Инна Тронина - Дефолт
– А потом вы перешли в банк?
Оксане после чая с мёдом стало жарко, и она всё время обмахивалась концом длинного шарфа.
– Да. И в то же примерно время я организовал устойчивую группировку в весьма оригинальном составе. Первым я пригрел вышедшего из Казанской психушки мужика, который лет десять назад по дурости изнасиловал дочку большого начальника, когда та возвращалась вечером с пляжа. «Лучше на зоне просидеть десять лет, чем в Казани – год», – говорят зэки. А ему в Казани десять лет пришлось лечиться. В Москве у него ни родных, ни жилья. Снял ему квартиру, использовал для таких поручений, которые нормальный выполнять не возьмётся. Про детдомовцев и беспризорников вы знаете – они тоже всем мне обязаны. Прибился ко мне и молодой монах-расстрига. Он и сыграл одного из «долгопрудненских», которым якобы был должен Артём…
– Значит, Лукьянов не задолжал бандитам?
Оксана обомлела. У Старосвецкого в рукаве, как оказалось, было припасено для неё немало сюрпризов.
– Сказка про «долгопрудненских» сработала великолепно. У меня имеются консультанты – ведь немало «братков», оказавшихся по разным причинам без паханов, греются у моего огонька. Среди них попал и уроженец города Долгопрудного. Он исполнял роль другого бандита. Расчёт был такой: документов о сделках с криминальными группировками бизнесмены в сейфах не держат. А поскольку Артёма уже не было в живых, подтвердить или опровергнуть мои доводы он не мог. Ну, а Саша не привыкла принимать самостоятельные решения. Она испугалась и сразу же согласилась расстаться с имуществом. Добро она не наживала и, следовательно, не ценила его. Теперь о банках. Действительно, должок у Артёма был, но не такой уж большой. Перед польской фирмой, например, и перед моим банком тоже. Трём другим банкам он взятые кредиты уже вернул, но Александра об этом не знала. Для оставшихся выплат достаточно было продать одну квартиру. Никаких автоперегонщиков Артём не субсидировал, хотя я и подготовил доя Александры соответствующие документы. Но она не пожелала их увидеть. Вдова как будто вообще не знала, что в природе существуют какие-то заверенные расписки в получении денег. Я врал, не надеясь на успех, а после пожалел, что затратил столько времени, сил и средств на подготовку этой операции. Наверное, это был самый лёгкий способ отъёма денег из существовавших когда-либо в природе. Я называл сумму, и Александра платила. С Мариной Молчановой и её папашей было общаться куда труднее, и потому пришлось от них избавиться. Во время пожатия рук им был введён яд, парализующий все мышцы, включая сердечную…
– Да, я знаю. Даже очень здоровый человек погибает буквально через два дня. У Марины и её отца тоже не было долгов?
– Были, но мы их увеличили в три раза. Я собирался возместить ущерб семьям жертв Никиты Молчанова. Ну, и себя не забывал – за рубежом всё-таки больше уважают богатых людей. Кроме того, надо было заплатить и моим ребятам, правильно? Я сумел стать незаменимым и для Лукьяновых, и для Молчановых, и для их кредиторов. Но действовал я до определённого момента только словом…
– Людям выгоднее было верить вашим словам или делать вид, что они верят. И отдавать деньги в том количестве, в каком вы скажете. Марина Молчанова и её отец Рэм Лисовский отказались заплатить вашим подставным – и погибли. Никита Молчанов, как только он взбрыкнул и обратился в милицию, был избит до полусмерти, после чего бесследно исчез. Та же самая Александра, не явившись на встречу с мнимым Линдесом, лишилась дочери. Потом погибла и её золовка…
Оксана заметила, что Старосвецкий всё время смотрит на часы. Значит, беседовать у камина осталось недолго.
– Виктор, скажите, а с Сашей в тот день действительно разговаривала ваша родная тётя? Я почему-то в этом сомневаюсь.
– И правильно делаете! – рассмеялся Старосвецкий. – Не хватало ещё мою старую нервную тётушку впутывать в серьезные дела. У меня с детства неплохо получалась имитация голосов, и я решился воспользоваться Божьим даром. Единственное, что невозможно было предугадать заранее – предложение помощи Александре. То, что на неё будет работать ваше агентство, мне и в страшном сне не приснилось бы. Впрочем, мне ведь ничего не стоит заставить самоотверженного и сурового сыщика влюбиться в меня. Но я ограничусь тем, что вы просто никогда не сможете обо мне забыть.
– Вы пользуетесь запрещёнными методами? – заинтересовалась Оксана. – Обладаете гипнозом? Про вас ходят такие слухи.
– Если выражаться точнее, я занимаюсь нейролингвистическим программированием, хотя при желании могу без шума и пыли ограбить банк, к примеру. Мне там денежки кассирши, улыбаясь, сами выдадут. Такие преступления невозможно раскрыть, ибо их даже не замечают…
– Люди исполняют ваши желания, как бы находясь во сне, а потом всё забывают. Но с Александрой вы поступили иначе – не дали ей установку на забвение. Она всё помнит и мучается.
– Я так хочу. Она и должна помнить. – Старосвецкий поигрывал сигарным ножичком, катая его между ладонями. – Она и не забудет никогда…
– Вы распространяли слухи о переезде в Перово для того, чтобы все позабыли об Онежской улице, где вы на самом деле жили?
Оксана осмелела. Ей казалось, что Виктор ответит на этот вопрос.
– Да, мне ни к чему было иметь во дворе наружников. К тому же, раз я не живу на Онежской, квартиру не поставят на прослушку. Но в Перово я действительно собирался переезжать будущей весной. Теперь же пришлось квартиру продать – очень нужна была валюта.
– Понятно. – Оксана повертела на пальце кольцо, собираясь с духом. – Я вас ещё о Тане Лукьяновой спросить хочу…
– В смерти Тани Лукьяновой я не повинен! – неожиданно горячо сказал Виктор. – Я готов отвечать только за собственные поступки и платить исключительно по своим счетам. Её ограбили по наводке любовника-афганца, а потом убили, поскольку она всех их знала в лицо и могла назвать по именам. От этой их акции я тоже пострадал – потерял свои пятьдесят тысяч долларов, которые были мне очень нужны.
– А если бы Саша явилась на встречу, как бы вы поступили?
Оксана не ожидала, что Старосвецкий ответит на этот вопрос.
Но он ответил, ничуть не смутившись:
– Безусловно, она раскрыла бы подставу, но это уже не имело значения. Александру посадили бы в машину и отвезли… ну, хотя бы сюда. И вызвали бы на встречу ту же самую Таню. Ведь у неё не могло быть своего имущества, и не было, клянусь вам. Всем, что Таня имела, она была обязана брату Артёму. То есть деньги были как бы его. Следовательно, я должен был взять их. Последние средства Лукьяновых, на которые могли претендовать близкие тех, кто погиб по вине главы семейства. Что касается судьбы Насти Молчановой, то я, к сожалению, поручил заняться этим вопросом Генриху, и он переусердствовал. Перед отъездом из России я дал указание отпустить девушку на свободу. Пусть живёт, как хочет; но пользоваться благами, за которые были убиты люди, она не имеет права. Она может начать жизнь с чистого листа. Кстати, Настя была уже не девушка, когда всё случилось, так что горевать особенно не о чем. Настю, считайте, бесплатно обучили высокооплачиваемой престижной профессии – эротическому массажу. Если она встретит подходящего человека, то сумеет доставить ему тридцать три удовольствия, да и в семейный бюджет внести неплохие деньги…
А Оксана жалела о том, что у неё нет шапки-невидимки. И не сможет она улизнуть из этого дома незамеченной, вернуться в офис на Каширке, всё рассказать Чугунову. А уж Лёха бы постарался не выпустить бандитов из страны. У него есть возможности связаться с милицейским начальством даже городского масштаба, не говоря уже об окружном. Жалела и глубоко дышала через нос, чтобы не сорваться раньше времени.
– Виктор, у меня к вам ещё один вопрос и небольшая просьба…
– Слушаю вас. Для этого мы и встретились.
Старосвецкий гладил собаку и думал о чём-то своём. Он считал, что сообщил о себе достаточно, и у Оксаны больше вопросов нет.
– Своё мероприятие вы могли провернуть только при условии гибели Артёма Лукьянова. Но его не застрелили – факт. Достоверно установлено, что он действительно покончил жизнь самоубийством, и предсмертная записка написана его рукой. Как вам удалось заставить его сделать это? Записку он писал под дулом пистолета? Находился ли кто-то рядом с ним в момент самоубийства?
– Дефолт создал идеальную обстановку для осуществления моих планов. Паника, путаница, всеобщий шок – лучше не придумаешь. Любой экстравагантный поступок, который раньше привлёк бы внимание, имел шансы остаться незамеченным. Бизнесмены пачками стрелялись и по-другому уходили из жизни, поэтому суицид Лукьянова никого не удивил. Только он один мог подтвердить или опровергнуть наличие долгов, и он должен был замолчать. С другой стороны, причиной его смерти должно было стать очевидное для всех самоубийство, исключающее малейшие подозрения. Моя агентура заранее распространила слухи об астрономических долгах Артёма, и когда он покончил с собой, никто не удивился. Довольно сложно было заставить этого труса выстрелить в себя. Но я справился и с этим. Есть задачи трудные, но нет ничего невозможного. Надеюсь, Александра упомянула о кассете, присланной ей по почте?
