Сергей Буянов - Рандолевый катран
– Слышь, он про кого это? – спросил один из охранников. Другой шикнул на него. Через две минуты оба приволокли тело хозяина, сам он идти не мог. Голова Куквы по-прежнему безвольно свисала на плечо.
– Кладите его сюда! – скомандовал Никола.
– Сюда, в грязь?
Стоявший рядом Авраам Самуилович со знанием дела кивнул.
Бычки аккуратно уложили шефа в вырытую канавку.
Никола, ни слова ни говоря, стал спихивать землю на пострадавшего. Его примеру последовали остальные мужчины. Вскоре весь Куква был засыпан землёй, свободной осталась только голова.
– И сколь ему так валяться? Пока не окочурится?
– Я-те, Сява, окочурюсь сейчас! – неожиданно громко высказался Куква.
– Лежи спокойно, не надо двигаться! – сказал Никола.
– Пока не окочурюсь? – улыбнулся Куква. Головная боль уже отпустила, но окружающих он видел как в тумане.
– Полчасика, не больше. Пойду, подброшу дровишек, отмыться нужно.
– Я кому-то пойду сейчас! – Сява дёрнулся, сунув руку в карман куртки.
– Не вмешивайся! – скомандовал Куква.
Бычок пожал плечами. Николай зашёл в баню. Ничем не пахло. Николай вошёл в парилку, взглянул на каменку. Бывает, человек угорит в бане, когда распаривает веник на каменке. Но никаких листьев: сухих, тем более обгоревших, на раскалённых изоляторах не было. Зато с краю примостился маленький блин серо-синего цвету! Никола взял его на совок и вытащил в предбанник.
– Никита! Пособи с дровишками!
В два прыжка Никита оказался в предбаннике.
– Ты на кой положил синий блин на каменку?
– Так на кой или на каменку?
– Никита! Ты разве не понял, что на каменке нет ни одного камня? Я что, по-твоему, идиот, что накрошил изоляторов? Ещё как вы все не загнулись от этого камня?
– Я, я мало парился. А эти, так вообще на улице торчали.
– Э-эх, Никита! – покачал головой Николай.
– Ну ты-то, хоть, не сдашь меня?
– Не дури, Никита! Угар снимем. Мало ли что могло приключиться? Может, у него сердце слабое.
– Должен буду!
– И не думай! – махнул рукой Никола. – Лучше принеси осинки, различишь поленья?
– Как же? Что я, совсем тупой? – пробормотал Никита и закусил язык.
Через пять минут дрова весело затрещали в раскалённой печи. В трубе загудело. Никола набрал полный ковш кипятку, плеснул на каменку, после чего раскрыл настежь окно в бане и дверь. С паром вышел весь угар.
Кукву быстренько откопали, хотели отвести в баню. Он отпихнул от себя бычков сотоварищей, пошёл сам.
– Как и говорил, Никита, помыться придётся.
– Может, парку? – сорвалось с языка Никиты.
Куква оттёрся намыленной вехоткой, вылил на себя таз с водой.
– Пошли!
Никита пожалел, что ляпнул не то, но деться некуда. Он взял вторую шапочку в форме будёновки, надел верхонки и пошёл в парилку.
Они парились, как будто ничего не произошло.
Никита, правда, быстро упарился. Он слез с полка и вышел в предбанник. Как он ни старался, ни тянул обеими ноздрями – ничего угарного не почуял.
Куква парился меньше, чем в первые разы.
– Где минералка?
Никита покачал головой.
– А да ладно! – Куква кликнул телохранителя, дежурившего за дверью. – Сгоняй в дом, попроси у хозяина горячего чаю! Да поаккуратнее там!
Сява кивнул и с низкого старта рванул исполнять приказ хозяина. Он попросил у Николы чаю, вежливо, как только умел.
– Мужик! Дай чайку погорячее! Для Куквы!
Никола молча набрал чаю в термос. Вынес бычку, не впуская его в дом.
– Держи! – Сява всунул в руку хозяину две сотни "Бакинских".
Никола стоял с разинутым ртом, глядя в спину бычку, несущемуся на всех парах к бане.
– Заходи в дом, Коля! Не нужно людей смешить.
Никола не понял, почему он смешит людей, но подчинился Марусе.
Куква ополоснулся холодной водой.
– Ну, Никита, кстати подбанчил!
– Извини, что так получилось.
– Без обид. Никто не застрахован, – сказал Куква. Оделся и молча вышел из бани.
– Вам бы на обследование, – залебезил доктор, дежуривший на крылечке бани.
– Успокойся, Абраша! Я что, не помню про банный угар? Езжай себе! – он кивнул своим слугам. – Расплатитесь с эскулапом! По-доброму, – добавил он, глядя на трясущегося лепилу.
Куква уехал со своими бычками, не прощаясь с Никитой. И о деле ни слова не добавил. Ни доброго, ни худого.
И то хорошо, решил Никита. Чтобы не напрягать Николу, он, не заходя в дом, попрощался на крыльце и поехал в город. Никто не встречал его на лесополосе, не стрелял по колёсам.
– Главное, ребята, сердцем не стареть! – затянул Никита на свой собственный лад.
ГЛАВА 38
Волконский не понимал, что с ним происходит. Чувственная аптекарша никак не реагировала на его ласки, но по-прежнему многообещающе улыбалась, стараясь угодить богатому клиенту.
Штатные любовницы в один голос восхищались его мужской силой. Но что стоит слово продажной женщины? Ровно столько же, как и продажного мужчины.
Но самое странное, жена начала отстраняться от него. Вечерами у неё находилась какая-то работа, вот как раз ко времени подворачивалась денежная клиентка! Затем, когда Волконский выезжал из дому "на ночную смену", Нина Петровна приезжала домой и ложилась в постель. Возвращаясь незадолго до завтрака, Александр никогда не ложился в кровать к жене. Таков был их уговор.
Волконский решил разузнать у подруг о состоянии жены. Никто так не сдаст с потрохами, как самая преданная подружка. Волконский как-то вернулся тотчас после ужина, намереваясь застать жену врасплох. Он не понимал, откуда это взялось, но почему-то влекло к жене всё больше. К сожалению, Нина Петровна уже улеглась в постель! Александр спустился в людскую. Личного семейного шофёра, телохранителя, просто близкого семье человека на пищеблоке не оказалось.
– Здравствуйте, девушки! – улыбнулся Волконский.
– И вас не хворать, Александр Андреевич! – отозвались обе женщины.
– Как насчёт кофе?
– Александр Андреевич, я мигом! Но, – Анастасия Фёдоровна оттёрла сухие и чистые руки о передник, – к ночи?
– Разве нам, молодым да ранним, детское время помеха для чашечки хорошего кофе?
Кухарка извинилась. Она отвернулась к плите, занявшись заказом хозяина.
Волконский посмотрел на Клаву. Домработница опустила глаза, показав морщинистые веки с едва заметными ресницами. Александр не отрывал глаз, не моргал, продолжая сверлить взглядом прислугу.
– Александр Андреевич, – еле слышно сказала Клава, – вы пришли узнать о состоянии Нины Петровны, не так ли?
– Так.
– Тогда зачем вам крепкий кофе? – Клава подняла глаза, но повернула голову в сторону.
– Люблю я ваш кофе, но редко прикладываюсь! – улыбнулся Волконский. – Наши женщины, – он подмигнул домработнице, – не очень-то жалуют напиток полуночников.
– Нина Петровна чувствует себя замечательно.
– Ни мало в этом не сомневаюсь, – Волконский продолжал улыбаться.
– Александр Андреевич, – подала голос кухарка, продолжая стоять спиной к столу и колдовать над туркой. – Постарайтесь понять женщину.
– Или я вас не понимаю? – Волконский развёл руками.
– В интересном положении, – продолжила говорить Анастасия Фёдоровна, как будто не слышала хозяина.
Волконский внутренне порадовался, что ещё не начал пить кофе. Иначе бы обжёг горло, а то и подавился.
Женщины посмотрели на хозяина, переглянулись.
Волконский отпил кофе, опустил пару шуток и удалился. Ему необходимо подумать в одиночестве. Почему? Как? Откуда? Ответы на первые два вопроса он знал, последний вызывал сильное затруднение. Вспомнились студенческие годы, когда в экзаменационном билете попадались разные по качеству вопросы. Обычно последним шёл какой-нибудь лёгкий для средненького студента, а первыми тяжёлые, требующие большой теоретической базы. Как отличник студент Волконский справлялся с трудными вопросами проще простого, но затруднения вызывали именно "троечные", пустячные вопросы. Но с экзаменаторами профессорами было намного легче, чем в жизни. Волконский отбарабанивал первые сложные вопросы на пять с плюсом, о средненьком – третьем вопросе речь шла вскользь, а самый пустяковый "десертный" вопрос билета, профессор не слушал, закрывая тему.
Теперь тоже, первые вопросы оказались очевидными, а "десертный" слишком сложным для круглого отличника.
Князь первым делом позвонил Алику, сообщив, что сейчас приедет. Член-корреспондент несказанно порадовался смене княжеского гнева на милость. Перед ним вновь замаячил серебристый "бумер" последней модели, с автоматической коробкой передач – мечтой автобездельника.
Дела у профессора шли неплохо, в ближайшее время он и сам мог купить такую машину, но кто откажется от халявы? Мечты Алика прервал деликатный стук в двери.
– Войдите! – сказал Алик, поднявшись за столом.
– Аликпер Дунаевич! Мы заключили десять договоров на операцию по новой методике! – доложил главный финансист проекта.
