Сергей Буянов - Стекло и дерево
Владимир набросал на листке краткую формулу. Он отодвинул лист и посмотрел на свою запись издали. Вот, пожалуй, и открытие века! Как все просто! Буднично и неторжественно.
По существу, Владимир готов к защите докторской. А готов ли самый важный автор – Рим?
Почти готов.
Природа в это время пробуждалась от зимней спячки. Снег начал активно таять, люди привыкали к весенней распутице, поменяли гардероб и, немножко, взгляды на жизнь. Свежий ветерок просвежил мозги и подвиг на великие дела!
Самые фартовые прохожие перешли на полулетний прикид, кое-кто выскакивал из машины в рубашечке. Алик видел их сквозь решетчатую ограду больничного двора. Он, собравшись, рванулся туда – на волю! Но едва больной доплёлся до заграждения на изгибающихся ногах, как его скрючило и отбросило на несколько метров от ограждения. Земля закружилась, завертелась, открылась в нескольких местах с выбросом дыма и гари, – расплавленная лава вытекала наружу, шипел снег от жара, пар обволок всё вокруг.
Не на шутку перепугавшиеся санитары уволокли больного в помещение.
Лечащий врач после беседы с Аликом, устало и безнадежно махнул рукой, да направился по своим делам.
Эвелину вновь подвергли совместному осмотру. Консилиум психиатров отметил некоторое улучшение и на время отсрочил шоковую терапию. Не смотря на уклончивую формулировку вердикта коллег, Рим чувствовал победу. Она ощущалась почти физически, материально.
… он блуждал по узким и захламленным улочкам средневековья, присутствовал при коронации дофина Карла. Миссия, возложенная на Жанну Богом выполнена, остались сущие мелочи.
Дело в том, что развитый мозг Эвелины самостоятельно сопротивлялся, не допуская излишних внедрений в бредовую историю. Эвелина настойчиво и верно приближалась к развязке.
… впереди ожидал суд инквизиции, ключевой момент! После пламени очищения Жанна Д'Арк, истинная, исчезнет!
Но кто останется?
Эвелина Липутина или псевдо Орлеанская Дева?
Рим, кажется, знал ответ.
Виктория заметила изменения в поведении супруга, и они нисколько не радовали. Вика видела эту больную. Почти прямая противоположность ей самой! Виктория заподозрила феномен изменения полюсов. Похоже, Римушка потянулся от минуса к плюсу.
Действительно, Рим стал нежнее, уж слишком нежнее. Скрытым женским чутьём Вика угадывала причину, но признаться себе в этом не хотела. А может, не могла?!
Супруг, хоть и липовый, был дорог ей как, как… Она просто не находила слов. Что поделаешь, времена любви исчезли вместе с Ромео и Джульеттой и, увы, безвозвратно. К тому же, если принять во внимание возраст шекспировских влюблённых, то ещё неизвестно что можно предположить. Трудно даже представить себе их живыми, лет этак через пять-десять. Как бы сложились их отношения?
Совместная научная работа близилась к идеальному завершению, а вместе с ней и сотрудничество Рима с Викторией. Время счастья принялось стремительно таять вместе с прошлогодним снегом, и не оказалось никакой возможности остановить этот процесс, мыслимо ли идти против природы? Это, к сожалению, не Гималаи с вечным льдом.
Чем больше Рим становился признательнее и ласковее, тем больше Вика ощущала пропасть, возникшую между ними.
Когда они вернулись со свадьбы Ивановых, где неплохо повеселились, сторонясь стариков, общались с молодёжью, – ощутили себя супружеской четой. Они вспоминали подробности вечера. Неизвестно каким образом, вездесущая Вика так и не встретилась с обиженной ею Кариной Львовной. А вот Рим имел счастье общения: краткого и официально-сухого. Любимов постарался поскорее исчезнуть и больше не попадаться на глаза заведующей кафедрой молодоженов.
Внезапно Рим заговорил о ребёнке и, вообще, об узаконивании их отношений. Вика уклончиво согласилась.
– Разве тебе нужен только декоративный муж? – вспылил в ответ Любимов.
– Вовсе нет, Римушка! Я согласна. И давным-давно! Дело тут в другом.
– Сейчас опять соорудишь небылицу насчёт гражданства, несовершенства законов и родственной связи с Блаватской, – нежно прошептал ей на ухо Рим.
– Нет, конечно, нет! Как ты думаешь, Римушка, я женщина?
– О! Ещё какая!
– Вот. А всякая женщина перед таким ответственным шагом должна подумать.
– Ты нисколько не раздумывала, когда заявила мне: Остаёшься жить у меня, – и точка!
– А откуда ты знаешь? Я, может, об этом всю свою жизнь думала?
– Прошлую?
– Поза-позапрошлую! – Вика вскочила с кровати, стащила простынь и обернулась ею. – Я сейчас всё объясню!
Привыкший к различным эмоциональным всплескам жены, Рим не обратил никакого внимания на такой пассаж. Вика вернулась в спальню довольно скоро.
– Вот, смотри, – она показала супругу упаковку таблеток с характерными стрелочками.
– Ну?
– Видишь, сколько осталось?
– Десять, и что?
– Это я, дилетантка, должна разъяснять врачу?
– Это противозачаточные таблетки, но при чем тут ЗАГС?
– Ещё не кончился месяц, понимаешь?
– Да, он только что начался!
– Перестань дурачиться, Римушка!
– Это ты, будь добра, перестань дурачиться! Почему ты принимаешь их? Боишься, что если что – я сразу в кусты?
– О-хо-хо! Да я вовсе так не думала и в голове такого не было!
– Тогда почему?
– Врач-специалист задаёт мне такие глупые вопросы! Неужели, ты в самом деле не знаешь?
– Понятия не имею, – проскрипел зубами Рим.
– Тогда ответь, для чего существуют таблетки?
– Чтобы предохраняться от беременности!
– И аспирин в том числе?
– Вика! Хватит морочить голову!
– Ты, всё-таки, ответь на вопрос!
– Я уже ответил.
– Двойка! Таблетки существуют, чтобы лечиться!
– Да, но какое отношение они имеют к… – Рим не находил, что сказать.
– Вот верно сказано: «Раньше были врачи, а теперь только ухо-горло-носы»!
– Что ты говоришь?
– А то самое! Неужели ты все шесть лет изучал одну психиатрию?
– Нет, только последний год.
– Тогда объясню, – безнадёжно вздохнула Вика, – я пью эти самые противозачаточные, как ты изволил выразиться, таблетки уже в течение года! Когда я начала их принимать, я тебя знать не знала и ведать не ведала!
– Ну и что? – не понял Рим.
– И тебе не стыдно спрашивать?
Риму стало очень стыдно: вспомнилась их первая ночь в Гималаях. Первая ночь в кубе: для него, для неё и, сама по себе, их первая ночь! От чего можно было предохраняться тридцатилетней девушке?
– Понял теперь? Кровь к лицу притекла, так легче стало соображать?
– Прости меня, Вика!
– Ни за что! – Вика ухватила его за ухо. – Никогда! Ведь это ты! Ты вылечил меня! Таблетки, конечно, тоже немного помогли.
– Значит, ты женщина?
– В чём-то сомневаемся?
– Не знаю, как и сказать!
– А ну-ка проверим! – Вика запрыгнула на супруга.
После этого ночного откровения у Рима в душе зародилось мелочное сомнение. Как, в дальнейшем, он ни пытался скрыть от Вики смятение пуши, всё тщетно. Разве самый хитроумный ребёнок обманет любящую маму?
Внешне Виктория осталась сама собой. Она с усиленным рвением способствовала продвижению работы учёных: организовала приглашение зарубежных специалистов на защиту, создала необходимую атмосферу победы, всячески поддерживала боевой дух товарищей по работе! Именно благодаря ей, учёные были достаточно заряжены и направлены на успех!
Владимир подготовил всё: хоть завтра к защите.
А Рим, вдруг, выдал на гора тот самый – показательный случай!
… прямо из костра инквизиции Жанну выдернул человек, весь в белом, который сопровождал её повсеместно, помогал и поддерживал советом.
Душа Орлеанской девы, живой, воспарила к небесам. Эвелина же, отделившись от Жанны, оказалась сидящей на кровати. Она крепко сжимала руку своего спасителя, одетого в белый халат, и платье на ней было совершенно женское! А Жанну-то судили именно за своевольное ношение мужского платья.
– А почему у меня коса? – задала Эвелина первый осмысленный вопрос.
– Потому что у вас очень длинные волосы.
– Это я понимаю, но ведь не все женщины заплетают косу!
Рим с огромной радостью посмотрел на больную, так что едва удержался, чтобы не расцеловать её!
Эвелина посмотрела прямо в глаза доктору.
Глядя на них со стороны, невозможно было не заметить мощную энергетику взаимного притяжения, сквозившую в этом взгляде! Даже для человека неискушенного, а уж для Вики – тем более.
Она тихонько прикрыла дверь в палату и, проклиная своё профессиональное чутьё, стремглав покинула клинику.
– Вика, Вика! Получилось!!! – возбуждённо прокричал Рим, когда едва пересёк порог дома.
Но никто не отозвался.
Рим, не разуваясь, пробежался по квартире, дёргая ручки дверей. Вики нигде не было. Рим позвонил Ивановым.
Владимир ответил, что совсем недавно она была у них. Что-то прострекотала насчёт последних рекомендаций, относительно грядущей защиты, зачем-то заставила записать кое-что и исчезла. Наверное, отправилась по своим бесчисленным делам, не иначе. Рим согласился с предположением друга и спокойно положил трубку. Он не стал разогревать ужин и, в ожидании супруги, уселся в удобное кресло с брошенными на спинку бриджами Вики и включил телевизор. Выступал президент России.
