Наталья Симонова - Перепутаны наши следы (сборник)
– А-а, собрались, – неуверенно сказал Паша, неохотно отвлекаясь от разговора с Еленой.
– Ну ладно, Павел Евгеньевич, спасибо за приют, – Лена уже открывала входную дверь.
– Так что ж, Елена, дали-таки место в общежитии? – встряла теща.
– Вот именно, – радостно кивнула Лена. Дверь за ней закрылась.
Паша ушел в кухню и вызвал на телефоне ее номер. «Телефон абонента выключен или…» – донеслось до него. С досадой он сбросил вызов.
В прихожей показалась хмурая Ира. Паша побрел в спальню.
– Мам, пап, ну вы-то куда?
– Да хватит, дочка, погостили, – сурово буркнул отец. – За билетами мы. Смотри тут не заиграйся совсем.
– Ой, будет вам драматизм разводить, – посоветовала Ирина родителям. – Ну что случилось-то, а? Тот мой тоже ничего, привыкнете.
– Так ты все же к нему пойдешь? – спросила мать испуганно.
– Не одной же оставаться, – беспечно откликнулась дочь. – Подождите немножко, побегу быстренько вещи соберу, у меня тут не много, – и поеду обратно к затейнику моему.
– Ира, – снова испугалась мать, – ну ты хоть нас дождись. Мы, конечно, хотим сегодня же уехать, но вдруг билетов не будет! Что ж нам тогда Паше без тебя глаза мозолить…
– Ладно, – согласилась дочь, – тогда с вами на вокзал поеду, и вместе вернемся. А потом я соберу вещички и вернусь к своему. Раз Пашка, дурачок, так уперся.
* * *Паша лежал на кровати прямо в костюме и галстуке, подложив руки под голову, и смотрел в потолок. Все было не так. И не так, как он планировал. И не так, как теперь хотел. Но чего он хотел, он и сам до конца не понимал. И тут вдруг его озарило: он хочет, чтобы был выходной и чтобы они с Леной сидели за долгим завтраком на кухне и ели блины.
Паша вскочил и кинулся снова набирать номер Лены.
– Алло! – откликнулась она. – Павел Евгеньевич, я видела ваш звонок, просто еще не успела перезвонить. Что-то случилось?
– Не понял, почему ты ушла.
– Что ж непонятного? Одно дело жить у вас, когда вы один, – и совсем другое, когда вы снова объединились с женой.
– Да с чего ты взяла! – Паша вскочил от возбуждения.
– Ну, во-первых, мне бы раньше сообразить, вы, в конце концов, давно уже в одной комнате ночуете. Я понимаю, что это планировалось как спектакль для родни. Но ясно же, что человек предполагает, а Бог…
– Какой Бог, Лена…
– Саваоф, – огрызнулась она. – Не знаю, какой там у вас. В общем, я дура, что осталась во всем этом участвовать. Просто обидно за вас было и хотелось хоть немного эту вашу Иру позлить.
– Лен, давай не об Ире, а о тебе поговорим.
– Давайте. Говорите.
– Лена, приходи обратно. С чего ты взяла, что я буду снова с женой жить? Да мы вообще разведемся с ней, это все уже не нужно никому.
– Но я своими ушами слышала, как вы договаривались, что «любимая жена возвращается»!
– Боже мой, Лена! Ни о чем таком мы не договаривались. Она сказала: давай. Я отказался. Ну, правда, подумал немного. Честно говоря, для меня это для самого новость, что я не хочу больше с ней жить. Зато сейчас это очень четко понимаю. Так что, как видишь, я по-прежнему свободный мужчина. А можешь считать – брошенный, если тебе так приятнее меня опекать и поддерживать, – улыбнулся он. – Ну, в общем, я тебя приглашаю в ресторан, – закончил Паша свою речь.
– Согласна. Куда приезжать?
– Ну не с чемоданом же в ресторан отправимся. Так что давай сначала обратно, с вещами.
* * *Они валялись в Пашиной постели и обсуждали свою прошлую совместную жизнь. Вечер настолько удался, что, по возвращении из ресторана домой, Паша и Лена так и набросились друг на друга с довольно неожиданной для них обоих любовью. А теперь это маленькое и приятное сумасшествие казалось им совершенно естественным. Теперь они удивлялись, что совсем не смотрели друг на друга под этим углом, живя так долго бок о бок. С другой стороны, им так приятно было вспоминать сейчас те дни, что они говорили взахлеб и то и дело перебивали друг друга – «а помнишь, помнишь…».
– …Да ты такое представление Ирке устроила, я тебя прямо не узнавал…
Они расхохотались, вспоминая.
– Кстати, боялась, что ты не подыграешь и сорвешь мне все шоу. А очень хотелось позлить ее. У-у… – Лена воинственно потрясла кулачком: – Отомстить за тебя хотелось!
– Да я не подыгрывал, Ленк. Просто ты так меня удивила, что я упустил последние остатки инициативы. Вот и прикинулся мертвым.
– М-м, получилось так натурально. Типа ты не очень хочешь участвовать в бабских разборках и пусть женщины сами выясняют отношения. Именно то, что мне было нужно.
– Я вот смотрю на тебя и думаю: какая же Ирка умница!
– И это все на мне написано?
– В общем, да. Я ей ужасно благодарен. За то, что меня бросила. А то бы не видать мне тебя как своих ушей.
– А мне последнее время страшно не везло с мужчинами… Ну ты видел образец.
– О да! Жалею только, что не накидал этому образцу за твой тогдашний синяк. Поздно пришел, пока разобрался что к чему, те два психа уже смотались. Ну ничего, может, еще представится случай.
– Да ладно, – хихикнула Ленка, – он же тоже наш благодетель. Не известно, сколько бы я еще с ним тянула. А так разок поучил – и развязал. – Она снова засмеялась.
– Веселая ты у меня, – сказал он, целуя ее в щеку. – А я зануда, – вздохнул.
– А знаешь, – Лена приподнялась на локте и, сощурясь, смотрела на Павла, – это уже не смешно.
– Почему? – Павел опешил: настроение Елены явно переменилось.
– А мне не нравится, что ты лежишь в постели со мной и думаешь о ней.
– Да ничего я о ней не думаю! Вообще о ком, собственно? Что ты такое сочиняешь, Ленка. – Он попытался ее обнять. Она отстранилась.
– Паш, я серьезно. Зачем ты ее опять процитировал?
– Да я шутил же, ну, Ленк! Ну брось!
– Хорошо. Я бросила. А вот ты? Ты-то бросил? Сам-то ты уверен, что поступаешь именно так, как хочешь? Уверен ты, что она тебе точно не нужна?
Паша сник и примолк.
– Лен, для меня ж все это для самого новость, понимаешь? – сказал наконец. – Ну какая может быть уверенность?
– А тогда я не понимаю, что я-то тут делаю. – Она встала и начала одеваться.
– А что ты тут делала неделю назад? – рявкнул Паша уже обозленно. – Две недели? Три? Лен! Ты зачем все сейчас усложняешь, а? Я просто пошутил. Ну пусть неудачно – но это шутка! И все! Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал, что?!
Она застегнула молнию на джинсах, поцеловала его в лоб. Он смягчился.
– Лен, ну ведь было все хорошо. Давай не будем чего-то придумывать, а просто будем жить, как жили – только еще лучше. Я же к тебе ну совершенно особенно отношусь.
Она задумалась.
– А как – особенно?
– Ну… Как к человеку… В общем, как к очень близкому мне человеку. И я хочу, чтобы ты жарила блины в выходной на завтрак и чтобы мы с тобой их вдвоем ели и разговаривали обо всем.
Лена опять задумалась. Потом не торопясь сняла джинсы, разделась и легла обратно в постель. Паша облегченно вздохнул.
– Лен, а ты что – вот так бы и ушла? Вот взяла бы сейчас – и уехала от меня?
– Не знаю. Я, похоже, к тебе лучше отношусь, чем ты ко мне. Как оказалось… И в этом все дело.
– Так и я лучше, Лен! Ну не заморачивайся ты, ладно? Нам же хорошо было – и это еще тогда, когда ничего у нас и не было. Мы ж друг друга в полевых условиях уже проверили – в быту! А это обычно для всех самая засада и есть! А у нас с бытом все нормально. И даже хорошо.
– Ну да… Даже отлично.
– Даже потрясающе.
– Даже офигительно.
– И даже фантастично! – добавил Паша, гладя Лену по животу.
– И даже так, как никогда ни у кого не было… – едва прошептала Лена, обнимая его.
– И та-ак, как будет то-олько у на-ас, – слегка задыхаясь, Паша завершил этот обмен мнениями, потому что ясно было, что понимание достигнуто и у них с Леной уже есть другое захватывающее и неотложное занятие.
Из пункта А в пункт Б…
Лето уже подбиралось к августу, а Оля все еще не успела осознать его вожделенную прелесть. Вот если бы поехать куда-нибудь, отдохнуть… Но на это рассчитывать не приходилось. И главное, то и дело сочились, а порой даже бурно изливались дожди. Просыпаясь по утрам, она видела небо снова мрачным, наступление настоящего лета опять откладывалось, и настроение почти неизменно держалось на нуле. Что-то случилось, что-то сломалось в душе, а она и не заметила этого момента, не услышала щелчка, не поняла причины.
Еще недавно казалось, что все лучшее впереди: в свое время – разумеется, в недалеком будущем – начнется жизнь действительная, полная сюрпризов и головокружительных достижений. И потому неудачи Оля всегда принимала в общем-то спокойно.
Легко рассталась с мужем, не собираясь тащить в неизбежно прекрасное будущее груз предварительных ошибок. Без особых раздумий сошлась с человеком, имевшим репутацию неисправимого ходока и авантюриста; и было не жалко расточать себя в ежедневных мелочных битвах – ведь это пока!.. Автодорожный институт закончила с легким отвращением, но ей представлялось, что и нелюбимая профессия – дело временное. Работу меняла без затруднений, не заботясь о карьере… А сколько увлечений забросила! Все было точно начерно, в ожидании пока смутного, но обязательного счастья.
