивисты, спокойно покуривали на своих местах, наблюдая за желторотиками, опистонившими свою и их селёдку. Терпение молодых лопало на глазах. Тот парень, что казался всех круче, не выдержав, смачно выругался, подошёл к дверям и начал яростно стучать ногой по решётке, обзывая конвоиров нехорошими словами. После чего прогремел запор и в зарешёченном проеме, показались сержант и рядовой, с автоматами наизготовку. Тот, молча, оглянулся, ожидая поддержки товарищей. Но его не поддержали, и он смиренным голосом едва выговорил:

– Побрызгать бы…

Сержант, прогремел запором, кивнул головой в бок, приглашая на выход. И, тот, недоверчиво на них глядя, вышел в тамбур. Через несколько минут его втолкнули обратно, ссутуленного и покрасневшего от боли, с мокрым насквозь серёдышем. Он кое-как примостился на нижней полке и долго стонал, скрипя зубами.

Андрею в туалет не хотелось, потому он, со стороны наблюдал за этим спектаклем, специально поставленным рецидивистами, чтобы наглые салажата узнали, кто есть кто, в этом вагоне. Перед сном, снова появились краснопогонники.

– Кто на горшок?! – Строго спросил сержант. Смирившаяся со своей участью молодёжь притихла.

– Я, хотел бы. – Поднялся рецидивист, и по-стариковски кряхтя, засеменил к выходу.

– Я, пожалуй, тоже схожу… – прохрипел второй. И, тут заякали все, ломанувшись к выходу…

– Стоять! Мать вашу!.. – Крикнул во всё горло сержант, клацнув затвором. – Подходить по одному!

Глава 7

С приходом зимы, Лука Михайлович Терёхин, проявив организаторские способности, сколотил рыболовецкую бригаду, из шести крепких молодых мужиков, оставшихся без работы связи с закрытием основных цехов комбината, до сей поры успешно кормивших большую часть жителей поселка. Рыбхоз, к которому прикрепили новую бригаду, обеспечил кое-каким инвентарем и сетями. На острове, что находился посередине реки, соорудили землянку, сколотили из горбылей склад под улов, и началась у рыбаков совсем иная жизнь, чем была раньше.

В декабре Сужа превратилась в сплошную белую равнину и в новые капроновые сети лавиной попёр судак. Давненько в этих местах не промышляли с таким размахом. Хотя за уловом ежедневно наезжала рыбхозовская машина, склад все равно был забит под самую крышу. Почуяв прибыльное дело, стали наведываться перекупщики, привозившие «нал» в кейсах, а то и, попросту, в целлофановых пакетах. Терёхин уже опасался хранить неучтенку в землянке, в приколоченном к стене ружейном сейфе. Но сколько бы он не уносил денег домой, сейф ежедневно пополнялся новыми брикетами купюр.

Не дожидаясь выходного, Лука Михайлович собрал всю бригаду в землянке, выдал помимо зарплаты всем по пачке сотенных и, заглядывая каждому в сияющие от радости глаза, сказал:

– Предупреждаю. Если хоть кто-нибудь за моей спиной толкнет налево хотя бы одну рыбину, выгоню без выходного пособия.

Мужики, согласные со своей участью, на фоне всеобщей безработицы и неплатежей, дружно одобрили решение старшего. Они зауважали Михалыча, сразу после первой зарплаты, а, теперь имея увесистый куш премиальных, готовы были идти за ним хоть под лёд.

– И, ещё. – Сурово добавил Терехин. – Водка здесь припасена не для попоек, а в медицинских целях. Ежели кого на ветру прочихвостит, бахни стакан и под шубу… А, без дела не трогать. Завтра я в город смотаюсь. Надо отчёт до Нового года сделать. За меня остается Серж.

– Палыч, постарше… пусть бы и руководил… – особо не задумываясь, высказал свою справедливую идею Вован но, встретив колючий взгляд начальника, опустил голову и принялся теребить большую кроличью шапку.

– Я – сказал! – Отрубил всякие рассуждения начальник. – Палыч, отбери-ка трёх приличных судачков, начальнику на презент. Он нас с осени добро поддержал.

Палыч, опытный рыбак, был приглашён в бригаду вроде инструктора, потому как самоуверенная молодёжь, поначалу наставила сетей вдоль и поперёк реки, а проку от этого вышло мало. Терёхин инструктора уважал и приплачивал ему втайне от всех, чем держал того «на крючке», но до прямого своего замещения не допускал, опасаясь разоблачения внедрённой им «демократии».

Инструктор, молча, подошёл к топившейся буржуйке, взял с решётки сохнувшие рукавицы и быстро вышел за дверь.

– Видели, как надо выходить? А, вы, пока шарашитесь через порог, всё тепло на хрен вылетит. Дров не напасемся. – Он помолчал, закуривая, и затем продолжил беседу. – Дело к празднику. В выходные глядите в оба. Кто попадётся на краже сетей, разрешаю провести «экзекуцию». Чтобы запомнил сам и передал другому. И, ещё раз повторю: не приучайте местных покупателей. Иначе начнется бардак. А, он нам надо?

– Нет! – По военному, дружно, ответили мужики.

– Ну, и ладненько. – Понизив тон, сказал Лука Михайлович. Он достал из-под нар две бутылки водки, ставя их на стол двумя руками одновременно, пристукнул донышками, как штемпелями, чтобы ещё больше закрепить свой авторитет. – В виде исключения.

Работа велась звеньями двойками: двое на выходном, двое делали обход, двое отдыхали в землянке. Через определённое время, они сходились, опустошали сети и на самодельных санках свозили улов в склад. Сам Терёхин редко покидал своё рабочее место. Он приходил домой, давал жене денег, рыбы и, переспав ночь на непривычно чистых простынях, возвращался обратно.

Вернувшись из города, он так же, не на долго, заскочил домой, оставил кое-какие подарки и сразу же отправился на реку. Дверь в землянку была заперта. Терёхин достал из кармана ключ и, подышав паром на замок, отпер его. Керосинка посреди стола горела, давая понять, что мужики ушли спешно, словно по тревоге. Признаков пьянства не наблюдалось. Он достал с полки фонарик на шести батарейках и вышел наружу. Из-за облачности, смеркалось быстро. Вдали беспорядочно прыгали светлячки фонариков.

– «Что они там, вора поймали?» – Подумал он про себя и трижды мигнул фонариком в том направлении. Ему ответили тем же. Он взял в предбаннике широкие лыжи, закрепил их на валенки и, подсвечивая дорогу фонариком, заскользил на прыгающие вдали светлячки.

Четверо рыбаков и с ними кто-то ещё, стояли у чёрной полыньи в нерешительности, поджидая начальника.

– Здорово. – Поприветствовал Терёхин мужиков. У их ног, подвывая, дёргался связанный бечёвкой молодой человек, в драном ватнике. Начальник сдвинул шапку на затылок.

– Вот! – Сердито сказал Серж. – Попался налим.

– Мужики, не губите! Я только на уху хотел… Трое у меня…

Вспотевший лоб начальника парил в лучах фонариков. Он снова осветил пойманного воришку.

– Что же ты по чужим сетям-то шаришь?

– Трое у меня. Есть просят… Не губите!..

– Ты где горбатишь?

– На погрузчике работал. Цех закрыли, расчёт не дают…

Терёхин сделал длинную паузу. Серж тряхнул воришку за воротник.

– Подходим со спины, а он ловко так сетку опустошает. Можно сказать профессионально. Чего с ним возиться? «Экзекуцию»!..

– Погоди. Горяч больно. – Остудил зама начальник. – Откуда навык, молодец?

– В детстве батя с собой брал. У него натаскался.

– Так, говоришь, трое у тебя? А не врешь? Уж больно молод…

– Ей Богу, не вру! – Молодец осенил себя крестом слева на право, но этой ошибки никто не заметил, пребывая в нервном напряжении.

– Ну, ладно… Развяжите его. Ведите в землянку. Там… решим. – Терёхин специально так выразился, чтобы пойманный ещё помучился, теряясь в догадках, чего решим, или кого решим.

– Повезло тебе. А, то бы протащили из проруби в прорубь. – Прояснил ситуацию Вован.

Воришка едва поспевал за рыбаками, оступаясь на скользкой, с ямками тропинке. У самой землянки он не выдержал и снова взмолился: