Райдо Витич - Скиф
Глава 24
Варе на удивление не снились кошмары, и сон был легкий, спокойный. Глаза открыла – полумрак, незнакомая комната и приглушенный свет от светильника. Тепло, уютно, непривычно спокойно, ничего не болит, не ест, только ощущение, что кто-то рядом – озадачивает.
Повернулась и встретилась взглядом с Максимом. Тот, одетый, вытянулся поверх одеяла рядом, подложив под голову руку и, смотрел на нее.
– Как спалось?
Взгляд ласковый, голос тихий. Варя же дрогнула, сильнее укутываясь и чуть отодвигаясь.
– Нормально, ― выдохнула с долей испуга.
– Я твоему отцу позвонил, чтобы не терял тебя. Пока не окрепнешь, у меня поживешь, хорошо? Так всем спокойнее будет.
Варя ресницами хлопнула, теряясь. Мужчина был слишком близко, и хоть был как всегда флегмой с виду, все равно тревожил. Он лежал рядом, спокойный как удав. Но взрослый, сильный, властный, несмотря на то, что казался каким-то домашним, негодным к нападению. Но смотрел странно, говорил безапелляционно, хоть и мягко. И не столько подавлял, сколько не оставлял возможности возразить.
Макс смотрел на Варю и чуть дышал, видя, как она притихла, взгляд потупила. Бледненькая, но уже не серая, как была.
– Ты меня напугала, ― признался.
Девушка лишь глянула и промолчала: а что скажешь? Сама испугалась. И сейчас то ли страх душу ест, то ли пустое волнение. Дребезжит что-то внутри, дыхание учащает. Может аромат одеколона Максима так действует? Привлекательный запах, есть в нем что-то от чего мысли разбегаются и хочется вдохнуть полной грудью, впитать его в себя.
– Чур, слушаться, хорошо, Варенька?
Ничего особенного во фразе, а девушка дрогнула:
– Хорошо.
И тоже ничего сверхъестественного в ответе, а у Макса в паху свело. Лег на бок, голову рукой подпер.
– Кушать будем?
– Что?
– Я роллы заказал.
Какие роллы? В себя бы прийти, избавиться от странного наваждения, как от сна. Мужчина ее как дурманом окутывал, и она терялась в этом непонятном ощущении, приятном и одновременно возмутительном. Уходить надо пока не утонула и опять не вляпалась.
– Сначала умыться, ― пролепетала.
– Конечно. Пойдем, покажу.
А самого ведет от нее. Помог девушке встать, приобнял и оба замерли. Варя ему на грудь смотрела, а у самой дыхание сбилось от его близости, руки сильной и нежной, что жгла поддерживая.
Макс потерялся – чувствовал под рукой изгиб тонкой талии, видел совсем близко губы девушки и с трудом сдерживался, чтобы не накрыть их своими губами, не прижать Варю крепче к себе. Но боялся, что шевельнись и испугает. Вот и стоял дурнеем – не отпустить не мог, ни обнять по – настоящему.
Варя же, как в тумане плыла от аромата парфюма, от близости и силы, что исходила от мужчины, и боялась взгляд поднять, двинуться не решалась. Ладонью уперлась ему в бок и чувствовала тепло и волнение. Сладкое, потому невозможное, чтобы противиться.
Это потрясало. Она не думала, что может быть приятно лишь от того, что он обнял ее одной рукой, от того, что так близко, и тепло. Что тревога не вызывает панику, а словно манит в рай.
Что с ней? Неужели опять вляпалась как муха в паутину?
Макс клонился к ее лицу, все ближе к губам, что уже снились ему, и в висках стучало от желания. Но чуть задел ее и отодвинулась. Выпустил, но будто что важное потерял и не сразу сообразил, что хотел.
– Ванная комната.
– Да.
Вздохнул невольно и провел девушку, халатик, тапочки принес.
– Новое, ― заверил и не уходит. Смотрит на Варю в своей футболке и понимает, что откровенно пялится, а взгляд отвести не может. Грудь у нее красивая, и ножки, и шея как у королевы. И бедра, и попка…
Мать, ― выругался, сообразив, что смущает, дверь закрыл и на кухню ушел. Закурил, выметая шалые мысли из головы. Да куда там.
Варя воду включила, села на край ванны и уставилась на атласный халатик – шикарный. Наверняка Макс его для своей девушки купил. И тапочки. Если он так заботлив даже в мелочах, с ним наверняка она чувствует себя и нужной и защищенной – любимой. Повезло. Счастливая.
И покосилась на себя в зеркало – куда тебе, пугалу.
И вообще, мужики не умеют любить, они умеют лишь пользоваться! ― напомнила себе, и впервые что-то внутри запротестовало, еще робко, но четко: а ты уверена? Много ли ты знаешь, чтобы всех под одну гребенку мести и судить?
Варя скривилась.
Стянула футболку и встала под душ.
Смыла с себя память неудачного дня и ненужные мысли из головы выгнала. Халатик накинула. Все в нем хорошо, только ворот разъезжается на груди, и коротенький слишком.
Вышла, придерживая ворот у горла.
Макс глянул и чайник в руке дрогнул – вода мимо чашки пролилась. Сейчас, с мокрыми волосами, обрамляющими личико, нежное и красивое, как с полотна великого живописца, в женском халатике, закрывающем жуткую память прошлого, что пролегла по рукам от запястий, Варя настолько преобразилась, что мужчина, будто впервые увидел ее.
Стройная, что фигурка, что лицо – идеал, ножки вовсе – любой модели на зависть. И трогательная, женственная, беззащитная какая-то в своей робости. Поглядывает, будто извиняется.
– Твоя девушка не обидится, что я… ― плечами повела, намекая на наряд.
– Нет. Все нормально, ― очнулся. Полотенцем лужу на столе промокнул. ― Садись кушать. Чай, кофе?
– Чай.
Макс придвинул ей коробку с пакетиками чая, и сел почти упираясь коленями в колени. Смотрел и никак не мог заставить себя очнуться, отвернуться. Ему казалось настоящим таинством, как она пакетик с чаем в кипяток опускает, как халатик у горла придерживает, как роллы палочками с «парусника» берет. Но добивало его знание, что под атласом нет ничего, кроме, разве, трусиков.
– Покурю? ― прохрипел.
– Не вопрос. Почему сам не ужинаешь?
Не полезет, ― чуть не брякнул.
– Сыт.
И отвернулся. Максим чувствовал себя пацаном на первом свидании и никак не мог совладать с расшалившимся воображением.
Ты ее патронируешь, ― напомнил себе и мысленно фыркнул. И тут же Даричева вспомнилась, смех в ее глазах на это слово. А ведь правда, смешно…
– Как твою девушку зовут?
– Что? ― не сразу понял, о чем она.
– Не что, а – кого.
– А, Лариса, ― брякнул.
– Она взрослая?
Макс улыбнулся, разглядывая девушку.
– В смысле – старая? Нет. Я – старый?
– Нет, ― смутилась, а он озадачился – с чего такой интерес?
– Спасибо. Встречный вопрос – к чему вопросы?
– Нууу, нагрянет, а тут я. Мне лучше уйти.
– Даже не думай, ― накрыл ее ладонь своей и Варя притихла. ― Я уже сказал – поживешь у меня, пока не окрепнешь. Пусть твой отец отдохнет, да и мне спокойнее будет. Не хочу больше скакать по учебным заведениям и гадать, что с тобой стряслось.
– Это неправильно…
– Согласен. Поэтому ты живешь здесь и слушаешься меня.
– Я о другом…
– Не обсуждается, ― чуть сжал ей руку. Варя осторожно потянула ладонь, высвобождая, и Макс убрал свою руку. Успокоилась, даже глянула на него.
– Ты слишком не похож на других… добрый, так не бывает.
– Хочешь поговорить обо мне? ― улыбнулся, сложив руки на столе.
Мужчина не привязывался, не лез откровенно, руку сразу убрал, только она дала понять, что прикосновение не нравится, и это заставило Варю посмотреть на него иначе, почти как на Влада в свое время. Только, то ли оттого, что он не был Владом, то ли от того, что она уже не была той потерянной, совершенно раздавленной девчонкой, все шло совсем иначе, и Макс вызывал у нее не только чувство защищенности, но и волнение – странное, жаркое, смущающее. Ей казалось, он видит ее насквозь и читает мысли, и она стеснялась, терялась, под его взглядом, теряя себя. И словно возвращалась та, давно умершая Варя, еще не знающая ни предательства, ни насилия.
А он не мог понять, что с ней творится. Тихая, милая, совсем на себя не похожая, беззащитная какая-то, трогательная – вкупе с красотой, просто сшибающий букет.
– Я пугаю тебя?
Нет, ― головой мотнула.
– Нравлюсь хоть немного? ― спросил тише, руку ей опять накрыл своей. И не хотел, а не сдержался.
– Причем тут? ― повела плечами. Взгляд Макса невольно ушел в сторону холмиков груди и заметил, как напряглись сосочки. Это было слишком. С одной стороны знак, с другой как удар в пах.
Ушел к холодильнику, лишь бы не видеть.
– Чем бы тебя угостить? ― раскрыл, уставился внутрь, а видел не больше слепого.
– Ничего не нужно.
– Я звонил тебе все эти дни, ― взял сигаретку и отошел к окну.
– Зачем?
– Собирался предложить прогуляться по магазинам. Новый год на носу, подарками нужно озаботиться. Заодно, хотел попросить помощи. Не знаю, что выбрать Ларисе.
– Ну, давай, я не против, ― плечами повела и халатик чуть разошелся у груди. Макс отвернулся к окну.
Была бы она опытной, они бы уже не разговаривали. Но она, что ребенок, да еще с психологической травмой. И приходилось терпеть, сдерживаться и играть роль импотента. Невыносимо, но смелее быть боялся – не хотел ее пугать. Понимал, что с Варей нужно быть предельно осторожным, и терпел, а внутри бурлило от желания, волнами расходилось по телу – от пожара до тихой, глубокой истомы. И это он не тронул, а что будет – коснись?
