Сергей Буянов - Стекло и дерево
– На сегодняшний день, Карина Львовна, официально вы имеете профессорскую должность без звания. Вопрос об утверждении вашем пока, увы, невозможен. Вы остаётесь и.о.
И вдобавок:
– Ваша докторская дублирует кандидатскую и нуждается в тщательной проверке.
Вот и всё. От разбитого корыта к разбитой лохани!
– Кто будет проверять? – поинтересовалась Липутина.
– Тестовые программы международного образца. Если ваша докторская станет соответствовать, пожалуйста! Если нет – извините.
Да как же так! Карина Львовна едва не взорвалась!
– А работа с Любимовым и Ивановым? – едва сдерживая себя, выпалила Липутина.
– Эта работа соответствует международному стандарту, более того, превосходит его!
– Хорошо, – логически продолжила Карина Львовна, – а кандидатская Иванова соответствует?
Старичок понял и что-то сказал помощнице. Та посуетилась за компьютером и сказала:
– За период работы доцента Липутиной на кафедре, подготовлено три кандидата наук и один доктор.
– Да как это три? – чуть не захлебнулась от негодования Карина Львовна.
– Имеются ввиду лишь подтверждённые степени, – сухо вымолвил старик.
Бот и всё. Больше говорить не о чем! Этого количества учёных недостаточно для звания профессора.
По совету Сулимовича Липутина обратилась в другую, независимую экспертную организацию. Здесь молодой вежливый человек, истинно карнеговский тип, на пальцах разъяснил ей то же самое. Даже сделал какую-то дурацкую попытку помочь, чуточку покопался в информационном банке.
– У вас есть реально, один доктор и три кандидата.
– Их работы признаны?
– Да.
– Этого недостаточно?
– Карина Львовна! – дружески развёл руками молодой человек с прилизанными проплешинами. – Вам это лучше известно!
Вот вам и независимая экспертиза!
У Карины Львовны опустились руки. Перспектива удручающе зависла над ней: несколько месяцев, а то и недель в подвешенном состоянии и.о., а затем вновь рядовой доцент, а то и хуже. За что боролась?
– И где ваша поддержка? – напрямую спросила Липутина старого друга.
– Что случилось, дорогая? – участливо спросил Сулимович.
– Ничего не выходит: ни так, ни этак!
– Не отчаивайся! Ну что мы можем с тобой? Типичные провинциалы! Вот прибудет Евгений Львович, он и поможет! Давайте запасёмся терпением и дождёмся Полянского!
Евгений Львович собирался вернуться в Москву через несколько дней. Карина Львовна, вымотавшись, решила слетать домой. Хоть несколько часов подышать полной грудью, проследить за дочерью, наконец!
Озабоченный собственными проблемами, Сулимович не стал возражать и молча проводил Липутину до аэропорта.
Он нуждался в поддержке друзей. Разумеется, его докторскую по филологии никто не подвергал сомнению, но журнальчик почему-то решили прикрыть. Не закрыть, нет! Тем более, не запретить – те времена безвозвратно миновали, но потихонечку прикрыть. Рекомендовали заняться одной какой-то темой, не распыляться! Если последовать их совету – погибнет его идея! Где ещё организовать круг общения Элиты города? А Москва твердит одно: «Местный сабонтуйчик вашего города не оправдывает затрат бюджета! Где тут культура? Одна сплетня опровергается другой, гонорары идут, а люди, по существу содержащие издание, ничего для себя не подчерпывают»!
Вот как! Оказывается, необходимо заботиться о каких-то абстрактных людях, а не о цвете культуры!
– Это же какая-то диктатура пролетариата! – злобно выплюнул Сулимович, стоя под плакатом о среднем классе, и в ужасе захлопнул рот ладонью. Он с опаской оглянулся по сторонам.
К счастью, рядом не оказалось сереньких сотрудников в кожаных куртках и плащах, с маленькой красненькой корочкой и неизменным предложением пройти кое-куда. Обычная суета площади перед аэропортом: кто-то спешит куда-то, кто-то откуда-то.
Сулимович облегчённо вздохнул – пожалуй, никто не услышал гневного писка домашней мыши.
53
Вертолёт доставил бригаду медпомощи на территорию заказника. Коллега Рима бегом выскочил наружу.
– Топ-топ, шварк-шварк, хлесь-хлесь!
Похоже, упал, бедолага!
Рим не спеша выбрался из вертолёта. Ба-альшой человек, ну и что? Разве существуют различия для врача в людях? Вероятно, для коллеги существуют. Он, выругавшись, безуспешно отряхивал халат от липкой глины, невесть каким образом попавшей на посадочную площадку. Когда Любимов спустился, врач подхватил саквояж и выкрикнул:
– Давайте быстрее!
Любимов промолчал и двинулся в сторону сторожки, вслед за спотыкающимся коллегой. Человек в испачканном белом халате стремглав заскочил в двери. В сторожке раздался какой-то шум, Рим прибавил шаг. Всё-таки случай, похоже, серьёзен!
Он подбежал к крыльцу и столкнулся с вылетевшим телом коллеги. Рима подхватили под руки больничные вышибалы, которые, кстати, обязаны были зайти первыми! Но что делать, если врач сам нарушил инструкцию?
Раздался треск разломанной рамы, залпом вылетело стекло, сверкнув в лучах осветительного прожектора, тяжело ухнул на пол массивный металлический шкаф, похоже, сейф для хранения оружия.
Далее события развивались по накатанной годами схеме. Охранники заскочили в домик, прозвучало несколько хриплых крепких выражений, стук упавшего на тела. Спустя несколько мгновений, один из санитаров пригласил докторов войти.
На полу лежал скрученный по рукам и ногам, действительно, ба-а-альшой человек. Как в прямом, так и в переносном смысле! В дверной проём еле ввалился массивный губернатор с искалеченной свитой. Сынок побудил именитого папашу спрятаться в лесу и прибегнуть к помощи специалистов. Так вот откуда взялась, давно похороненная для обычных людей, санавиация!
Врач засуетился, засекотил, заюлил вокруг губернатора. Он что-то лепетал, оправдывался, жевал сопли и чуть не плакал от досады неизвестно на кого и на что. Большой человек беззвучно отстранил от себя прилипающего психиатра властным движением руки. Специалист умолк и встал в тёмный уголок, рядышком с охраной губернатора. Руководитель высокого ранга мгновенно оценил уровень специалистов, выделив самого главного. Он вопросительно посмотрел на Любимова.
– Любимов, доктор наук, – представился Рим.
Хозяин избушки глянул на свиту: помещение разом очистилось, вышли и вышибалы. Пациент лежал на полу, изгибаясь всем телом, сквозь алую пену с губ соскакивали невнятные звуки. В тускловатом свете прожектора отсвечивали результаты погрома: переломанные ружья, согбенная дугой железная сетка кровати, отодранные с мясом декоративные доски обнажили круглые брёвна стен, на полу валялись осколки стекла, обгоревшие бумажки очень похожие на американские доллары.
– Патологическое опьянение, – вымолвил отец.
– К такому диагнозу следует подходить очень осторожно.
– Это уже случалось, – возразил губернатор. – Проспавшись, он становится обычным человеком.
– Извините, следует провести дифференциальную диагностику. Приступ такой силы случился в первый раз?
– Да, но его обследовали ведущие специалисты мира, – сказал губернатор.
– Можете считать меня одним из них, – спокойно выдал Рим.
– Амбиции, молодой человек, это хорошо, но…
– Мир признаёт мою специализацию, – Любимова задел тон этого самодовольного упрямца. Помощь его сыну необходима!
– Ну, и что вы предлагаете, доктор Любимов?
– Безусловная госпитализация.
– Боюсь, это невозможно.
– Я понимаю, но состояние пациента требует немедленной квалифицированной помощи. К тому же, утечка информации исключается. У меня собственное отделение.
– Частное?
– Да.
Губернатор проникся толикой уважения к молодому специалисту. Он взглянул в дикие глаза сына и отпрянул. В конце концов, надо доверять избирателям.
– Согласен.
– Тогда транспортируем немедленно! – Рим позвал санитаров. Несколько минут спустя, вертолёт взмыл в воздух. Губернатор сидел, надувшись и тупо глядя на невменяемого сына. В голове крутилась, фамилия: Любимов, Любимов? Да кто же это, чей сын? Спец с мировым именем в его вотчине? Как глупо проходит жизнь, если даже таких вещей не знаешь! Губернатор вздохнул. Кем бы ни был Любимов, завтра надо будет забрать сына. Взглянув ещё раз в глаза отпрыску, губернатор усомнился в возможности задуманного. Тогда он пригласит специалистов сюда, из любой страны! Губернатор успокоился и перевёл взгляд на скукоженного психиатра в грязном халате. Пожалуй, этот огрызок заслужил похвалы, сориентировался – учёного привёз на вызов, не тяп-ляп. Не подарить ли ему жигулёнок? Время покажет. А время наступило поганенькое.
В грустных размышлениях прибыл губернатор в частную клинику Любимова. Сына изолировали, доцент Любимов уединился с пациентом. Губернатор немного просидел в ординаторской, затем тяжело поднялся, махнул рукой и направился домой.
… враги, враги, вокруг одни враги! Обложили, сволочи, со всех сторон! Они вездесущи, они забирают воздух, закачивают гнилую смесь, поражающую лёгкие желудок, да и всё остальное.
