Елена Колядина - Ангел, вышитый крестиком (сборник)
Впрочем, Ольга их понимала. У самой жизнь получилась, как в кино.
Тайна шкатулки с кристаллами
Маргарита торопливо вошла в раздвинувшиеся стеклянные двери торгового центра и опустила голову, давая понять шеренге промоутеров, что не станет останавливаться, дабы испробовать чудо-крем, получить дисконтную карту и принять участие в акции невероятных скидок. Одна непонятливая гигантская губка с шапкой поролоновой пены на голове и названием геля для душа двинулась было навстречу, протягивая рекламку, но Маргарита так сурово свела брови, что губка поспешно отступила назад, качнув квадратным телом. «Оставьте меня в покое, мне ничего не надо – ни духов ваших, ни путешествий, ни подарков!» – давали понять мрачно сжатые губы Маргариты и плохо прокрашенные волосы, выбившиеся из-под берета. Она, Маргарита, вообще вошла в торговый центр только для того, чтобы, пройдя насквозь, срезать дорогу к автобусной остановке и поскорее оказаться дома. И кто только все это тряпье покупает?! За такие-то цены! Нет, она деньги спускать на ерунду не привыкла – дома дочка ждет, ей Маргарита должна отдавать все, что зарабатывает, потому что виновата перед девочкой, родила больную.
Маргарита представила Катюшку. Серые глаза, нахмуренные бровки, и тяжелый сколиоз, из-за него девочка мала ростом, одно плечо выше другого. А, значит, это крест материнский – тянуть, содержать дочь, пока есть силы, и откладывать деньги на то время, когда… Ох, лучше об этом и не думать!
– Да она у тебя здоровая, как конь вороной! – возмущалась подруга Ольга. – Села на тебя и едет какой год! Ты бы сама лучше в санаторий съездила, а не Катюшу свою опять отправляла. Вот когда ты одна в отпуске была? Отпусти девчонку от своей юбки, поживи для себя! Давай поедем в следующие выходные на экскурсию по Золотому кольцу.
– Какая экскурсия, Оля, мне уборку нужно делать.
– Вот пусть Катюха и займется, приберет за собой, руки не отвалятся!
– Ладно, Оля, пустой это разговор.
Маргарита на мгновенье подняла голову и внезапно перед глазами, в гранях золотого света, вспыхнули снопами разноцветных искр хрустальные фигурки, медленно вращающиеся в лучах невидимых звезд. Маргарита подошла ближе и замерла перед витриной. «Кристаллы Сваровски!», – вдруг вспомнила она. Потом подошла к стеклянной двери магазинчика и нерешительно глянула внутрь.
Продавщица модельной внешности скользнула взглядом – можно не улыбаться, не их покупатель: дешевая куртка, мужские башмаки, берет какой-то прелый, тетка убогая. Маргарита вдруг почувствовала, как пакеты оттягивают руки – в одном картошка, в другом рис и курица, диетическое питание Катюшке, – и пошла к выходу.
Вечером, когда все дела были переделаны, а Катюшка в своей комнате сидела перед компьютером, Маргарита достала из ящика шкатулку и, вытащив разномастные документы, извлекла с самого дна, из уголка, завернутые в носовые платки прозрачные фигурки – сверкнул гранеными боками котенок, заблистало сердечко, стрельнул изумрудными и алыми брызгами забавный зайчик. Маргарита грустно улыбнулась – надо же, оказывается, теперь за эти кристаллы тысячи рублей платят. Вздохнула, вновь все сложила и закрыла крышку. Когда-то она давала фигурки Катюшке – поиграть перед сном, в кроватке, и они вместе смотрели, как по стенам и потолку летают разноцветные искры. Но однажды дочка спросила, откуда эти игрушки, и Маргарита, испугавшись ответа, спрятала кристаллы в старую шкатулку. Да, виновата она, вот и наказала судьба – муж умер, дочь больна.
Заиграл мобильник. Маргарита поспешно сунула шкатулку в шкаф и взяла трубку.
– Ритуля! – затараторила Ольга. – Ты «ВКонтакте» давно была? У нас, оказывается, 20 лет окончания техникума! Ужас, как время летит! Неужели двадцать?!
– Двадцать? – растерянно повторила Маргарита. Значит, вот сколько лет прошло с того дня…
– Сдаем по три тысячи, – командовала Ольга. – Собираемся в загородном клубе. «Солярис» знаешь? Кстати, Серега твой тоже будет.
– Никакой он не мой… – слабо пробормотала Маргарита.
– Так что, давай с получки – маникюр-педикюр, волосы покрась.
– Оля, откуда у меня деньги на салоны? – отбивалась Маргарита.
– Ладно, волосы я тебе сама покрашу, – оборвала подруга. – Маску с солями Мертвого моря тоже сделаю, и платье вместе выберем, а то опять купишь что подешевле, у вьетнамцев на рынке.
В субботу Ольга явилась с раннего утра, всех построила: велела Катюшке загрузить стиральную машину, заправить борщ, нагладить себе на понедельник брюки и вычистить сапожки – девочка работала комплектовщицей в фирме «Книги – почтой».
– И вообще, эгоистка ты, Катюха, мать эксплуатируешь, – крикнула Ольга уже в дверях. – Нас не жди, мы два дня в загуле будем!
После обеда Маргарита стояла в квартире Ольги и не узнавала женщину в зеркале – волна пшеничных волос, шелковая юбка в пол, тонкие каблуки, серебристый трикотажный жакет с цветком и главное, серьги с огромными кристаллами Сваровски – шесть тысяч рублей, целое состояние.
– Ладно, серьги потом Катюшке отдам, – пробормотала Маргарита.
– Ага, сейчас! Пусть сама заработает! – вскинулась Ольга. – Ой, такси подъехало!
В ресторане клуба стоял шум – сокурсники не могли наговориться. Тосты, смех, рассказы о себе.
– А теперь давайте выпьем за самую красивую девушку курса, – вдруг поднялся сидевший на другом конце стола Сергей.
«За кого это?» – подумала Маргарита.
– За нашу Риту, – сказал Сергей и все радостно закричали.
Ольга, верная подруга, ушла ночевать к «девчонкам» в соседний номер:
– Все равно не уснем, будем болтать до утра, – успокоила Маргариту.
– А ты, значит, помнишь мои подарки? – спросил Сергей, дотронувшись до сверкающих сережек Маргариты. – Все так же любишь кристаллы?
– Люблю, – сказала Маргарита. – Они у меня все в шкатулке хранятся, даже дочке не даю.
– Значит, у тебя дочка? – его голос дрогнул. – Или – у нас?..
Они вернулись в город через пять дней, промелькнувших, как разноцветные искры.
Маргарита виновато открыла дверь квартиры. Из комнаты выглянула Катюшка. А следом вышел парень – скромно одетый, невидный, но серьезный.
– Мама, ты уже? А я думала, еще отдохнешь. Это – Максим, мы с ним в сети познакомились. Есть будешь? Я курицу в духовке запекла, вкусная!
Через неделю Маргарита и Сергей вступили в клуб любителей кристаллов Сваровски – решили, что лучшим подарком на свадьбу Катюшки будет картина, своими руками украшенная блистающими стразами.
Хмель березового сока
Анна выключила плитку, накрыла кастрюлю полотенцем и вышла на крыльцо. Это была их первая с мужем весна в новом загородном доме. Въехали зимой, жили по-спартански, кое-как обустроившись. Когда снег начал таять, двор оказался неприютным – остатки стройматериалов, засохший бетон, песок. Но сегодня впервые вышло яркое апрельское солнце, и Анна вдруг почувствовала радость от этой поздней весны, дальнего крика вернувшихся журавлей, старой березы, унизанной охапками гнезд.
Она вышла за калитку и пошла вниз, к реке, половодьем залившей берега. На пригорке среди сухой прошлогодней травы желтели глазки мать-и-мачехи, зацвел орешник, распушилась красная верба, и какой-то мальчишка привязывал к стволу березки пластиковую бутыль для березового сока. Давно ли они всей семьей вот так же ходили весной в лес, и муж объяснял сыну Илье, как врезать в кору жестяной желобок и привязывать банку для сока. А потом пили его – ледяной, зеленоватый, и радовались, что Илюшка получает живые лесные витамины. Куковала кукушка, и казалось, она будет куковать вечно! Но как же пролетело время! Илюшке уже 31 год, а сколько им с мужем – ужас, страшно подумать, юбилей! Слава Богу, успели построить благоустроенный дом в коттеджном поселке, сыну оставили городскую квартиру – пусть живет, раз уж так сложилось…
– И что такого особенного случилось? – упиралась подруга. – Ну, женился на женщине с ребенком. И молодец, что родила одна! Родил – не пропил!
– Тебе хорошо рассуждать, – возмущалась Анна. – У тебя внуки родные!
Вроде бы не на что было обижаться – ведь ее, Анны, дед, женился на вдове аж с тремя детьми, потом еще двоих родили, и все выросли прекрасными людьми.
– Так это в какие времена было! – злилась Анна, когда муж напоминал о ее семейной истории. – В войну! Ты не сравнивай – тогда все бедно жили, что свои, что чужие, все впроголодь. И соседских детей брали и растили, потому что наследства никакого не было, людям делить было нечего: дом от колхоза, да малосемейка от завода. А теперь мы, значит, горбатились на постороннего ребенка?! Он меня даже бабушкой не называет, да и правильно – какая я ему бабушка? Я – женщина средних лет.
– Слушать тебя противно, – сердился муж.
– Пуще прежнего старуха взъярилась! – подначивала подруга.
Анна вздохнула, хотела было еще потравить себе душу, пожалеть сына, попавшего в сети опытной женщины, но купол неба сиял такой голубизной, и так пахла весенняя просыпающаяся земля, что она улыбнулась и пошла назад, домой. Нужно еще пирог с яблоками из готового слоеного теста поставить в электрическую духовку.
