Сергей Буянов - Рандолевый катран
– Так почему же он не может делать детей, тогда как, возвращаясь от любовницы, я точно знаю, что от неё, – Нина Петровна для убедительности ткнула себя пальцем в грудь, – снова готов! И всё-то у него в порядке!
Нина Петровна шлёпнула ладонью по кулаку.
Ольга Сергеевна нейтрально молчала.
– Это что, барская кровь? – шёпотом спросила Волконская.
– Назовём физиологическими особенностями организма самца.
– Так у него должна быть куча детей! – сказала Нина Петровна. Пряхина кивнула. Волконская поняла, что хотела сказать доктор.
Выходит, её взяли в жёны, заведомо зная, что никакого наследника не будет. Интересно, как посмел Сашуля морочить голову своей мамочке? Обманывать почтенную Августу Климентьевну из-за какой-то уродливой старой девы!
– Это, любовь? – спросила Нина Петровна, зная, что ответа не будет.
– Если всё так, как ты рассказываешь, то у меня есть предположение.
– На одном предположении далеко не уедешь, – вздохнула Нина Петровна.
– Разве вам не всё равно, Нина Петровна? Попробовать-то стоит.
– Опять заряжаться на несколько месяцев лечения? – руки Волконской опустились.
– Разве я назначала лечение на целый месяц?
Нина Петровна промолчала.
– Нужно каким-нибудь образом лишить вашего мужа возможности жить половой жизнью, – сказала Ольга Сергеевна в ожидании вопроса, но его не последовало, тогда врач продолжила, – на несколько дней. Скажем так, на три!
– На три?!
– Минимум, милочка!
– Но почему не на неделю, месяц?
– Год ещё скажи! Да потому что я училась репродуктивной медицине, и знаю, что говорю.
Нина Петровна пожала плечами.
– Остальное, как понимаете, дело психолога.
– И всё же, потрудитесь объяснить, что это за срок – три дня?
– В течение трёх суток созревают сперматозоиды, – усталым голосом сказала Ольга Сергеевна, – извини, что пришлось сказать.
– Ладно, переболело. Я всё поняла. Думаю, что новый "бумер" с конвейера будет вашим.
– Извините, – Пряхина прикоснулась к своему уху.
– Волконский обещал при рождении ребёнка подарить Алику новый автомобиль BMW, прямо с конвейера, – пояснила Нина Сергеевна.
– У меня нет навыков вождения, – сказала Пряхина, предполагая, что если сказать: "Нет прав", Волконская тут же вынет их из дамской сумочки.
– Распорядитесь по своему усмотрению. Но я заставлю его сделать это!
– Заставьте его трое суток воздержаться от половых контактов.
Нина Петровна сердечно распрощалась с Пряхиной. Едва она открыла дверь кабинета, как внутрь влетела Валентина с большим букетом цветов.
– Я знаю, что всё является взяткой, кроме цветов! – скороговоркой сказала она, положив букет на стол. Точно так же быстро и ненавязчиво вытеснила подругу из кабинета, поклонилась напоследок, затворив за собой двери.
– Ну, дело в шляпе? Пару инъекций витаминчиков, и а-а-а? – Валя покачала на руках воображаемого ребёнка.
– Почти, – рассмеялась Волконская. Сравнение с витаминами трое суток воздержания мужа развеселило её.
Валентина предложила ехать в фармацию центральной спортивной базы. По её мнению, там "есть всё".
– Нам не понадобятся медикаменты.
– Тогда что, массаж?
– Это мысль! – Нина Петровна сообразила, что массажист как раз впишется в её план.
– Тебе молоденького бычка или профессионального старого пердуна?
– Желательно, чтобы был китаец.
– Так вот о чём вы разговаривали с Пряхиной! – Валентина покачала головой, соглашаясь с собственными мыслями.
– Почти.
– Не темни, Нина! Если хочешь заиметь ребёнка на стороне, я – могила!
– Тогда мы обе будем в могиле! – усмехнулась Волконская.
– Не думаю, что князь настолько кровожаден.
– А ты подумай! Разве я думала, что он такой гулёна? Что молчишь? Не твоё ли выражение, Валя?
– Жена, как говорится, узнаёт последней.
– Так, – Нина Петровна приподнялась в кресле пассажира, – и тебя, значит он…
– Меня – только ты! Причём не всю, а исключительно головной мозг!
– С тобой не соскучишься.
– Ладно, Нина, колись, зачем тебе молодой самец? Думаешь, приревнует, так забросит своих шлюшек?
– Чушь! Ещё больше разойдётся.
– На кой тогда?! – резко тормознув, Валентина шлёпнула ладонью по баранке.
– Я тебе доверяю, Валя?
– Похоже, это осталось в прошлом, – Валентина закусила губу.
– Ив будущем! Пряхи на сказала, что это он не может сделать ребёнка, потому что ни разу за свою жизнь не имел трёх дней полного воздержания! А сперматозоиды созревают 72 часа, минимум. Вот так.
– Не части! – Валя сняла бейсболку, прошлась пятернёй по своему ёжику на голове. – Что-то я не догоняю. Если эти стерватозоиды трое суток зреют, то мужик в это время бесплоден?
– А как иначе? Припомни, много ли деток у Дон Жуана, Казановы?
– Я всё понимаю, но при чём тут молодой массажист? Он что, закроет ему краник?
– Обычный массажист не закроет, а вот китаец!
– Ну. Этот может. Только если, вдруг, навсегда? Что тогда?
– Узнаем. Если специалист снимает потенцию навсегда, такой нам не нужен.
– А как узнаем? Проверим на князе?
– Дорогая подружка! Позволь, я займусь этим сама.
– Выходит, ты посылаешь мужа к массажисту, тот закрывает ему краник на трое суток, вызревают стерватозоиды, и готово! План гениальный!
– Без твоей помощи не обойтись. Жаль, что у тебя с ним ничего не было.
– Ты что, дура? Нашла о чём жалеть!
– Тогда бы ты могла подсказать Андрюше лучшего специалиста, сославшись на то, что у него не совсем всё в порядке. Мужики этого сильно бояться.
– А ты сама не могла бы?
Нину Петровну от этих слов подбросило.
– Или он что, с тобой совсем ни-ни?
– Он всегда готов, в том-то и дело! И мои претензии будут непонятны, – Нина Петровна замолчала на полуслове. Она вспомнила, как однажды, не выдержав, высказала мужу, что не может лечь в постель с чужой женщиной.
– Нина! Я похож на женщину? – попробовал отшутиться Александр, продемонстрировав жене мужское достоинство, готовое к бою.
– От тебя, даже от него! – Нина ткнула пальцем в предмет гордости Волконского, – разит бабой! Чужой, мерзкой, немытой и нечёсаной, зато облитой с головы до ног вонючими духами!
Ни слова ни говоря, Волконский выскочил из спальной. Через пять минут он вернулся чистым, приятно пахнущим дорогущим шампунем.
Слёзы княгини Волконской тотчас обсохли, и ночь повторилась, как каждая другая.
– Да, – сказала вслух Нина Петровна, – никаких моих претензий он не примет. Поверит только профессионалке.
– Спасибо тебе, дорогая моя хозяюшка! Низко кланяюсь до земли!
– Остынь, Валя! Я только хотела тебя проверить и раззадорить. Представь себя на моём месте! Жены, муж которой не пропускает ничего движущегося!
– Проехали! Где возьмём профессионалку?
– Вот это уже твоя работа! Но если тебе трудно… – Нина Петровна отвернулась.
– Понятно! Я ищу профессионалку, а ты китайца! Но где гарантия, что князь сделает тебе ребёнка? А вдруг, будут безопасные дни?
– В наше-то время, не узнать точной даты готовности к оплодотворению просто неэтично.
– Ага! Негигиенично! Ладно, барыня, я сегодня свободна?
– А как же… – Нина Петровна хотела спросить о поисках профессионалки.
– Я найду, но тебе какое до неё дело? Скажи, дорогая, интересно ли приговорённому знать точный состав верёвки в петле? Не одна ли разница: синтетика, пенька, стальной жгут?
– И всё-таки, не хотелось бы ещё подхватить какую-нибудь заразу для ребёнка.
– А ты что думаешь, я тебе плечевую алкашку с дороги подсуну? Или наркоманку – чековую минетчицу? Найду самую чистую, обследованную путану.
– А как ты их сведёшь?
– Не твоя забота! – перебила подругу Валентина. – Лучше пошукай своего китайца, да путнего!
Осталось привести план в исполнение.
ГЛАВА 28
Рабочие дни Чугуева были расписаны на несколько месяцев вперёд. Об этом знали все сотрудники администрации, и никто не смел вклиниваться в план мэра. С некоторых пор Леонид Аркадьевич перестал терпеть расхлябанность и безделье. Особенно после переизбрания! Синекуре пришлось срочно поменять мягкие кресла в Управе на неудобные скамейки в зале суда. Почему-то вдруг вскрылись факты коррупции! То, что считалось обычным делом, оказалось делом за номером N, заведённым в прокуратуре. Никого, конечно же, не посадили, но напугали здорово. Пришлось освободить вакансии для других людей, которые худо-бедно справлялись с заданиями мэра.
Компания начальницы отдела кадров развалилась. Никто не хотел здороваться с Кларой Семёновной, не то, что пить чай в рабочее время. Осталась она один на один с собственным изображением в зеркале: стареющей и сохнущей от злости чиновницы предпенсионного возраста. В ближайшие восемь, а то и двенадцать лет рассчитывать на замену Чугуева не приходилось. Работать с ним трудно, а не работать с ним – не работать нигде. Прежний любовник из областной Управы уже ни на что не годен, только за ушком почесать! Хорошо, не забывает бурных студенческих лет, оказывает поддержку время от времени. Клара Семёновна тяжко вздохнула.
