Марина Болдова - Память (Братья)
– Егор Иванович, садитесь, сейчас чай будем пить. Мам, я сделаю, ты сиди.
Беркутов молча уселся в кресло. Галина, словно потеряв к нему интерес, отвернулась к окну.
– У вас есть, что сказать мне, пока дочь на кухне? – произнесла она куда – то в сторону.
– Нет.
Марина вошла в комнату, катя перед собой сервировочный столик. Все также молча Беркутов смотрел, как она расставляет чашки и вазочки с вареньем.
– Егор Иванович, я уже все рассказала маме про взрыв. Вы об этом хотите поговорить?
– И об этом тоже. Марина, ты хорошо рассмотрела того парня со свертком?
– Да, он довольно долго стоял около магазинчика.
– То есть, ты его узнаешь сразу?
– Конечно. А что, его не поймали?
– Нет. Но я думаю, что это дело дней. У меня к вам просьба, – он повернулся к Галине, – Постарайтесь, чтобы Марина не выходила на улицу. Пока.
– И когда это «пока» закончится? Когда вы поймаете этого террориста?
– Да. Но есть еще кое– что. Ей придется на время оставить свою работу. И не по причине взрыва.
Пока Беркутов вкратце рассказывал о погибших девушках, лицо Галины ничего не выражало. Марина, заметно напуганная, затихла в углу дивана.
– Егор Иванович, насколько велика вероятность, что я могу стать следующей жертвой?
– Достаточно того, что она есть.
– Хорошо. Спасибо, что предупредили, – Галина впервые посмотрела Беркутову в глаза. «Вот теперь я вижу, что она действительно испытывает нечто вроде благодарности. Но не факт, что сейчас вежливо не укажет на дверь». Уходить не хотелось. Мягкое нутро кресла обволакивало его уставшее от беготни тело, ноги в огромных тапочках то ли мужа, то ли еще кого, перестали гудеть и ныть. Беркутов совсем не хотел чаю. Он хотел остаться в этой квартире, в этом кресле перед выключенным телевизором. Он даже прикрыл на миг глаза, чтобы почетче представить себе эту картину, когда он будто бы дома и совсем необязательно шевелиться и показывать всем, что ты их внимательно слушаешь. Просто сидеть в тапках и не думать вовсе. Призвав в помощь кого – то там, Беркутов с усилием поднялся. Нужно было еще показаться в отделении у Сани Кузьмина.
– А у меня сегодня соседку по квартире убили, Елизавету Маркеловну. Кот Фунт сиротой остался, – выпалил он неожиданно для себя.
Галина удивленно подняла на него глаза.
– Что, опять террорист?
– Возможно. В квартире сильно пахло газом, все краны на плите были открыты.
– Может быть, вам имеет смысл пока дома не появляться?
Беркутов неопределенно пожал плечами. Такая мысль ему не приходила в голову. Бояться за свою жизнь он не научился, вдосталь напереживавшись за жизни тех, кто ему доверился.
Уже была выпита третья чашка чая, и причин задержаться еще хоть ненадолго, не было. Беркутов с сожалением вылез из полюбившейся обувки и надел ботинки. Выдавив из себя «до свидания», он шагнул за порог. Дверь с мягким щелчком закрылась за его спиной.
Глава 11
– Мам, ну ты чего так с ним, а? – Маринка, как в детстве, потянула мать за рукав, чтобы привлечь ее внимание. Галина молча отвернулась к окну. Вглядываясь в темноту, она как будто пыталась найти там ответ на вопрос дочери. В их квартире давно уже не бывали мужчины, которых нужно было поить чаем и слушать. Мужья Ляльки и соседки Дашки как бы не считались. А этот майор, так уютно расположившийся в ее любимом кресле, вытянув длинные ноги в тапках ее сына, вызвал неожиданно сильный приступ раздражения. Он активно ей не нравился. Маринка, справедливо возмущенная ее откровенным хамством, своим вопросом невольно задела за живое. В их семье гостей принимали всегда с удовольствием, обязательно чаем и пирогами. От этого человека исходило чувство беды. Он нес в себе угрозу. Чему, Галина и сама не могла бы внятно объяснить.
– Мам, не молчи. Егор Иванович жизнь мне спас, тебе все равно, что ли? Я бы на твоем месте, не знала как угодить, если б мою дочь!… А ты волком на него смотрела, словно это он взрыв этот устроил! Он – то в чем виноват? – Маринка говорила быстро и громко, словно боясь, что мать может не услышать ее.
– Марин, отстань. Я просто устала. Время уже позднее для визитов.
– Ага! А когда тетя Даша со своим Бориным ночь – в – полночь заваливаются плюшки трескать, ты из постели вылезаешь!
Галина улыбнулась, вспомнив, с чего начались эти ночные посиделки. В тот день, когда соседку Дарью увезли в клинику рожать, она долго не могла уснуть. Ждала звонка Борина, совершенно забыв о том, что дети не всегда появляются сразу, как только будущую маму привозят в больницу. О схватках, которые длятся иногда больше десяти часов, она и не вспомнила. Звонок в дверь удивил ее. Натянув халат поверх пижамы, она подошла ко входной двери и выглянула в глазок. Перед дверью качалась из стороны в сторону фигура в распахнутом пальто и обмотанном несколько раз вокруг шеи шарфе. Если бы не шарф, который она вязала собственноручно, она ни за что не узнала бы в этом пьянющем мужичке Дашкиного мужа. Распахнув дверь, она отошла в сторону.
Ввалившись в прихожую, Борин по инерции пролетел до противоположной стены и уже по ней сполз на пол. При этом он одной рукой пытался ухватиться за все, что попадалось по пути, а другой разматывал шарф. На шум из своих комнат вышли Маринка с Никитой. Борин, глупо ухмыляясь, погрозил им пальцем. Маринка хохотнула. За ней засмеялся Никита. Кое – как сняв с Борина пальто, они доволокли его до кухонного дивана. Крепкий чай и десяток пирожков с мясом привели его в чувство. Галина думала, что Борин «обмыл» родившегося ребенка и, поэтому спросила, сколько весит дитя? На что получила довольно невнятный ответ, что дитя пока нет. Немая сцена, три удивленных лица с застывшим на них единственным вопросом, который все же рискнул озвучить Никита: «Дядя Леня, а чего ж ты так нализался?». Ответ всех поверг в шоковое состояние. «Мне страшно и меня прогнали. До утра», – Борин проговорил это почти шепотом, старательно округлив глаза для достоверности. Маринка прыснула в кулак, а Галина засмеялась в голос. Только Никита в недоумении таращился на Борина.
– Не ты ж, дядь Лень, рожаешь! – возмутился Никита.
– Вот! – Борин многозначительно поднял вверх указательный палец, почему – то обмотанный некогда белым пластырем, из– под которого виднелась струйка крови, – Уж лучше бы я сам! – сокрушенно добавил он.
– Чего сам? – Никита по – прежнему не оставлял надежды докопаться до сути.
– Рожал! – серьезно ответил Борин и стукнул кулаком по столу.
Тут уж не выдержал и Никита. Мысленно представив эту картину, давясь от хохота, он рухнул на заботливо пододвинутый сестрой табурет. Борин, словно не замечая такой дружно обидной реакции, продолжал грустно вздыхать.
– Злые вы, уйду я от вас, – произнес он известную фразу и попытался подняться.
Все трое, все еще смеясь, кинулись его успокаивать. Спать расхотелось. Галина налила всем чаю и подогрела остывшую выпечку в микроволновке. Маринка начала рассказывать про маленькую сестру своей подруги Светки, которая весь первый месяц не давала той спать по ночам. Никита вспомнил, как забирали из роддома внука тети Ляли, Егора, и в спешке забыли отдать цветы акушерке, из – за чего пришлось возвращаться с пол – пути домой. В один прекрасный момент Галина внимательно посмотрела на Борина и заметила его какой – то отсутствующий взгляд. Оказалось, что пока не состоявшийся папаша спит с открытыми глазами, выводя носом негромкие рулады. Аккуратно «уронив» Борина бочком на диванчик, Галина накрыла его пледом и стала убирать со стола. Даже во сне тот жалобно вздыхал и хмурил брови. «Надо же, как его развезло! Вот и надейся на «сильный» пол», – подумала она, выключая свет в кухне. С тех пор Дашка с мужем как бы получили разрешение врываться к соседям «на чай» в любое время суток. А так как Борин редко приходил со службы раньше одиннадцати, да и родившаяся Стаська не давала Дашке особенно расслабиться, часто засыпая хорошо за полночь, поздние визиты Бориных стали нормой. Не то, чтобы часто, но уж раз в месяц точно, Галина вылезала из теплой постели и шла на кухню. Ее это ничуть не напрягало, она по жизни была «полуночница» и засыпала поздно, зачитываясь очередным детективом.
Оторвавшись от воспоминаний, Галина повернулась к дочери. Маринка, так и не дождавшись от матери покаяния, похоже, была всерьез обижена.
– Марин, ну не хочу я сейчас о нем говорить. И не спрашивай, почему. Бывает же, что человек чем – то не нравится практически с первой минуты.
– И чем он тебе так не понравился? Меня такие мужчины очень даже привлекают. Есть в нем что – то …мужское, натуральное. К нему тянет, как магнитом, понимаешь? Да любая была бы рада с ним!
Галина внимательно посмотрела на дочь. Та, мечтательно закатив глаза, улыбалась какой – то уж слишком взрослой улыбкой. «Да она же выросла совсем», – так Галина подумала о дочери впервые и, сама не зная от чего, испытала липкий страх.
