Гапарон Гарсаров - Песня сирены
– Ну, чё тебе? – спросил он с порога. Судя по внешнему виду, Лавра отвлекла его от сна.
Гербер немного растерялась. Выглядел он не ахти с помятым лицом и лиловым фингалом под левым глазом.
– Ты припёрлась сюда только для того, чтоб на меня поглазеть?! – озлобился Камаев.
– Есть разговор, – тихо сказала Лавра, рассчитывая, что он тут же пригласит её внутрь, но Ринат предпочёл беседовать прямо на пороге.
– Ну говори, чё надо-то.
– Тебя отпустили, и я хочу знать, почему.
– А, ну конечно, – ухмыльнулся он. – Вам бы всем хотелось, чтобы меня отправили куда-нибудь в Сибирь валить лес. Только облом вышел. Теперь хоть как старайтесь, не получится меня за решётку затолкать.
– Это верно, Глеб Валентинович-то при смерти, – подметила Лавра, отчего Камаев перестал улыбаться. – Не бойся, я здесь не из-за Холодовых. Это дело касается теперь только меня. Возможно, меня опять начнут подозревать в смерти твоей несчастной старухи…
– Не называй Индюню старухой! – возмутился Ринат. – Ты её мизинца даже не стоишь!
– Я так не думаю, ну да ладно, – вздохнула девушка. – Я не собираюсь убеждать тебя в этом. Мне сказали, что на кухне после убийства нашли какую-то улику и именно она спасла тебя. Ты не знаешь, что это за улика?
– Волос, – вновь ухмыльнулся парень. – Его нашли в руках Инги.
– И… наверно, уже известно, кому он принадлежит?
– Наверно, известно, – словно издеваясь над ней, промолвил Камаев.
– Ринат, послушай, мне жаль, что так вышло, честное слово. Я точно так же побывала в камере и на допросах, поэтому могу понять тебя. Но ведь Ингу кто-то убил, неужели ты не хочешь узнать имя того негодяя, который лишил тебя твоей возлюбленной?
– Возлюбленной, – негодующе повторил он. – Я не хочу вмешиваться в эту историю, слишком уж тёмное дело, мараться не охота. Папка был прав, когда предупреждал, что связываться с семейством Глеба опасно, и вот к чему привёл мой невинный роман с Ингой. – Он указал на набухший синяк под глазом и вновь усмехнулся. – Эти гады не оставят меня в покое, им нужен козёл отпущения, на которого можно свалить все грехи.
– В этом я тебя тоже понимаю, Холодовы такие, они… обманули и меня… Даже нет, они разрушили мою жизнь.
– А, вон ты как теперь поёшь, – обрадовался Ринат. – Вовремя-вовремя, а то уж стрёмно смотреть было, как ты к Ингиному сынуле вылизывала задницу. Что, не простила ему убийство бедного папочки?
– И ты знаешь об этом? – удивилась Лавра.
– Да, Инга рассказала как-то. Она уж очень не хотела, чтобы ты сюда приезжала. Она терпеть не могла всю твою семейку.
– Ну, мне она тоже не понравилась, – мотнула головой девушка. – Впрочем, уже неважно.
– Знаешь, по большому счёту, Инга сама виновата в своей смерти, у неё вообще крыша протекла, – вдруг заявил парень. – Я ведь поначалу думал, что это ты её укокошила. У тебя, считай, все мотивы были. К тому же в то утро я застал тебя рядом с телом… Но теперь-то я знаю, как всё было на самом деле.
– И как же? – заинтриговалась Лавра.
– Инга весной переписала завещание, – начал Ринат делиться собственными подозрениями. – Накануне она повздорила из-за меня с Глебом и Малоной… Ну, ты понимаешь, Инга ведь не сахар была, и детки у неё такие же, вот и сцепились меж собой. Квартира им, видите ли, стала нужна. А Инга отписала её зачем-то мне, так уж, ради прикола. Мне-то от этой её подачки ни жарко, ни холодно. Если мне надо, я и сам могу себе купить, что хочешь, не на заводе же работаю.
– Это я уже знаю: и про наследство, и про банкротство студии, и про векселя. Вы ведь с ней в тот вечер из-за них ругались, так? Я слышала, но не понимала тогда, о чём речь. Честно говоря, я до сих пор считаю, что бабушку Марины убил ты.
– Нет, – твёрдо сказал Ринат и вздохнул. – Тут сами Холодовы постарались. Дочери с Ингой вообще перестали общаться после переделки завещания. Глеб ещё делал вид, что всё нормально, но тоже относился к матери как к какой-то дурочке. Он даже помог ей с векселями, то есть сделал всё, чтобы я не смог их обналичить. Хотя я мог спокойно подать на них обоих в суд, в любом случае бы денежки вернули. Ну да ладно, мне ли мараться из-за такой мелочи…
– Ты спятил, зачем Холодовым убивать собственную мать?! Они, конечно, тоже не ангелы, но опускаться до такого… Нет, в это я никогда не поверю!
– А кто говорит, что Ингу убили её дети? – Он уставился на неё холодным взглядом. – Там ведь ещё внуки были. Ты вспомни, в ту ночь кроме нас с тобой в квартире были только они.
– Твой отец сказал, что забраться в квартиру мог кто угодно, дверь-то была не заперта. Я во сне… – Лавра на мгновение опомнилась и следом пояснила – В общем, я брожу во сне… иногда… и, видимо, вышла в подъезд. А кто-то этим воспользовался и проник внутрь, чтобы покончить с Ингой Михайловной. А может, он уже это сделал до того, как я поднялась с постели…
– Ты сама-то в это веришь? – усмехнулся парень. – Я такого бреда даже от следаков не слышал… Всё было не так. Да, мы с Ингой малость полаяли друга на друга в ту ночь, она меня просто вывела из себя! Напилась и начала обвинять… Что это я, мол, виноват, что у неё деньги быстро заканчиваются, типа, я их трачу. Когда я с ней познакомился год назад, у неё был свой бизнес, какая-то захудалая студия. Они там всяких бардов записывали, русские народные песни, ля-ля-ля. В общем, до кучи оставалось ещё кружок детского творчества завести. Короче, ерундень полнейшая. Ни прибыли, ни признания, аппаратура ни к чёрту, от царя Гороха ещё досталась. Плюс ко всему в долгах были как в шелках. Инга несла от этого предприятия большие убытки, попросила меня тогда дать ей взаймы лимон. Ну, такими-то деньгами я тогда запросто разбрасывался. А она, дура, сама же настояла, чтобы гарантировать возврат долга, на векселях. Я ей честно предложил тогда, типа, давай подадим заяву на банкротство, а имущество студии по конкурсу выкуплю я, отремонтирую всё, как надо, технику завезу, клиентов отыщу. Сейчас везде хорошие студии в цене, если знать, как грамотно ими управлять. Ну, она и согласилась… Почти все активы этой конторки сгорели из-за больших долгов. У них оказалось очень много кредиторов. Если б ещё и я подал на компенсацию того долга, Инге пришлось бы туго. Она уговорила меня не выкладывать эти бумажки, в бухгалтерии они отражены не были, так что никто и не узнал бы, если б я молчал. К тому же она клятвенно обещала погасить их через банк Глеба. Ну, я своё слово сдержал, векселя эти не показывал, терпеливо ждал, когда же она надумает по ним рассчитаться. Даже вложил их в уставной капитал «Северстара», мои компаньоны на это согласились. А когда прошло восемь месяцев, акционеры захотели, чтобы эти бумажки как-то себя оправдали, и потребовали, чтобы я обналичил их. Тут-то Инга и начала упрямиться…
– Помнится, она говорила что-то насчёт денег из Австрии, что ты их куда-то тратишь.
– Да, я смотрю, ты нас очень внимательно подслушивала, – заулыбался Ринат. – Да, эти деньги шли от друга Глеба, от герр Куликова. Инга говорила, что тот ей по гроб жизни должен, вот и шлёт ежемесячное содержание, нехилое, надо сказать.
– Куликов платил ей за давнюю услугу? За то, что Инга спасла его от тюрьмы, да? – догадалась Лавра и про себя возненавидела Маринину бабку ещё сильнее.
– Я как-то не вдавался в подробности. Но, видимо, так оно и было. Я заставил Ингу вложить эти деньги в оборот, а не распылять их на всякую мелочь. «Северстар» только-только начинал набирать обороты, мы заключили много выгодных контрактов на записи перспективных пластинок, а фактически ни на работников, ни на расходные материалы, ни на промоушен денег особых не хватало. Вот я и смекнул, что Инге не грех бы вернуть по частям свой старый долг. Векселя-то заморозили…
– Она шантажировала Елисея Куликова, а ты забирал у неё эти деньги. Да уж, вы друг друга стоили!..
– Всё было честно, я не обманывал её. Если бы она не начала эти выкидоны с векселями, то уже имела бы на руках процент от прибыли «Северстара». Мы раскрутили «Гранду» и получили неплохое бабло от продажи их первого сингла.
Лавра хотела сказать о том, что думает про поющую сирену, но сдержалась. Парень только-только разговорился, и ей ещё многое нужно было узнать от него.
– Конечно, со стороны кажется, что у меня были все причины заткнуть Инге глотку. Но ведь я любил её, по-настоящему, иначе бы давно бросил. Кто ещё станет возиться с ней… Нет, я терпел её выходки. Говорят же, милые бранятся только тешатся, меня это даже заводило. Только в ту ночь не я убил её… К тому же, ты заметила, что буквально через сутки пострадал и Глеб?
– Это больше моя вина. Ему позвонили в тот вечер и сообщили, что я на свидании с человеком, с которым он не хотел меня видеть.
– Слушай, ну ты и дура! – вдруг обозлился Камаев. – Ему звонили эксперты из криминалистического центра. Там работает его дружок, которого он попросил подбросить против меня лишние улики. А на деле же вышла полная фигня. Видишь ли, они там обнаружили новые доказательства, и те говорили об обратном, что в убийстве виновен совершенно другой человек. Вот поэтому тот эксперт и связался с Глебом…
